Мануил Семенов - Хлеб сатирика
— Дыхни.
Приученный за двадцать пять лет совместной жизни к этой процедуре, я с готовностью повиновался.
— Дыхни еще раз! — потребовала жена. — И не прикидывайся дурачком, надеюсь, тебе известна разница между вдохом и выдохом. Дыхни как следует. Меня ведь не проведешь.
Я дыхнул как можно добросовестнее.
Жена сморщила носик и с плохо скрываемым отвращением грозно сказала:
— Опять?!
— Но, дорогая… — попробовал я защищаться.
— Ничего не хочу слышать. Мне надоело, что это повторяется каждый раз, как только ты получаешь зарплату. Ну, скажи, тебе не стыдно, что явился домой в таком виде?
— Стыдно, — признался я. — Но ведь ты знаешь, дорогая, как я люблю тебя, детей и наш милый дом…
— Не заговаривай зубы. Твоя так называемая любовь к семье тут совсем ни при чем. Ладно уж, быстрей переодевайся — и за стол. Дети ждут.
Когда я, вымыв руки, появился в столовой, на меня уставились две пары сверкающих любопытством глаз. Дети хотели знать: попало ли сегодня их папе или все обошлось благополучно? Мой смущенный вид достаточно красноречиво свидетельствовал, что без экзекуции не обошлось и на этот раз. Когда мать отвернулась к плите, маленькая Наташка приникла к моему уху и прошептала:
— А ты, папа, больше не делай так.
С другой стороны наклонился Вовка:
— И не заводи, пожалуйста, разговора о деньгах, папа.
Я молча сжал их маленькие ладошки в своих руках, давая понять, что добрые советы приняты мною.
Но проклятая, глубоко укоренившаяся с годами привычка! Когда жена стала класть в мою тарелку картофель, я как бы невзначай заметил:
— Ты знаешь, а я ведь опять премию отхватил.
— Сколько?
— Двадцать пять рублей.
— И ты, конечно, принес домой всю премию до копеечки?
— Всю, дорогая. До копеечки. Если дело пойдет так дальше, то мы сможем купить в будущем месяце…
— В будущем месяце, в будущем году… Терпеть не могу подобных разговоров! Осточертели они мне! Понимаешь, осточертели!
Дети обменялись многозначительными взглядами: начинается! А жена продолжала:
— Посмотришь кругом — как живут люди! Возьми хоть Павла Григорьевича с Анной Петровной. Копеек они не считают.
— Дорогая, но ведь и я стараюсь…
— Он старается! — снова взорвалась жена. — Лучше бы взял пример с Павла Григорьевича. Одет всегда с иголочки, курит дорогие папиросы… Когда мы были у них в гостях, я одних только зажигалок насчитала штук пятнадцать. А видел у него рыболовные снасти? Видел ружья? С размахом живет человек. Настоящий мужчина. А ты? Крохобор несчастный…
Ужин был испорчен. Я наскоро выпил стакан чая и встал из-за стола, провожаемый печальными взглядами детей. Особенно расстроился Вовка. Бедный мальчик! Неужели и ему предстоит такая же семейная жизнь? Вечные упреки, ворчание, обидные булавочные уколы. Кошмар! И все из-за денег, Желтого Дьявола, как метко назвал их Горький. Ведь нет в мире женщины, которую Желтый Дьявол не держал бы в своих цепких руках…
Чтобы отвлечься от этих невеселых мыслей, я взял с полки первую попавшуюся книгу и уселся в кресло. За этим занятием меня и застала жена. Она ходила крупными шагами по комнате.
— Пойми, что так дальше продолжаться не может. Ты погряз в мелочных расчетах, как обыкновенная рыночная торговка. Последнее время ты приходишь после получки до безобразия трезвым. Нет, я тебя не толкаю на скользкий путь пьянства. Но скажи, что в том плохого, если после трудового месяца человек зайдет в кафе поболтать с друзьями и распить бутылку вина? Или на худой конец выпить с ними по кружке пива? Ты же мужчина, черт возьми! А почему, получив премию, муж не может допустить сумасбродства и сделать жене, детям, а то и самому себе какой-нибудь дорогой, хотя практически и бесполезный подарок? Но где там! На такой поступок ты абсолютно не способен. У тебя в голове всегда готовая приходно-расходная смета, в которой учтено все: от починки Вовкиных ботинок до уплаты за газ, электричество и приобретения новой партии бумажных салфеток. Мещанский практицизм окончательно разъел твой ум и убил в нем все живое.
От удивления я раскрыл рот и никак не мог привести свои челюсти в прежнее нормальное состояние. А жена продолжала ходить по комнате и после каждой фразы энергично рассекала своей полной ручкой воздух, словно срубая головы невидимым врагам. Сейчас она чем-то напоминала страстно убежденного проповедника.
