Константин Мелихан - Театр травмы
Я говорю билетерше:
- Один детский. На еротику.
Ну, значить, захожу. Парень какой-то мне говорит:
- А, дед, на парнуху пришел?
- Нет, - говорю. - Парнуху мне бабка смотреть запретила. Тока - еротику.
- А ты хоть знаешь, чем они отличаются? - говорит парень.
- Ну, - говорю, - парнуха - это, навроде, как наша парилка. От ее в пот сразу бросает.
Он говорит:
- Нет. Парнуха - это когда у тебя аппарат фунциклирует. А еротика когда уже нет.
- А, - говорю, - значить, у их там наверху в аппарате сплошная еротика.
В обчем, включил этот парень телявизер. Я говорю:
- Это уже парнуха? Али ишшо еротика?
Он говорит:
- Это ишшо фантастика. Предвыборная программа кандидатов в депутаты.
Потом он какую-то кнопку на телявизере нажал - и тут такое началось! Я говорю:
- Это уже парнуха? Али ишшо еротика?
Он говорит:
- Это ишшо фильм ужасов. Программа "Вести". Очередь за дохтурской колбасой.
Причем настоящие ужасы начинаются после того, как эту дохтурскую колбасу съешь. После нее дохтура надо вызывать. Хирурга.
Ну, а потом карате началось. Там японец с китайцем махаются. Пригляделси я повнимательней - а это не карате, а тыквандо. Потому как они друг друга по тыкве вс° тыкают.
Я говорю:
- А который из их японец, а который китаец?
Он говорит:
- Да они оба русские. Просто косые. Это ж наша больница для алкашей.
И, представляете, братцы, прыгают вокруг стакана со спиртом и кричат по-японски: "Я! Я! Нет - я!"
И тут, наконец, включили то, что обещали: мужики друг с дружкой цалуются.
Я говорю:
- Ну, уж это точно парнуха!
А он говорит:
- Нет. Это министр иностранных дел встречает делегацию Великого монгольского хурала.
Ну, дальше я париться в этом салоне не стал. Поднялси. Парень мне говорит:
- Погоди, дед. Ишшо девки раздеваться будут. Стричьптиц - называется.
Я говорю:
- Нетушки! Мне моя старуха скока раз этот стричьптиц показывала: курицу возьмет, пострижет, а то ишшо яйцо возьмет, облупит...
Не, мужики, теперь в город поеду - тока на игровые автоматы пойду. Опосля расскажу. Если в живых останусь!"
Маленький врач и маленький больной
К маленькому врачу пришел маленький больной.
- Что болит? - спросил врач.
- Ничего, - ответил больной.
Врач взял молоток и ударил больного по коленке.
- Так больно?
- Больно! - ответил больной.
- А по локтю?
- Больно! - ответил больной.
- А по ребру?
- Больно! - ответил больной.
- А по спине?
- Больно! - ответил больной.
- А по башке?
- Спасибо! - ответил больной. - Я поправился.
И пошел домой.
Воспоминания ветерана революции, войны, труда и перестройки
Сталина я знал хорошо. Часто с ним встречался. Бывало, встречу его в газете и сразу говорю жене: "Знаешь, кто это? Это - Сталин!"
Она говорит: "Сам ты - Сталин! Это же - Молотов. На своих похоронах".
Но так я ошибся только несколько раз. Когда фото печатали не в полный рост, а лишь по колено. А тогда меня еще подпись сбила: "Сталин со своей матерью". Я и подумал: "Какой же это Сталин, если "Мать" написал Горький! Антон Павлович".
Знал я и Жданова. Жданов - это его псевдоним. А настоящая его фамилия была Мариуполь. Девичья фамилия Свердлова - Екатеринбург. А фамилия Ломоносова - Ораниенбаум.
А вот с Берией я не встречался. И это хорошо. Встретился бы я с Берией - больше бы никогда его не увидел. Я такой. Если мне кто сегодня не нравится - Керенский там или Котовский - я сразу к нему подхожу и вырубаю его из телевизора!
А Берия - это, оказывается, тоже псевдоним. Настоящая его фамилия была Ежов. А настоящая фамилия Ежова - Ягода. А Ягоды - Дзержинский. А Дзержинского - Бенкендорф. А настоящая фамилия Бенкендорфа - ЦРУ. Сокращенно - ЦСКА. Центральная Спортивная Кузница Америки.
Знал я и Хрущева. Бывало, встречу его на улице на стенке - и сразу говорю жене, хорошенько прежде подумав: "Это - Хрущев. Или - Подгорный. В крайнем случае - Ломоносов". Она говорит: "Какой же это Ломоносов, если у него на пиджаке орден Ленина присобачен?!"
Я говорю: "Тогда спорим на рубль, что это - Громыко. Арвид Янович".
Она говорит: "Какой же это, к черту, Громыко, если у него - парик! Как у Ломоносова".
Тогда читаю подпись под фотографией: "Кавалер ордена Ленина, работница ликеро-водочного завода им. Мусоргского у бюста Ленина. Ленин справа. Такой молодой".
