Юрий Салмиянов - Повесть о Майкле Хартли
Марк раскинул руки в стороны, встречая меня.
— Начинайте, мистер Хартли!
Я ударил его в лицо.
— Ты что, совсем рехнулся?! — я не понимал, что происходит.
— Вы превосходный убийца, но вы всё такой же сапог, каким вас и создали! — Марк сидел на асфальте и утирал кровь с разбитого лица. — Вы вообще давно читали книги, мистер Хартли? Слушали классическую музыку? Вы помните, чтобы такие вещи остались где-нибудь после войны? А ваша Линда? Думаете, она стала бы помогать людям в торговом центре, не окажись там вы? Думаете, она говорит вам правду? Она всего лишь искусственный интеллект, который следит за всеми… и управляет всеми по воле Президента. Не только в США, а вообще во всём мире! Я работал над ней и я тот человек, который пытался вложить в неё человеческие чувства, но правительство оставило лишь иллюзию этого, потому что… Ах, что я распинаюсь, вы всё равно ничего не понимаете… Просто убейте меня.
Я схватил его за шиворот.
— Я не понимаю, что за околесицу ты несёшь, но ты же смышлёный парень! Такие как ты нужны разрушенной Америке! И ты занимаешься чёрт знает, чем! Да, я сапог, но меня не учили убивать американцев, я как видишь и сейчас не могу. Можешь даже попытаться убить меня и сбежать. Лишь бы ты только исправился и стал настоящим американцем!
Я поднял Марка на ноги, и его прошило тремя выстрелами в брюхо. Рядом остановился блестящий чёрный мотоцикл, с него слез водитель в чёрном костюме и шлеме. Он отобрал у меня тело Марка и отрезал ему голову лазерным лучом. Затем завернул голову в целлофан, открыл багажник мотоцикла и положил её к ещё двум головам — Стейси и Эдвина.
Незнакомец обернулся ко мне.
— А что вы на меня так смотрите? Сегодня утром в Новом Сиэттле всё-таки приняли закон, и теперь я работаю легально. — сказал он.
— Сколько? — я раздосадовался.
— Пятьдесят тысяч голубых баксов. Мне заплатит отделение фонда «Американцы за чистоту нравов молодёжи» в штате Вашингтон. Они ещё сегодня получили статус народной дружины. Знали бы вы, кто эти трое председателей фонда!
— Догадываюсь… — я глубоко вздохнул.
— Да, смышлёные молодые люди это конечно хорошо. — незнакомец сел на свой мотоцикл и завёл двигатель. — Но, как и двести лет назад, Америка — это бизнес.
Он рявкнул мотором и улетел по дороге в сторону Нового Сиэттла. Полицейского кордона впереди как не бывало.
3. Свидание со статуей
***
Я очень долго смотрел «Заботливых медсестёр», с первой части по девятнадцатую, с девятнадцатой по первую — пока наконец не понял, что мне нужна женщина. Фальшивые приёмы в мнимых больницах так и не вылечили мне душу.
Моя прежняя жена Сибил, превратилась в ядовитый голос из телефонной трубки. Другая Сибил, которая висела над моей входной дверью, будь она действительно Сибил — давно бы расстреляла меня из своих шести стволов. Ещё есть Линда, но она уже и вправду была лишь голосом из динамика, который к тому же что-то скрывает от меня. Наверное, Марк Стефани пытался мне объяснить, что всё вокруг лишь иллюзия. Но я не хотел этого признавать. Пока я чувствую боль и пустоту внутри себя — я продолжаю существовать в этом мире, каким бы он ни был: реальным или нет. Так для себя и решил на сегодня.
Я одел парадную форму, взял две с половиной тысячи голубых долларов, и отправился в «Психею».
Пожалуй, это последнее приличное заведение в старом Сенчури Сити. Внутри меня ожидали люди среднего достатка, которые разговаривали друг с другом как на светской вечеринке. Они пили разные напитки, хвастались видеозаписями своих любовных похождений, тыкая пальцем в мониторы.
Между одной из парочек — мужчины и женщины, юрист уже оформлял договор. Я решил встать рядом и прислушаться.
Женская сторона будущего договора возмущалась:
— Да, мы конечно совпадаем с вами по всем параметрам… но я хотела бы убрать очень щекотливый пункт номер десять… об оральном сексе.
— Что вы на это ответите, мистер Льюис? — юрист впился глазами в мужчину.
— Э-э-эм. Я… тогда я взамен хочу… чтобы предварительные ласки длились, ну как бы это сказать, немного покороче. — ответил мужчина.
— Вы согласны, мисс? — юрист посмотрел на женщину.
Она с лёгким отвращением закрыла глаза и пожала мужчине руку.
— Я поздравляю вас с заключением договора на эту ночь, желаю вам приятно провести её… и пожалуйста не забудьте оплатить мои услуги в кассе на выходе. — сказал довольно юрист и захлопнул папку с документами.
