Сергей Прокопьев - Ключик на старт (рассказы)
- На троих баночка шашлыков? - захохотал Мошкин.
- Нас пятеро ходило, еще были Федя-телеметрист и Петро, старлей с Батайска...
- На пятерых? - еще больше удивился Мошкин.
- Нет, Жора сразу сказал: "Вы пролетаете, шашлыки только для Полины".
По дороге он эту драгоценную баночку чуть не разбил. Полина, как только вышли за КПП, скинула халатик, на что Жора с раскрытым до ушей ртом запнулся и полетел банкой вперед. Но сумел перевернуться в полете затылком об землю, руки с шашлыками вверх.
Кока замолчал, воскресив в памяти картину под нещадным августовским солнцем. Небо без конца и без края, проселочная дорога, и упавший на нее от увиденного Жора...
Нет, судя по всему, Жору внутренним взором не увидел, глаза у Коки опять заволокло романтическим туманом. Он вдруг забыл про рассказ и уткнулся в бумаги.
- Э-э! - подстегнул друга Мошкин. - Дальше-то что?
- А, - встрепенулся Кока, - переходя протоку, Жора чуть не утопил банку. Он ведь такой же гигант как Мошкин - метр с кепкой, полтора с табуреткой, ну и булькнул с головой, а банку выронил, но достал.
- Че ты волынку тянешь? - обиделся за свой рост Мошкин. - Начал за здравие - про бюст, а тут...
- Пришли на Ахтубу, пару бутылок винца раскатали, начали возиться с обедом, - продолжил Кока. - Полину освободили от кухни, она купаться полезла. По сей час не знаю, случайно все произошло, или подарок преподнесла... С другой стороны, сама позвала. Хотя мы и без того краем глаза следили неотрывно за ее купанием. На зов все как один встрепенулись. Полина крикнула: "Эй!" - а потом нырк и выныривает из волны в нашу сторону... То ли тесемки сами развязались, то ли... Под воду ушла при полном плавательном наряде, а вынырнула - верхнюю часть глухого купальника до пояса волной смыло. А мы в пяти метрах рты до макушек поразевали. Жора мангал из кирпичей сделал, уже угли были, так он, ошарашенный, схватил
раскаленный кирпич. Федя-телеметрист возился с блесной - вонзил тройник в руку по леску. Петро, снимая чайник с огня, обварил ногу...
- А ты че? - спросил Мошкин.
- Я? Ничего...
- Э-э! - не поверил Мошкин. - Это не тогда ты с ожогом вернулся?
- Нет-нет, - поторопился отговориться Кока, - это я потом в номере чайник на ногу уронил. Ручка у него оторвалась...
- А чем ожог залечивал? - не отставал Мошкин.
- К бабке ходил, - отмахнулся Мошкин. - Мы, конечно, от этой картины офонарели... А Полина ойкнула и нырнула на глубину завязываться...
- И это все? - разочаровано спросил Мошкин.
Кока оставил вопрос без внимания. Он опять, судя по затуманенному взору, направленному в окно, был далеко-далеко...
ВЫСТРЕЛ В НОЧИ
Мошкину поручили доставить совершенно секретный документ в Москву, в главное управление ракетных войск. Такую государственную тайну, беззаботно посвистывая, на кармане не повезешь. В первом отделе запечатали документ в пакет, а все одно - одному транспортировать не положено. По инструкции: дай сопровождающего. И не абы кого, друг Кока Патифонов - точно не подойдет. Нужен ВОХР-боец. На заводе они исключительно, за исключением начальника, были женского пола.
К Мошкину приставили такого охранника, что Кока, увидев его, затопал двумя ногами от досады - не он везет документ. Смазливая была красотка, и где-то в сумочке пистолет.
Мошкин супругу не стал посвящать в деталь, что командировка сопряжена с охранницей. Да и не обязан был. Режимное предприятие не зря режимное. Знаешь - держи за зубами, не знаешь - не суй нос.
Неразлучной, согласно инструкции, парочкой Мошкин с бойцом ВОХР поехал в аэропорт. Как только парочка осталась без кабэвских и заводских свидетелей, Мошкин развязал язык. Такая красотка рядом. А куда она, собственно, денется? Инструкция железная: охране ни на шаг от пакета, а значит - от Мошкина. И охранница вела себя на балабонные разговоры Мошкина не как солдафон в юбке, да была в крепдешиновом платье. Смеялась, строила глазки...
А впереди Москва, в которой ни одна собака их не знает. Зато он знает одну тихую гостиницу в Филях... "Пакет бы как-нибудь ухитриться сразу не сдавать, - сладко мечтал Мошкин, - чтобы подольше не расставаться..."
Идя навстречу тайны пожеланиям, рейс отложили на пять часов, а потом до утра.
На что смешливая красотка с пистолетом проявила бойцовский характер: война - войной, а ночлегом, командир, обеспечь.
"Нет уж, нет уж, - заявила, - валяться на аэропортовских лавках не буду!"
