Алекс Экслер - Свадебное путешествие Лелика
Славик беззвучно захохотал.
— Что это он? — недоуменно спросил Хохлов, глядя на Славика.
— Я тебе потом расскажу, — сказал Лелик. — За обедом. Пошли уже.
— Да идем, идем, — согласился Хохлов. — Мои уже все у ресторанчика стоят. Здесь как раз напротив очень неплохой ресторанчик.
И компания, побросав шезлонги, спешно отправилась обедать.
На обеде трое друзей сначала вели себя тихо. Хохлов привел их в довольно пафосный рыбный ресторанчик, и ребята слегка оробели. Один Макс делал вид, что ему все нипочем — мол, «сиживали за столами, сиживали», — но эта его непосредственность со стороны выглядела довольно наивно и беспомощно, потому что прекрасно было понятно, что многое здесь Макс видит первый раз в жизни…
— Сань, — спросил Лелик Хохлова, когда компания расселась и все углубились в изучение меню. — А мы менее пафосный ресторан не могли найти?
— Что тут пафосного? — искренне удивился Хохлов, обводя взглядом помещение. — Обычный скромный рыбный ресторанчик.
— Ничего себе скромный, — скривил физиономию Лелик. — Ты посмотри, как официанты одеты. Антураж вокруг какой. Меню опять же каждому дают. Да и меню — одна кожа баксов под двести… Ты же мне сам говорил, что рыбные рестораны — самые дорогие.
— Рестораны, но не ресторанчики, — ответил Хохлов. — Это обычный ресторанчик. Никакого пафоса. Нас же галстуки надевать не заставили, правильно?
— Галстуки, может, и не заставили, — пробурчал Лелик, изучая меню, — но я вижу, что они на меню отыграются. Цены какие-то несусветные. Макс, Славик, имейте в виду, что мы берем только салат. Причем один на всех. Полпорции.
— Да ладно мелочиться, — добродушно сказал Хохлов. — Я вас сюда вытащил, я вас и приглашаю на обед.
— В каком смысле? — быстро спросил Макс.
— В том смысле, что за обед плачу я, — сделал широкий жест Хохлов.
На лице Макса сразу появилось выражение такой бурной радости, что Лелик даже испугался. Он прекрасно знал богатейшие возможности Макса в поглощении пищи и опасался, что Хохлов очень скоро будет разорен.
— Это не означает, — быстро сказал Лелик Максу, — что мы должны злоупотреблять гостеприимством Шурика. Первое, второе и компот. Все.
— Да пускай заказывает, что хочет, — сказал Хохлов. — Не разорюсь.
У Лелика на этот счет были довольно серьезные сомнения, но он спорить не стал. В конце концов, это были проблемы Хохлова, а не его.
— Кстати, — заметил Хохлов, — здесь в Кнокке все ресторанчики такие. Курорт. Дешевого вообще ничего не бывает и быть не может.
— Вот в который раз убеждаюсь, — сказал Лелик, — что Европа — это все-таки не центр цивилизации. У нас в Сочи, к примеру, тоже курорт и за все дерут втридорога. Но то, за что дерут втридорога, стоит довольно дешево. Даже если умножить на три. Поэтому там нам, простым российским парням, значительно лучше. Здесь же с глузду съехать можно, когда за обычный обед требуют сто долларов, в смысле франков.
— Так сто долларов или сто франков? — уточнил Макс.
— По-моему, я вполне понятно выражаюсь, — несколько раздраженно ответил Лелик. — Во франках, то есть в эквиваленте ста долларов. Ты что, парень, не въезжаешь после пива?
— Тихо, парни, тихо, — успокоил Лелика Хохлов. — Ну хорошо, в Сочи тебе сунут кусок недожаренного шашлыка со всеми мыслимыми и немыслимыми бычьими цепнями за десять долларов в рублях, и это что — лучше, чем здесь?
— Не понял, при чем тут бычки с их цепями? — сказал Лелик. — А шашлык у этих козлов в Сочи — вполне нормальный. Ну да, иногда его есть невозможно. Но если перед этим как следует выпить, пройдет без проблем.
— Леха, по-моему, ты бредишь, — сказал ему Хохлов, откладывая меню в сторону. — Я не понимаю, что ты мне сейчас хочешь доказать. Что лучше какое-нибудь дерьмо за десять долларов, чем отличный обед в хорошем ресторане за сто? Ты себя со стороны послушай. Только уши сначала закрой, чтобы не офигеть совсем.
— Я не об этом, — продолжал гнуть свою линию Лелик. — Я о том, что у человека должно быть право выбора. Может, он девяносто долларов на что-то другое хочет потратить. Не на еду. На что-нибудь духовное.
— На девочек, например, — рассеянно предложил Макс, лихорадочно листая меню, в котором понять было ничего невозможно, потому что текст там был только на французском.
