Стас Иванов - Вестник Хаоса
Лишь когда пожиратель превратился в сотню мелких, подрагивающих будто в агонии кусочков плоти, Егор отбросил меч, подошел к ближайшему стеллажу, взял с него несколько банок и разбил их среди остатков монстра. Жидкость довершила начатое, и вскоре о чудовище напоминала лишь его кровь на лице и одежде Егора.
Топнув, Камия заявила о себе.
— Я не знаю, чем тебе не угодил пол, но, — она повысила голос до крика, — может, ты наконец снимешь с этой гребаной клетки заклинание?!
Откидывая с лица пряди прилипших к нему волосы, в комнату с опаской заглянул Замбага. Удостоверившись, что все в порядке, он, осмелев, уверенно шагнул через порог.
— Да что происходит? Егор, кто срастил стены и как ты прошел через них? И что за бардак ты устроил? О, Камия, и ты здесь! Откуда?! — Заметив на потолке магические формулы, первородный мгновенно забыл обо всем постороннем, впился в них взглядом и увядающим голосом, словно по инерции, пробормотал: — Кстати, я кое-что понял. Вы не поверите, но мы забрались внутрь тела Наварика. Судя по размерам и форме комнаты, мы в его глазу.
Глава 34
Издав рык, от которого содрогнулась вся площадь, Рикиши резко сел, схватился за свернутую набок голову и под хруст позвонков одним резким движением поставил ее на место. Если бы не способность измененного тела моментально развивать сверхскорость, позволившую после сломавшего шею удара отскочить сразу на сотню метров, Нидза успел бы добить раненного противника одной из своих мгновенных атак. Однако они били не дальше, чем на двадцать-тридцать метров, и первородному потребовалось немного времени, чтобы вызвать заклинание, способное достать врага, находящегося вдали от него. К тому же схватка длилась вот уже целый час и Нидза начинал уставать. Хоть сам он и редко двигался с места, но необходимость концентрироваться на двух заклинаниях сразу — барьере и атакующем — серьезно измотала его.
Вдобавок, возликовал Рикиши, заметив капельки пота на лбу первородного и услышав его тяжелое, прерывистое дыхание, наконец подействовало запретное заклинание. Пока что Нидза не понимает, что с ним твориться и почему его тренированное тело начинает подводить его, но минут через пятнадцать он должен всё осознать.
Заприметив завихрение эксполюс вокруг себя, Рикиши одним прыжком заскочил на стену, преодолев в мгновение ока полсотни метров. Едва его ноги оторвались от настила площади, как камни потрескались, невидимая сила вмяла их в землю. Промедли князь лесных хоть на секунду, и его тело сплющило бы как бумажное.
Отлично, исказила губы Рикиши легкая улыбка, осталось пробегать от заклинаний первородного минут пятнадцать, что с измененным телом — не проблема, а после Нидзе конец…
— Проклятые лесные! — кипел от злости Замбага. — Дурацкая магия жизни! Какая она бесполезная!
Камия затрясла прутья решетки и, брызгая слюной, заорала:
— Вы, два козла, выпустите меня!
Чтобы Камия не мешалась, Егор решил повременить с ее освобождением. К тому же из-за ее чересчур буйного поведения у него появились подозрения, что, освободившись, она непременно вломит ему. Стараясь не глядеть на разъяренную девушку, Егор спросил:
— Замбага, ты о чем?
— Проклятые лесные извращенцы, — повторил первородный, рассматривая формулы на потолке, — у них почти нет пригодных для боя запретных заклинаний. Продление жизни, воскрешение, контроль разума, слияние тел, чума, свирепая похоть… Все не то! С этими заклинаниями не одолеть ни Нидзу, ни Рикиши!
— Свирепая похоть? — не мог не спросить Егор.
Чуть покраснев, Замбага пояснил:
— Оно способно увеличить население страны лесных…
— Черт, неужели нет ничего полезного?
— Для сражения подходят два заклинания. Воскрешение и призыв из преисподней.
Егор вскинул брови.
— Призыв из преисподней? И кого оно призывает?
— Не написано. Но раз заклинание запретное и лесные ни разу не пользовались им во время войн — этот призванный должен быть невероятно опасен.
— Рискнем? — спросил Егор.
— Чего-то боязно, — признался Замбага. — А вдруг я не смогу контролировать призванного? Что тогда?
— А воскрешенные сильные?
Замбага кивнул.
— Да, сначала нужно попробовать воскрешение. Благо внизу полно трупов. Мертвецы сильные и быстрые. Им не пробиться через барьер Нидзы, но они должны суметь справиться хотя бы с Рикиши. Они просто задавят его числом.
Егор победоносно вскинул над собой кулак.
— Отлично! Теперь у нас появится своя армия!