Отпустить ее на ночевку Мошкин мог только с пакетом, следовательно - с собой, секреты ни в чьи руки, даже вооруженные, передавать не положено. А куда везти их охранницу ночевать? Это еще не Москва с гостиницей в Филях...
- Поедемте к нам в общежитие, - глядя на мучения командира, предложила красотка, - соседка сегодня на дежурстве...
Мошкина бросило в жар:
- Разве у вас нет вахты? - спросил, сдерживая распространение жара в окружающее пространство.
- Есть, но по пожарной лестнице залезете на второй этаж, а там через окно.
Мошкина бросило в холод. Он представил, как с секретным пакетом на груди его застукивают лезущим в окно общежития бойцов ВОХР, где все сдвинуты на неукоснительном выполнении режимных требований. Позор! И прощай родное предприятие.
От этой перспективы Мошкин отказался.
- Тогда думай, Чапай, думай! - гонористо сказала боец ВОХР. - Я здесь спать не обязана.
А где обязана? Домой ее везти Мошкин думать боялся. Тамарка у него такая: на улице взгляд на чужой женщине задержишь - получишь скандал. И вдруг заявиться ночью с красоткой! Про пакеты, секреты и пистолеты рассказать не успеешь - полетишь с лестницы вместе с ними.
Ничего умнеe не сообразил, как везти наседающую на него с ночлегом на простынях охранницу к теще, которая была крайне удивлена, открыв в половине двенадцатого ночи зятю с красоткой.
- Так и так, - объяснил зять пиковую ситуацию, - выручайте, мама.
"Мама" принялась в уме решать вариацию знаменитой задачи о перевозке через реку волка, козы и капусты. В данном случае надо было решить, как оградить ночью зятя от этой бесстыжей козы из ВОХР. Тещу было не свернуть с убеждения: все мужичье - волки на счет чужих женщин, все время в лес с ними норовят. А эта ВОХР так и стрижет зятя глазами. Поэтому стелить им надо строго в разных углах. Жила теща в малосемейке. И настолько "мало", что жилой площади было раз два и обчелся, и столько же - нежилой. Коридор - абы дверь открыть, в кухне тоже вдвоем не разойтись. Как ни крути, разные углы в этих хоромах были впритык. Впору зятя с собой на диван укладывать. Дак не поймет. Пришлось уступить ему мягкий диван. Козе и себе постелила на полу.
Наконец, улеглись. Теща начала засыпать, как вдруг вспомнила цыганку, нагадавшую когда-то смерть от человека с ружьем. Вся личная жизнь через это была наперекосяк. Муж, зятя родной тесть, первые десять лет супружества в тире ни разу не стрельнул и вдруг хронически заразился охотой. Хоть зима, хоть осень, аж трясется, дай пострелять в какую-нибудь летящую или скачущую тварь. Удержу на его страсть не стало. А легко ли жить, когда над кроватью висит
ружье, в голове сидит "смерть от человека с ружьем", а сам человек под боком? В один момент взорвалась, шарахнула двустволку об пол - только щепки от приклада полетели...
После чего "человек с ружьем" из головы вышел, а муж - из дома. Безвозвратно...
Поначалу, увидев пистолет, который коза сунула под подушку, теща не придала этому значение, а потом сквозь сон ударило: коза-ВОХР тоже человек, и пистолет до смерти может застрелить. Удружил зятек.
Теща, ворочаясь с боку на бок, прощалась с жизнью. А что? Пулю в лоб коза ей засадит, чтоб не мешала греховодить с зятем...
Ну уж, нет! Теща протянула руку и аккуратно пистолет извлекла. И с оружием под своей подушкой сладко уснула.
Зато ВОХР-боец щекой через подушку обнаружила пропажу и, проснувшись, обомлела, вспомнив статью Уголовного кодекса о потере оружия. Может, инженер пошутил?
Следующей в эту нервную ночь проснулась теща и тоже обомлела. Почти голая коза, лишь лоскуток белеет на заднице, склонилась над зятем и жарко шепчет: "Владимир Петрович..."
- Ни с места! - закричала разъяренная развратом теща. Молниеносно левой-правой включила торшер и выхватила пистолет. - Стоять!
Коза нырнула от пуль под одеяло к Мошкину, к самой стенке.
А пуля возьми и вылети. Горячо чиркнув по плечу Мошкина, она ушла во чрево дивана.
- За что? - умирающим шепотом спросил Мошкин.
Теща перепугано выронила пистолет, упала зятю на грудь, заголосила:
- Ой, доченька, что я наделала?!
Коза-ВОХР отбросила одеяло, перепрыгнула через Мошкина с рыдающей на его груди тещей, схватила пистолет и выскочила из квартиры.
Мошкин отбросил рыдающую тещу, схватил пакет и, следуя инструкции о неразлучности секретов с пистолетом, выскочил за охранницей. Теща распахнула окно: пакет в трусах догонял пистолет в бюстгальтере.
- Вова! Прости! - теща бросила зятю брюки в теплую ночь.
