Павел Зайцев - Увидеть море
- Всё! Едем! — решительно поднялся он, — я должен познакомить тебя с нашей музыкальной тусовкой.
- Отличная идея, — тут же согласился я. Новые знакомства — это я любил.
Заплатив фиксированную таксу в сорок рублей за такси — город был настолько мал, что проезд куда угодно в его пределах стоил сорок рублей — мы прибыли к одной из страшных обшарпанных норильских многоэтажек без фундамента.
- Это у нас везде так — штукатурка от мороза отваливается, — ответил на мой вопрос Кирилл, а фундамент здесь не выроешь, потому что вечная мерзлота. Все дома на сваях стоят.
Вид у города в виду таких климатических условий был конкретно устрашающий.
По дороге я предложил забрать с собой Черешнева, который хоть и не играл ни на чем, но был благодарным слушателем и продвинутым ценителем, а такие люди на вес золота в любой музыкальной компании.
Поднявшись на третий этаж, Кирилл позвонил в видавшую лучшие дни дверь, за которой уже слышался звон гитар.
- Привет, Макс, — несколько развязно крикнул Кирилл хозяину квартиры, показавшемуся на пороге. — Я тебе гостей привел, австралийцев.
Хозяин был растрепан, взъерошен и небрит. Лицо его украшали фигурные бакенбарды, а одет он был в помятую шелковую рубашку с чёрными драконами на оранжевом поле. Судя по его виду, он не только не брился, но и не трезвел уже несколько дней.
- Ну, здорово, Кирюша… раз пришёл, — посмотрев на нашего проводника с явным неудовольствием, он мотнул головой в нашу сторону. — Что? Действительно австралийцы?
- Да нет, мы из Москвы, — смутился трезвый Черешнев.
- Мы сами музыканты, — сообщил я, помахав бутылками с коньяком, — вот хотели познакомиться.
При виде коньяка взгляд хозяина потеплел.
- Что ж вы заморозились? Проходите, конечно! — последовало приглашение.
Интерьер квартиры был примечателен: все стены обвешаны музыкальными инструментами, а в углу устроена настоящая домашняя записывающая студия с микрофонами, мониторами и рэковыми процессорами.
Около окна в комнате размещался широкий стол. Народу собралось столько, что небольшая сковородка с жареной картошкой смотрелась на нём совсем одиноко. В основном компания собралась мужская, но присутствовало и несколько девушек. Самым ярким пятном в этой компании был мускулистый русый парень с голым татуированным торсом и гитарой наперевес. Видно было, что основной заводила здесь он.
- Новые гости пришли, коньячка принесли! — нахально крикнул он, увидев нас. — И Кирюша с вами. Ну, что Кирюш, бузить не будешь, сегодня?
- Да, что вы на меня наезжаете? — оскорблено взвился Кирилл. — Я вам гостей привёл. Между прочим вот Паша классные песни пишет, а вы докапываетесь…
Он выглядел реально обиженным.
- Песни мы и сами неплохие пишем, — подмигнул остальным татуированный парень. — Садитесь, парни! Меня Миша зовут, я и вот эти парни — группа Мачете, — показал он рукой в сторону остальных. — Вот обмываем как раз запись первого альбома.
- Респект! — оживился я, — а можно послушать? Мне очень интересно!
Внимание приятно даже скотине, а творческому человеку приятно внимание к его творчеству. Миша, которого остальные почему-то называли по фамилии — Шорохов, с готовностью метнулся к компьютеру Макса, чтобы поставить музыку.
- Да вы запарили уже своим альбомом, — проворчал Макс, садясь к столу и распечатывая коньяк. — Сто раз уже слушали сегодня. Дайте людям выпить лучше.
- Макс, ну мы знаем, что ты не хочешь слушать, потому что гитары криво сыграл, — подмигнул остальным Шорохов.
- Да нет, не хочу слушать, как ты мимо нот поёшь, — хмыкнул хозяин квартиры.
- Макс — лучший гитарист в Норильске, — доверительно сообщил мне молодой человек в мексиканской шляпе, ранее представившийся «басистом Вовой».
Из динамика раздались тяжелые гитарные рифы, поддержанные мощной ритм-секцией. Партия бас-гитары была сыграна немного неуверенно, но барабаны и гитары, что называется, «высекали». По вступительному соло сразу стало ясно, что играет «профи», я уважительно взглянул на взъерошенного Макса.
«Живу, как не надо жить, как будто последний день…» — запел сильный хрипловатый голос, чем-то напоминающий тембр Кузьмина.
«Я понял теперь, что не надо-о-о… сопротивляться судьбе! В груди моей бьются два сердца рядом — я оба дарю тебе!» — музыка сильно напоминала группу Rage Against The Machines, если бы те взяли Владимира Кузьмина фронтменом. Это сильно отличалось от мягкого акустического хиппи-рока Понедельника с нашими лирическими баритонами, но мне понравилось.
