Стивен Гуттенберг - Полицейская Академия
его проучить маленько… Чанг улыбнулся.
– Значит, это вы его так замечательно отделали?… Рик утвердительно покачал головой.
– Молодцы… В любом случае, вы несколько облегчили моим людям работу – он, по крайней мере, не шумел и не сопротивлялся… Не полицейский офицер, а настоящий гамбургер! Вот здорово – ха-ха-ха!…
Коротышка – приятель Рика – услужливо засмеялся.
Чанг, подойдя к нему, придавил ботинком мизинец руки – встав на носок, он перенес туда всю тяжесть своего тела…
– Ой-ей-ей,- завопил тот от боли,- пожалуйста,
не мучайте меня, ой, как мне больно… Чанг с садистской улыбкой продолжал.
– Это еще не больно… Это так, легкая тренировочная разминка, чтобы ты знал, что нельзя перебивать старших… А ну, заткнись!- вдруг заорал он на всю комнату.
Коротышка мгновенно стих.
– Так вы что – громилы-профессионалы?- почти
ласково спросил китаец у Рика. Тот замялся.
– Да нет, какие из нас профессионалы,- ответил он,- мы еще только учимся. Считайте нас за любителей, дилетантов…
– А это что такое?- Чанг указал дулом автомата на татуированные руки подростка,- приятель, подобные вещи делаются только в тюрьмах… Кого ты хотел провести, гнида!- воскликнул он и со всего размаху ударил Рика ногой в какую-то болевую точку на спине – тот завертелся на полу, тихо скуля от нахлынувшей на него боли.
Тем временем Чанг, глядя на подростков, размышлял, как с ними следует поступить – оставлять живых свидетелей было не в его правилах.
– А что вы думаете обо мне?- спросил он,- кто я, по-вашему, такой? Зачем, по-вашему, мы тут появились? Зачем забрали с собой этого копа?…
Рик приподнялся и, превознемогая боль, перевернулся на спину.
– Не знаю, сэр,- ответил он, глядя на Чанга,- вам лучше знать…
Подумав еще немного, Чанг передернул затвор автомата и направил его на подростка.
– Лучший свидетель – это мертвый свидетель,- с ухмылкой произнес он,- жалко, что у нас сейчас так мало времени. А то бы поиздевался над вами всласть…
Рик лихорадочно соображал, что следует предпринять. Взгляд его остановился на огромной люстре, висящей прямо над китайцем. После учиненного погрома люстра едва держалась, она могла в любой момент рухнуть…
– А-а-а!…- внезапно закричал Рик,- что это там?
– он выразительно глянул в дальний угол комнаты, за спину стоявшему с автоматом китайцу.
Тот резко обернулся -всего лишь на мгновение, но этого было достаточно, чтобы Рику швырнуть в люстру лежавшую рядом с ним табуретку – люстра со страшным грохотом свалилась на голову Чангу. Тот, обливаясь кровью, упал на пол…
Рик подбежал к лежавшему товарищу и протянул ему руку.
– Бежим!., Подростки кинулись к черному входу – в это время у дома послышалась беспорядочная стрельба – видимо, подручные Чанга, заподозрив что-то неладное, принялись палить направо и налево…
Рик и его товарищ бежали минут пятнадцать – им все казалось, что Чанг и его страшные люди гонятся за ними по пятам. Попетляв по дворам и закоулкам, они, наконец, остановились.
Ну, что теперь?- спросил у Рика его приятель, тяжело дыша после вынужденного кросса.
Как что? Мы же – участники программы «Граждане на улицах» или ты забыл об этом, приятель? Мы стали свидетелями преступления и теперь должны сообщить обо всем в полицию…
– Но ведь мы сами месили этого Харриса от души!
напомнил коротышка,- или ты забыл?…
– Что ни делается, все к лучшему,- произнес в ответ Рик,- во всяком случае, если бы мы там не оказались, у Харриса не было бы абсолютно никаких шансов… Я думаю, лейтенант МакКони не самый жуткий коп в этом городе,- продолжил он,- думаю, что он нас простит. Ну, где тут ближайший таксофон?…
– А вы точно уверены, что это был Чанг?- спросил у подростков МакКони.
– А кто же еще?- ответил Рик.- К сожалению – он.- Подросток потер рукой ту болевую точку, в которую ударил его китайский мафиози,- мы сами это слышали…
МакКони с товарищами сидел на лавочке во дворе Полицейской Академии и, наверное, в сто первый раз выслушивал рассказ своих подопечных по программе ГНУ
– те от пережитого ужаса до сих пор находились в полуобморочном состоянии.
Сразу же после ночного звонка в полицию усиленный наряд копов выехал на место происшествия и, разумеется, никого не застал. Рик по большому секрету рассказал МакКони, что Харриса за плохое поведение пришлось слегка побить – вопреки ожиданиям подростка, тот ничего не ответил.«Да,- подумал Рик,- видимо, этот капитан Харрис
– действительно суровый негодяй, если даже полицейским, его подчиненным, абсолютно пофиг, что с ним произошло…»
– Я только одного никак понять не могу,- произнес Ларвел,- какого существительного эти китайские мафиози захватили в плен этого полного идиота Харриса? За каким членом он им понадобился?…
Хайталл едва заметно улыбнулся.
