Константин Костин - 402 метра
Но для бешенного кобеля сто верст — не крюк, даже под проливным дождем. Проходя мимо КамАЗа, я заметил белые буквы на двери — "ЧМО-16". Вот уж действительно… ах, ЧелябМостоОтряд N16. Один черт — уроды.
Глава восьмая.
Клуб "Неон", надо же такому случиться, оставался на том же месте, что и пять лет назад. И оставался именно "Неоном", не превратившись в какой-нибудь бордель или сервис-центр. А на парковке перед клубом, среди ведер, кастрюль и тазиков, стояла своеобразная реинкарнация Лады Эво — ВАЗ-2108 с центральным, если судить по радиаторамв системы охлаждения, расположением двигателя, выведенной перед задней левой аркой трубой прямотока и карбоновыми кузовными панелями. В общем, черепаха должна плясать от счастья, что не родилась "зубилом" и попала в руки Богу, а не Максу. Так извратиться над "восьмеркой" мог только один человек во всем мире — хозяин "Magura-Motors", и определить владельца можно и без логотипа "ММ" на крыле автомобиля.
Кассирша на входе, брезгливо скривив лицо, приняла от меня промокшую насквозь купюру. Слава Богу, трубку вода не повредила — отличный аппарат! Мне уже посчастливилось раз обладать такой, скажу по секрету — нет ничего лучше, чтобы колоть орехи. А здесь — дождь. Тьфу! Получив на тыльную сторону ладони крестик ультрафиолетовым маркером, я прошел мимо охранников в фойе клуба.
На шею сразу бросились несколько девчонок. Хоть убей — ни одну из них не помню, но и не это главное. Главное — они меня прекрасно помнили.
— Сашка! Как я рада тебя видеть! — прошептала стройная брюнетка.
— А, Света… — растеряно ответил я. — Ты уже школу закончила?
— Я — Ира!
— Ах, Ира… как сестренка поживает?
— Какая сестренка? — удивилась девушка.
— Да, не важно, — отмахнулся я. — Главное, у тебя все хорошо.
Действительно, не важно. Я не с девочками зажигать сюда пришел, а найти вполне конкретного человека. Задача не из легких. Глаза постоянно цеплялись за попки, туго обтянутые юбками и прочие выпуклости, как скрытые так и полускрытые тканью. Похоже, вечеринка была в полном разгаре: из туалетов выплывало коромысло сладковатого дыма, оттуда же доносились недвусмысленные стоны. Несколько девушек извивались в танце, забравшись на столы. Странная закономерность — чем толще был у танцовщицы зад, тем сильнее она им крутила. Я бы постеснялся. Два сопляка беседовали, стоя у стены. Учитывая, что слов в грохоте музыки разобрать было совершенно невозможно, весь разговор сводился к взаимным тычкам. Из носа одного из спорщиков уже струилась кровь, но прекращать они и не думали. Быки — что мужики, втемяшится в башку какая блажь — колом ее оттудова не выбьешь. Пацаны из веселой компании у барной стойки развлекались по-своему: сосались по очереди с несколькими девчонками. Девушки порой путались и целовались друг с другом.
Черт побери! Старость — не радость! И я был таким когда-то, был беспредельщиком-за-рулем. Как давно это было! Куда все ушло? Ни дождь, ни ветер, ни снег и ни град не могли мне помешать утопить педаль по полной, начхав на все! Скорость — вот что было для меня главным. Мотор был моим Богом, автомобиль — любовью, а все девушки мира — любовницами. Я не знал ни предела, ни преград. Я был Расером, Уличным Гонщиком, Чемпионом из Чемпионов, Королем Мира, Царем Горы! Все было гораздо проще, и сейчас оно не сложнее. Ничего же не изменилось, на самом-то деле… изменился я! И изменился, видимо не в лучшую сторону. Не играла же для меня роли такая фигня, как ВСХ автомобиля, почему же сейчас играет? Почему, зная, что у долбанного расера двигло коней на сто-двести мощнее моего, я начинаю чесать репу? В твине с казахом мне на это было плевать с высокой горы. Дело не в машине и не в конях, дело во мне. Я перестал быть Ночным Расером. Вот и вся соль.
Опустошив стакан пива, я взглянул на мир другими глазами. Среди всеобщего буйства выделялся столик с одним-единственным человеком. Непонятно, как я его сразу-то не приметил? Ведь этот человек и есть Макс, ради которого я сюда и приперся.
У Макса, как наверно, и у любого человека, есть три степени опьянения. Первая — когда он говорит о женщинах. Здесь все в порядке, пьянка только начата. Вторая — когда он заводит беседы на такие темы, как наддув на 1,8 бар и многодроссельный впуск. Уже немного хуже, но можно быть уверенным, что парень вполне может добраться до дома самостоятельно. Самая страшная — третья стадия. Вообще, масштаб личности человека определяется масштабом проблем, которые его не волнуют. Но третья стадия… именно на этом этапе в Максе рождается конструктор. Вот и сейчас, сосредоточенно сжав губы, мастер складывал из пустых бутылок и сигарет нечто, напоминающее схему привода Quattro.