- По-моему ваще круто, — высказал я авторитетную точку зрения.
- Ага, очень профессионально, — поддержал Черешнев.
- Давай следующую, — попросил я Шорохова. — Ну и за ваш талант, чуваки!
После вступительной зубодробительной композиции пошли вещи помягче и полиричней, в них стал заметен поп-талант сонграйтера Шорохова — песни были мелодичны и душещипательны.
- Наверно, девушкам очень нравится? — подмигнул я собравшимся феминам. Они стеснительно осклабились, давая понять, что ещё как нравится.
Хвалить талантливую музыку всегда легко и приятно, что мы с Черешневым и сделали. Отведав нашего коньяка, и подобрев от комплиментов, парни приняли нас, как родных.
- И вот Кирилл у вас ещё суперски поёт, — сообщил я, благодарный нашему проводнику за такое душевное знакомство.
- Поёт-то он здорово… — без энтузиазма согласились собравшиеся.
- Да вы Пашку послушайте! — подхватил Кирилл, чтобы отвести негативное внимание от себя. — Вот у кого песни — кайф! Спой им эту, про дьявола!
- Ага, давай, — поддержали остальные. — Вмочи московского рока!
Мне захотелось спеть что-нибудь энергичное.
- Я лучше новую…написал вот недавно, — сообщил я, ухватывая свою вечную невесту за деревянную шею.
- Я забрасываю сети каждый день, — начал я, наяривая, беспокойный риф.
Люди слушали с интересом. Лица стали серьезными.
-…мы всё успели, и осталось лишь одно: увидеть море, увидеть море…увидеть море-е-е-е…. - я протянул последнюю ноту и энергично несколько раз ударил по струнам, зажав фа-диез минор.
Кода.
В комнате на секунду воцарилось молчание.
- Ну, вот как-то так, — смущенно протянул я.
- Вообще круто, Пашка! Я тебя люблю! — воскликнул порядком датый Кирилл, фамильярно ухватив меня за шею.
- Действительно, высшая вещь! — изумленно сообщил Шорохов. — Не ожидал.
- Класс! — поддержал Макс, — учитесь, как песни писать надо, олухи!
- Да это не он написал, — воскликнул один из местных, смахивающий на спивающегося барда.
- Эээ… как-это? — оторопело улыбнулся я, — а кто тогда?
- Тогда у тебя ещё должны быть такие песни, — упрямо сказал антибард. — Пусть другие свои песни споёт, я сразу скажу, сам или не сам тогда, — обратился он к остальным.
Собравшиеся зашумели, но никто не был против послушать ещё. Я спел Дьявола, Расстояния и студенческий хит Кофе с коньяком. Народ фанател, и пуще всех тряс бородой скептический бард.
- Вот теперь верю, теперь верю! — вопил он, размахивая кружкой с пивом.
- И все-таки, Увидеть море — самая крутая у тебя вещь, — сообщил Макс, чокаясь со мной граненным стаканом.
- Да я согласен, — благодарно кивал я, — это ж моя последняя вещь, несколько дней назад написал.
- А давай ещё раз Увидеть море, — вклинился Шорохов, дыша перегаром.
- Подождите, — воскликнул вдруг Макс. — Я хочу это записать! Садись сюда! Надевай наушники. Тихо все!
Передо мной вырос микрофон с черной сеточкой, предотвращающей аспирацию. С двух дублей песня была записана. Я стал кумиром вечера и исполнял свой народный хит раз пятнадцать.
Где-то в полночь Шорохову позвонили. Поговорив, он нервно возбудился и замахал руками.
- Так, все слушаем сюда, счас едем на «Надежду» лабать с моей бригадой, — прокричал он так, что вены на его мощной шее вздулись, а глаза выпучились.
- Гитару брать? — озабоченно спросил я, понимая, что «увидеть море» нам придется сегодня ещё не раз.
- Не надо, — усмехнулся Шорохов. — Там всё есть.
Девушки, а с ними и большая часть парней отсеялись. Кто-то уже был слишком пьян, чтобы куда-то ехать, а кому-то было завтра с утра на работу.
- Нам можно, — успокоил меня Черешнев. — Мы в командировке. Да к тому же когда ещё ты попадёшь на медеплавильный завод.
Если бы изнеженных голливудских актёров можно было заманить в этот антигуманный край, то снимать «Властелина колец» Джексону нужно было бы здесь. На «Надежде».
Подъехав на территорию на двух такси, мы надели каски и дыхательные маски, выданные Шороховым, и вступили на эту поистине впечатляющую территорию Мордора. По огромному высотой с многоэтажный дом тёмному цеху носились исполинские ковши с расплавленным металлом, объятые снопами искр. Грохот давил на перепонки, жар плескал в лицо горячими волнами. Масштабы происходящего придавили нас к земле, заставив почувствовать свою ничтожность и мизерность.