— В конце концов, — продолжала она, — счастье не в деньгах, не в тряпках, не в вещах. Есть в мире другие непреходящие ценности: книги, театр, музыка, природа. Я не за аскетизм и не за богему. Семейный быт должен быть полным и здоровым. Но нехватка в семейном бюджете каких-то несчастных копеек или рублей не должна восприниматься, как трагедия. Погрязая в мелочах, мы незаметно укорачиваем жизнь. И сами превращаемся в уродов. Ты должен знать, что я всегда презирала людей, исповедывающих в жизни один единственный принцип: скопи домок.
Тут она обратила свое благосклонное внимание на мою скромную особу.
— Посмотри, на кого ты стал похож? Где твои былые увлечения, страсти, привычки? Постепенно, капля за каплей ты убил их в себе и превратился в бездушную и безвольную машину по добыванию денег. Все истинно мужское угасло в тебе. Исчезли легкомыслие, неприспособленность к практической стороне жизни, мотовство, если хочешь. А взамен пришли житейская мудрость, скучная и безрадостная, как выжженная солнцем пустыня. Ты катишься к пропасти… Опомнись, мой друг, пока не поздно!
…Когда я проснулся, жена еще спала. Стараясь не разбудить ее, я тихонько прошел в ванную комнату, умылся и стал одеваться. Уже выходя из дома, на лестничной клетке, я вынул свой кошелек, который еще вчера приятно оттягивал своей тяжестью карман пиджака. В кошельке я обнаружил три монеты.
Две — достоинством по три копейки — на трамвай до завода и обратно. И одну пятидесятикопеечную — на обед, числящийся в меню нашей столовой как дежурный.
Жена опять забыла оставить мне двадцать две копейки на пачку «Беломора».
Придется снова одалживать и потом клянчить копейки у жены, чтобы вернуть долг своему напарнику.
Просто информация
Рано утром я вынул из почтового ящика свежий номер газеты и прочитал такую заметку:
«В городе Н. имел место случай вручения и получения взятки. Из ряда вон выходящий, он взбудоражил все население. Возникли стихийные митинги. В средних школах на несколько дней прерваны занятия. Под руководством преподавателей литературы школьники совершают экскурсии в тюрьму, чтобы собственными глазами увидеть далекого потомка Городничего и Тяпкина-Ляпкина.
Местный прокурор был так поражен столь необычным для наших дней преступлением, что, открыв рот от удивления, не может закрыть его до сих пор. Опасаются, что этот дефект не удастся устранить даже при условии применения новейших методов физиотерапии».
Просто информация, а ведь читатель, пожалуй, ей не поверит. Как не поверил я сам.
А ведь было бы чертовски приятно на самом деле прочесть нечто подобное в очередном номере газеты, на последней странице, где под рубрикой «Коротко» все заметки набираются убористым петитом…
Молоко от бешеной коровки
Они сидели за маленьким столиком молочного кафе «Поляна» и горячо обсуждали вопрос о закусках.
— Я согласен с тобой, Петя, все зависит от закуски. Что заложишь в желудок, таков будет и результат.
— Угу, — отозвался тот, которого звали Петя.
— Помнится, как все это было. Ну, собралась у нас в доме компания. Питья было — не преувеличиваю — ведро. И что же? Когда все осушили, глянул я на гостей, да так и ахнул: трезвы, как солнышко. Мне даже неудобно стало — людей пригласил, а напоить не сумел. Конфуз! И все из-за нее, из-за закуски. Знаешь, чем нас жена потчевала?
— Чем?
— Беляшами.
— А что это такое?
— Не знаешь? Ну, послушай. Покупаешь три сорта мяса — говядину, баранину и свинину. Пропускаешь мясо через мясорубку и смешиваешь. Получается гибрид коровы, свиньи и ягненка, животноводческой науке пока еще неизвестный. Добавляешь в мясо пару-тройку яиц, мелко нарезанного лука, черного перца, и фарш готов. Теперь тесто. Готовить его надо на молоке пополам с водой. Не худо добавить в тесто пару яичек и потом как следует раскатать. Ты когда-нибудь ватрушки ел?
— Ел.
— Ну, так беляши те же ватрушки, только начинка другая. И потом ватрушки готовят в духовке, а беляши на сковороде. Сверху они получаются румяные, поджаристые, а внутри такая сочная и ароматная масса, что дух захватывает. И весь секрет в температуре.
— То есть?
— Высокого накала должны быть беляши. Чтобы прямо со сковороды и в рот. В этом случае убивают они алкоголь в самом зародыше.