– Может быть, хотят продать его за большие деньги в какой-нибудь музей, на экспозицию дегенератов? Посадят в клетку и будут показывать публике за плату – небось, у них в Азии таких идиотов только поискать… Хотя, если разобраться серьезно, я тоже не очень хорошо понимаю…
– Ты знаешь,- перебил его Ларвел,- если как следует поразмышлять, это даже очень хорошо, что они его похитили. Очень хорошо поступили. Теперь, по крайней
мере, никто не будет мешать нам работать…
– И в самом деле,- поддержал его Хайталл,- никто не будет говорить нам всякие гадости, не будет нас постоянно оскорблять, называя…
– …черножопыми,- окончил мысль приятеля
Ларвел. МакКони тяжело вздохнул.
– Да-а-а,- протянул он,- ситуация, действительно, не из простых… Не знаю даже, что и сказать. С одной стороны, конечно, мы теперь можем абсолютно спокойно и без нервотрепки реализовывать нашу программу ГНУ, а с другой – все это мне очень и очень не нравится…
Хайталл слегка нахмурился.
– Ты хочешь сказать, что…- начал он, но МакКони его перебил:
– Ничего такого я не думаю. Просто мне кажется, что в данном случае ситуация прочитывается несколько иначе. Нам следует быть выше личных обид и антипатий. В данном случае мы – полицейские, а Харрис для нас – потерпевший. И мы должны, несмотря ни на что, вырвать его из грязных лап этих отвратительных ублюдков. В конце-то концов, это – наш профессиональный долг…
Хайталл продолжал хмуриться.
– А когда Эрик Мартинес подослал к нему этого своего приятеля Дэна,- напомнил он Джерри,- между прочим, ты об этом знал, когда этот Дэн, напившись, засунул Харрису в зад ножку табуретки – почему же тогда ты не встал на его защиту?…
– Да-да,- поддержал своего чернокожего товарища Ларвел,- ты вспомни. Джерри, ты сам подослал к нему этих ребят из исправительного учреждения для малолетних преступников…
– Но ведь благодаря им…- начал было МакКони, но Ларвел не дал ему окончить:
– Это была твоя идея, Джерри. А теперь ты говоришь, что мы должны протягивать руку помощи этому законченному ублюдку, последней мрази, этой расистской сволочи… Пусть он сидит у этих китайских бандитов, пусть
они делают с ним все, что угодно – нам-то с тобой какое дело?…
МакКони, подойдя к сидящим на лавочке Хайталлу и Ларвелу, уселся между ними и дружески обняв своих чернокожих коллег, произнес:
– Ребята, сейчас вы неправы. Когда мы подсылали к Харрису своих друзей, мы поступали так исключительно ради его же пользы. Мы его перевоспитывали. Кроме того – это наши внутренние, семейные разборки, разборки между полицейскими… В семье не без урода… Каким бы хреновым он ни был, наш долг – помочь ему…
После небольшой паузы Хайталл, очень серьезно посмотрев на Ларвела, произнес:
– А ты знаешь – он все-таки прав…
Я и сам это прекрасно понимаю,- ответил тот,- я ведь тоже полицейский…
Неужели?- МакКони впервые за весь этот разговор улыбнулся,- вот уж не знал, приятель!… Может быть, и ты тоже?- спросил он у Хайталла.
Тот утвердительно кивнул.
Да, ия…
И я тоже,- произнес Джон Насименто.
Ия,- добавил Эрик.
– Ия, да еще – какая полицейская!…- воскликнула Агата Трахтенберг.
– Нет, вы это серьезно?- спросил МакКони,- оказывается, тут одни копы! Вот уж не знал – спасибо за информацию, друзья!…
– Ладно, хорош шутить,- сказал Джон Насименто,- ситуация к шуткам не располагает. Какие у кого будут предложения?…
Хайталл пожал плечами.
– А какие еще могут быть предложения у полицейских? Хочешь не хочешь, а придется вновь выручать этого идиота, нашего начальника…
– Знаешь,- подмигнул ему МакКони,- знаешь, я всегда знал, что у тебя есть настоящий мужской характер, чувство собственного достоинства и масса других
превосходных качеств. Так вот, приятель, теперь я еще вижу, что у тебя появились и мозги.
– Что поделаешь,- вздохнул чернокожий полицейский,- приходится их иметь. Жизнь заставляет…
МакКони, идя по длинному коридору Полицейской Академии, продолжал размышлять о похищении Харриса. «Да,- думал он,- все вроде бы сходится. Непонятно лишь одно – для чего этим китайским мафиози понадобился этот беспросветный тупица?»