— Привет, Макс! — проорал я, подойдя.
— А, Сашка, — улыбнулся конструктор, подняв глаза. — Давно тебя видно не было!
Что удивительно, несмотря на количество выпитого, язык у мастера никогда не заплетался, а речь, соответственно, оставалась достаточно внятной. Я присел рядом и поправил сигарету, изображавшую на чертеже ШРУС.
— Как дела? — осведомился Макс.
По кислой мине, застывшей на лице конструктора, было несложно догадаться, что его совершенно не интересуют мои дела, и задал он этот вопрос из чистой вежливости. Вежливость — и ни грамма больше. Впрочем, именно с граммами мастер и переборщил. Нет, не то, чтобы Максу совершенно параллельно на меня, просто это не подходящее время и место. Я, со своей стороны, прекрасно знал, что человек, начинающий рассказывать, как у него дела — зануда, по меньшей мере. По большей — находка для шпиона.
— Макс, тема есть, — произнес я после череды таких же дежурных вопросов.
— Что? — закричал директор "Magura-Motors".
Как назло, в тот момент, когда с формальностями, наконец, было покончено, динамики клуба загрохотали с удвоенной силой. Если не везет — то это надолго.
— Тема, говорю, есть, — ответил я.
— Не слышу тебя ни хрена, — закачал головой мастер.
— Тема на миллион! — завопил я со всей мочи.
И именно в эту секунду музыка смолкла. Действительно, человека и так достали, зачем же беречь его нервы? Наверно, так думал DJ "Неона". Почти сотня глаз с неподдельным любопытством уставилась на меня. Даже пьяный в стельку крендель, сонно наблюдавший за танцующей на столе девицей, мгновенно протрезвел, и подался вперед, раскрыв пошире уши.
— Что орешь? — недовольно прищурился Макс. — Не глухой.
— Сам дурак, — буркнул я.
— Пойдем, потолкуем.
От ливня остались лишь лужи да поганые ощущения. Гроза ушла. Мастер, уперевшись спиной в мокрую стену клуба, со вкусом затянулся сигаретой. Свежий воздух достаточно быстро привел парня в чувство, он потянулся и произнес:
— Эх… какие там девочки были! Видел?
— Макс, дело, — напомнил я.
— Ах, да, — кивнул конструктор. — Ты, кстати, про Черного Расера слышал? Забавная сказка, не находишь?
— Боюсь, это не сказка, — горько усмехнулся я.
— А! — перебил меня Макс. — Догадайся, кого я видел?
— Майка Тайсона? — высказал я смелое предположение.
— Тайсона? Нет, что ты. Не догадываешься?
Интересно, и как я должен догадаться? На телепата, вроде, не тяну, и, уж тем более, не шпионю за этим дурнем.
— Не догадываешься? — переспросил моторист. — Нину!
— Нину?
— Ну, сестру Славы, помнишь?
— Славы?
— Тьфу! Кто из нас пил? Слава? На "двенашке"?
— А! — протянул я. — Понял. И что?
— Да нет, — отмахнулся Макс. — Ничего особенного. Никогда бы не подумал, что баба может так сечь в педалях…
— И хрен с ней!
Этот тип начинал выводить меня из себя. Я пришел к нему с конкретным, срочным делом, а он растекается мыслею по древу и всякую чепуху несет. Вот уж мое нетерпение, это вечное шило в заднице! Знал же, что в "Неоне" Макс не может остаться трезвым, дождался бы завтра, и поговорил бы по-человечески. Эх, старость — не радость.
— Да как хрен! Ты что? Такая баба! — мечтательно произнес мастер.
— У тебя матрицы от моего обвеса не остались? — выпалил я на одном дыхании, не давая Максу вставить хоть полслова.
— Матрицы? — конструктор поднял глаза на небо.
Я последовал его примеру, но там, как это ни странно, матриц не обнаружилось.
— Можно и так сказать, — уклончиво ответил механик.
— Не понял?
— Понимаешь… как ты уехал, появился у меня клиент…
— Ну-ка? — напрягся я.
Вот оно! Зацепочка, причем не маленькая — нет! Чутье подсказывало мне, что это и есть наша с Димой головная боль — Черный Расер.
— Короче, хотел он такой же обвес, как и у тебя. Ну, матрицы-то у меня остались, тем более, ты свалил, где твоя машина — неизвестно, а деньги тот предлагал неплохие. Вот я и решил — что плохого в том, что появится еще одна машина с таким же обвесом, как и у тебя?