Не зная куда деть руки, Замбага смущенно признался:
— Правда, есть одна проблема.
— Ну? — насторожился Егор.
— Чтобы воскресить мертвецов, нужна жертва. Демон или человек.
Парни одновременно повернулись к сердито сопящей Камии.
— Что вы на меня уставились? — тут же забеспокоилась девушка. — Вы же не хотите?..
— Не, — помотал головой Егор, — нам с ней не справиться. И вообще, разве нельзя обойтись без жертвы?
Указывая пальцем на формулы на потолке, первородный пояснил:
— Написано, что для успешного воскрешения нужна модель жизни. Мы должны перерезать жертве горло, тогда заклинание считает, какие изменения происходят с телом жертвы при ее смерти. Оно поймет, что есть жизнь, и поместит ее модель в тела покойников.
Егор заскрипел зубами.
— Чертовы маги! Почему у вас все так сложно?! — Его взгляд упал на маленькую клетку с курицами и кроликом. — Так, я придумал. Жертвой будет курица.
— Но написано, что нужен человек или демон! — запротестовал первородный.
— Какая разница? Курица тоже живая. Должно получиться.
— Уверен?
— А что нам остается? — пожал плечами Егор. — Или Камия, или курица.
— Слышь, ты! — стиснув прутья, возмутилась девушка. — А ну-ка подойди сюда!
— Ладно, используем курицу, — сдался первородный, сложил заклинание, сел на корточки и начал пальцем выжигать на полу причудливые знаки. — Тащи ее сюда.
Спустя несколько минут на полу появился круг, состоящий из магических формул. Встав, Замбага вытянул над своими художествами руки и велел:
— Давай, Егор. Я готов.
Вытащив из клетки курицу, Егор прошел с ней к кругу, опустился на колени и, зажав птицу между ними, вытащил из-за пазухи кинжал. Поднеся лезвие к горлу трепыхающейся курицы, он задержал дыхание. Но в последний момент его снова подвела его мягкосердечность.
— Я не могу, — признался он. — Замбага, сделай это сам.
— Я должен сразу начать читать заклинание! Давай, режь ей горло.
— Не могу, — замотал головой Егор.
— Это всего лишь курица!
— И что?! Она тоже живая! Я не могу ни за что убить птицу! Она вообще ни при делах!
Замбага сердито топнул ногой.
— Режь ей горло!
— Не могу!
— Да убей ты эту курицу!
— Не могу!
— Убей курицу, от этого зависит судьба всего мира!
— Все равно не могу!
Камия презрительно скривилась.
— Ну ты и слабак. Полное ничтожество.
— А ты молчи, женщина! — кинул девушке уязвленный Егор. — Тебе никто не давал слова.
— Вот теперь ты точно огребешь. — пообещал Камия и, напоследок встряхнув прутья клетки, уселась на пол. — Подожди у меня.
Егор отпустил птицу, спрятал кинжал и, поколебавшись, спросил:
— Для призыва тоже нужна жертва?
Глянув на Егора, как на умалишенного, Замбага уточнил:
— Ты же не хочешь, чтобы я использовал запретное заклинание, которое делает неизвестно что?
— Конечно, хочу. Давай, пока не слишком поздно, вызывай нам подкрепление из преисподней.
— Ну, как знаешь…
Замбага задрал голову к потолку.
— Подожди, — остановил его Егор. — Можешь сделать так, чтобы я мог видеть Нидзу и Рикиши?
— Легко, — с самодовольным выражением лица ответил первородный. — Сделаю даже так, чтобы мы могли их слышать…
Стоя на одном колене, держась двумя руками трость, Нидза пылающим от злобы взглядом смотрел на возвышающегося над ним Рикиши. Первородного шатало от слабости, по мертвенно-бледному лицу градом тек пот, губы были синие, как у покойника.
Почувствовав рядом с собой чье-то присутствие, Рикиши повертел головой, но на площади, кроме горок трупов в отдалении, не было никого. Лишь над стеной торчали головы стражников, магов и зевак, с риском для жизней наблюдавших за схваткой двух сильнейших магов мира. Площадь к этому моменту слегка преобразилось, над ней словно пронесся ураган: всюду воронки от взрывов, большая часть каменного настила превратилась в пыль, земля была вздыблена и обуглена. Задело и корни Древа, в стене появилось несколько приличных дыр. Через них за схваткой также наблюдали зрители.
Поняв, что чувство присутствия вызвано заклинанием, Рикиши перестал обращать на него внимание и сосредоточился на враге. Князь первородных был побежден, но все еще не желал признавать это. Рикиши выкинул кулак, который снова наткнулся на ненавистный барьер, и отдернул руку. Несмотря на свое плачевное состояние, Нидза все еще мог пользоваться магией.