Шоу формальностей закончилось, и я стал оглядывать зал. В одном углу стояла девушка, которая грызла ногти и озиралась по сторонам. Беспокойная, но симпатичная.
— Я вижу, что вы участник войны, да? Боюсь, что вы слишком радиоактивны для меня, мистер. Я боюсь радиации. Вдруг у меня выпадут волосы? Мне будет нечего завивать по утрам…
Она продолжила грызть свои ногти и глядеть вокруг, не замечая меня.
Я налил себе водки из синтетической пшеницы. Один из стервятников-юристов заметил, что я скучаю и тут же вцепился в меня.
— Вы уже нашли себе пару, сэр?
Вместе с ним стояла пышногрудая красавица с огромными глазами.
— У меня сегодня скидки, всего пять тысяч, или три — голубыми банкнотами! — сказал юрист, поправляя свой пиджак.
Я сперва потянулся к бумажнику, затем вспомнил что на любовь мне сегодня не хватит. В глазах юриста на долю секунды задержалась досада. Он огляделся по сторонам, схватил за руку свою подопечную и отправился на поиски новой жертвы — как советский киберпёс, учуявший пот капиталиста.
Я снова отправился бродить по улицам. Скучающая девица в лёгкой кожаной курточке попросила у меня закурить. К ней подъехал новёхонький FUX 9000 и как только открылась боковая дверь — девчонка тут же запрыгнула в автомобиль и укатила с ним прочь, оставляя лишь эхо от гула двигателя и следы жжёной резины на асфальте. Я увидел, что стою у ломбарда и решил в него зайти.
На входе передо мной вытянулся в воинском приветствии робот-солдат. Я по привычке поприветствовал и его тоже.
— Не обращайте внимания, всего лишь старый «Освободитель 2000». — сказал хозяин ломбарда, выглядывая из-за прилавка. — Его схемы закоптились, он теперь только и может, что отдавать честь.
— Они и на войне ничего другого не умели! — сказал я. — Мы их использовали как мешки с песком, когда их коротило от мокрого снега в Сибири. А у вас другие роботы… роботы-женщины не найдутся?
— Да, кое-что осталось. Пройдёмте за мной. — хозяин подозвал меня механическим протезом, который был у него вместо правой руки.
Мы зашли на склад.
— Это Миранда… — хозяин показал на женщину в деловом костюме, сидевшую недвижно как статуя. — Создавалась как секретарь и бухгалтер. То, что ниже пояса — ни к чёрту, так что наверное это не то что вам надо.
Среди кучи разного хлама стояла кровать. На ней лежала красивая девушка с закрытыми глазами, в одежде для лыжных прогулок. Хозяин заметил, как я её рассматриваю.
— Это моя Черри… и она не продаётся. — сказал он. — Новая обошлась бы вам в десять тысяч голубых долларов. Мне её заложил владелец книжного магазина в Энсино. Во время войны книги перестали читать. Наверное, он разорился, вот и не вернулся за ней.
Хозяин подошёл к Черри и погладил её волосы.
— У неё давно перегорели половые органы, и с блоком питания что-то не то. Зарядки хватает всего на пару часов. — продолжал он. — Не хочется перебирать в ней электрику, она у неё посложней чем в Шаттле. Но у моей Черри всё ещё работает главная функция — она умеет слушать, делает вид что понимает Иногда даже советы даёт. Я включаю её по выходным и разговариваю о всяком, что придёт в голову. Этого сегодня не хватает…
Хозяин задумался на секунду и показал на ещё одну застывшую женщину, одетую в осенний плащ.
— И ещё у меня есть Сара…
— …«настоящая жена для настоящего американца!» — вспомнил я фразу из старого рекламного ролика.
— Да-да! — подхватил хозяин. — Вы же ветеран, вы должны помнить. Сару предлагали солдатам после войны с небольшой скидкой. Но вот этой уже семь лет. С годами у них окисляются контакты микросхемы, отвечающей за характер — и он становится очень скверным. Так что…
— Это ничего… — сказал я. — Надеюсь, отдадите подешевле.
— Моя цена — тысяча. Но раз мы с вами оба солдаты, то я отдам вам за девятьсот.
— Что, правда?
— Да… — хозяин показал свою механическую руку. — Под Смоленском мне её отгрыз сторожевой киберпёс. Давайте я запишу вас в своей учётной книге.
Мы вернулись к прилавку и хозяин стал тыкать пальцами искусственной руки в клавиши на клавиатуре компьютера. На мониторе буква за буквой появлялось предложение:
«Надо сказать ему что я тоже воевал и предложить девятьсот, тогда как цена Саре — шестьсот»
— Извините, рука у меня барахлит, часто пишет то что я думаю на самом деле, хе-хе… Во время ядерной зимы, когда в Лос-Анджелесе лежал снег, я свалился пьяный, заснул в подворотне и мне руку отморозило… давайте остановимся на цене в семьсот пятьдесят долларов?