— Неважно, — отмахнулся Лелик. — Хоть на мальчиков. Главное — не на еду. Поэтому у человека должен быть выбор: или он тратит сто долларов на приличную еду, или он тратит десять баксов на дурацкий шашлык, но зато у него остается девяносто долларов на удовлетворение духовных потребностей. Я доступно излагаю? — самодовольно спросил Лелик Хохлова, чувствуя, что еще немного — и Шурик будет разбит его стройными логическими выкладками.
— Все правильно, — согласился Хохлов. — С этим я как раз и не спорю. Кто хочет за десять баксов шашлык и девяносто потратить на девочек — ездит в Сочи. Кому милее обед в хорошем ресторане — живет в Европе.
Лелик онемел. Надо было парировать, но как — он не знал.
— Я хочу устриц попробовать, — вдруг застенчиво сказал Макс. — Можно мне устриц?
— Можно, — великодушно сказал Хохлов. — Я сразу понял, что ты — не из тех, кому за десять шашлык и девочек за девяносто.
— Точно, — вдруг вступил в разговор Славик. — Макс даже в Амстердаме, когда ему выдали денег на эту… как ее… ну, в общем, на знакомство с прекрасным, отправился в бар и там эти деньги потратил.
— На что? — заинтересовался Хохлов.
— Ну, — начал объяснять Славик, — на эту, как ее… В общем, на знакомство с прекрасным.
Хохлов вопросительно посмотрел на него.
— Совсем в другом смысле! — объяснил Славик. — Не в плане близкого знакомства с прекрасным. А в плане визуального восприятия.
— Мужики, — твердо сказал Хохлов. — Предлагаю что-нибудь выпить на аперитив. Потому что я без дринка ни одного из вас понять не могу вообще.
— Разве я был непонятен? — искренне удивился Макс. — Я просил устриц.
Лелик бросил на Макса гневный взгляд — мол, парень, обнаглел ты окончательно, — но Макс таким же взглядом ответил, что он ничего лишнего себе не позволяет, а действует в пределах правил, установленных Хохловым.
— Да, пардон, — извинился Хохлов и стал звать официанта.
— Как ты можешь есть эту гадость? — спросил Лелик Макса. — Это же слизняки!
— Понятия не имею, — пожал плечами Макс. — Я никогда в жизни не ел устриц, поэтому не знаю, как я могу есть эту гадость. Но мне всегда хотелось попробовать, смогу ли я съесть эту гадость, которую другие аристократические рожи в кино едят и только причмокивают.
— Не понимаю, Леха, что это ты вдруг развыступался, — сказал Славик. — Сам улиток жрал — я хорошо помню.
— Не жрал, а ел, — твердо сказал Лелик. — Потом, улитки — это вовсе не слизняки.
— Как раз слизняки и есть, — заметил Славик. — А вот устрицы — вовсе не слизняки. Это морская еда. Очень полезная. В ней белок, йод и куча микроэлементов.
— Все это можно без проблем купить в аптеке, — продолжал упорствовать Лелик. Он сам не знал, зачем прицепился к Максу с этими устрицами, но его уже понесло, как коня на скачках, и Лелик не мог остановиться.
— Ша, ребята, — сказал Хохлов, увидев приближающегося официанта. — Устриц все попробуем. Сейчас как раз самый сезон.
Подошедший официант наклонился к Хохлову, и тот завел с ним разговор по-французски.
— Эх, — завистливо сказал Макс, — как бы я хотел вот так вот запросто с официантом о чем-то там поговорить по-французски. Мне все-таки кажется, что по-французски разговор с официантом идет совсем не так, как по-русски.
— Это еще почему? — поинтересовался Лелик.
— Ну, по-русски как-то очень по-простецки получается, — объяснил Макс. — Два салата, лангет, водку и что-нибудь запить. А по-французски — вон смотри, как Хохлов заливается. Небось обсуждают тонкости подачи устриц, вино к аперитиву и все такое. Звучит, как песня.
— Вино на аперитив не подают, — заметил Лелик. — Фраза «вино к аперитиву» не имеет никакого смысла.
— Да наплевать, — отмахнулся Макс. — Главное — звучит, как песня.
В этот момент Хохлов закончил обсуждать с официантом «вино к аперитиву», и тот стал пробираться обратно в сторону кухни.
— Макс, — сказал Хохлов громко. — Хочешь тоже с официантом поговорить по-французски?
— Конечно, хочу, — обрадовался Макс.
— Иди сюда, — поманил его Хохлов, знаком остановив официанта рядом со стулом Макса.
Макс быстро вскочил, пролез к Хохлову и, наклонив ухо, стал слушать. Через минуту, несколько раз повторив про себя сообщенную ему фразу, Макс вернулся на свое место, сел, поманил к себе официанта и громко сказал что-то по-французски с чрезвычайно довольным видом. Официант понимающе приподнял брови и стал отвечать, периодически делая руками какие-то жесты. Макс его поблагодарил сдержанным кивком головы и, когда официант удалился, горделиво посмотрел на Лелика со Славой — мол, видали, сбылась мечта идиота: поговорил с официантом по-французски.