А вот Брежнева я не только знал, но и лично слушал Леонида Ильича по радио, смотрел по телевизору, читал о нем в одной газете. Многие тогда не понимали, почему речи у Брежнева были такие длинные, а произносил он всего два слова: вступительное и заключительное, которые отличались друг от друга только названием. И еще многие не понимали, почему он говорил всегда одно и то же, а бумажки ему писали каждый раз новые. А я сразу догадался: это он все наизусть читал, а в бумажках ему другое писали, для развлечения: стихи там какие-нибудь или прозу юмористическую, чтобы он не заснул на трибуне. Теперь понимаете, почему он ни одно слово не мог произнести сразу, в один прием, а произносил его по частям, с перерывами на вдох, выдох, глотание, сморкание и покашливание. Он же про себя совсем другое читал. Поэтому вдруг смеялся в том месте, где нам грустно было.
Но все-таки Брежнев из них был самый человечный человек. Помните, как он целовался? Никого не обидит. И президента поцелует. И посла. И жену посла. Его уже за пиджак дергают: "Леонид Ильич, остановитесь! Это же почетный караул! Восемьсот солдат..." Да, так смачно целовался, что вполне мог заменить дюжину банок на спине больного.
А вот другие наши деятели не любили целоваться. Сталину трубка мешала. Ленину - Крупская. А у Хрущева трудно было сразу разобраться, куда целовать. Его куда ни целуй - вс° щеки.
Ну, а Горбачева СПИД пугал. Поэтому он ни с кем не целовался. Ни с Рейганом. Ни с Ельциным. Ни даже с Ритой Тэтчер. Хотя она вроде бы женщина.
Да, забыл еще о Суслове с теплотой вспомнить. Серый Кардинал его называли. А я думаю: почему только он Серый Кардинал? Все они были кардиналы. И все - серые. Серые - потому, что с головой было плохо. А кардиналы - потому, что с сердцем. У них одна была линия - прямая! Как извилин, так и кардиограммы!
Да, многих я знал. Только они меня не знали.
1825 - 1998
Взятие Бастилии Из недавнего прошлого
- За что двойку-то получил, сынок?
- За взятие Бастилии.
- А это что такое?
- Это крепость такая.
- Сколько градусов?
- Не знаю. Ее штурмом брали.
- Крепкая, значит. Раз ее так брали.
- Да, папка, там такая битва была! С солдатами!
- Конечно, солдатам же тоже надо.
- Но народ все-таки прорвался!
- То есть взяли Бастилию-то эту?
- Взяли, папка. И устроили такой праздник!
- Конечно, это всегда праздник, когда взял.
- А потом они ее разбили.
- Целую?!
- Да. Только уже пустую.
- Ну, слава богу! Пустую не жалко. Ее всегда разбивают. Или сдают.
- А потом они еще генерала захватили.
- Так уж и генерала! Полковничка, наверно. Три звездочки. А Наполеон, кстати, там был?
- Наполеона не было.
- Ты внимательно читал? Наполеон - он такой маленький, пузатенький.
- Там Вольтер был. Томился.
- Потому что дорогой, наверно. Как Наполеон.
- Нет, он потому томился, что вольные мысли пробуждал.
- Так вольные мысли не только Вольтер пробуждает. Но и Смирнофф тоже. И Распутин. И Менделеев с Горбачевым.
- А еще там гильотина была.
- Тоже вольные мысли будит?
- Наоборот, голову отрубает. В момент.
- Хорошая штука, значит, если так моментально отрубаешься.
- Короче, скоро Бастилии не стало.
- То есть быстро ее разобрали?
- Быстро, папка. Когда все ушли, там одни развалины остались.
- Ну, развалились-то, наверно, только те, кому досталось?
- Да, папка, те, кому досталось, подняться уже не смогли.
- Конечно, сынок. Самому подняться, без мильтона, очень трудно. А мильтон, он тебя и подымет, и отвезет, и обмоет, и обчистит.
- А Мильтон - это кто, писатель?
- Писатель, сынок, писатель. На работу тебе такое напишет.
- В общем, с историей у меня плохо, папка.
- Ну, почему же, сынок? Хорошую историю рассказал.
В город, или Напутствие
- А пуще всего, бабка, бойся рэкиту.
- Ракиту?! Это - которая у пруда?
- Нет, бабка, - рэ-ки-ту. Это когда деньги берут и не возвращают. Вот, для примеру, Анфиска у тебя руб попросила до получки. А ты, не будь дура, - сразу в милицию беги. Они Анфиску-то и накроют. С автоматами. И все у ней анфискуют.
- Да, дед, не думала я, что Анфиска-то наша такая... рэкитутка.
- А еще, бабка, бойся парнухи.
- А это от чего бывает? Краснухой болела, желтухой тоже.
- Парнуха, бабка, - это такое кино, что просто цирк! Когда эту парнуху смотришь, пар идет!
- Парилка - значит?
- Нет. В парилке - как? Сперва - мужики, а после - бабы. А в парнухе - все вместе.
- Парятся?
- Да, бабка, иной раз так спарятся - водой не разольешь!
