И. Даймонд - В джазе только девушки
— Послушай, моя птичка, если ты насчет субботы, то я тебе сейчас все объясню…
Но «птичка» не желала слушать объяснения. Она желала высказать все, что она думает о его возмутительном поведении.
— Он объяснит! — возмущенно чирикала Нэлли. — Я оставила четыре доллара в парикмахерской! — «Господи, за что?» — подумал Джерри, глядя на ее кудряшки, которые сейчас тряслись от негодования. — Купила новенький халатик! Испекла его любимый яблочный пай! А он? Он не пришел!
— Почему? — вырвалось у Джерри, хотя на месте Джо он, скорее всего, тоже бы не явился.
— Из-за тебя!
Джерри не верил своим ушам. Но Джо и вправду укоризненно смотрел на него.
— Из-за меня?!
— Ты уже забыл про свой зуб? — спросил Джо. И, удостоверившись, глядя на изумленную физиономию Джерри, что тот и в самом деле ничего не помнит, повернулся к Нэлли. — У него выпала пломба и всю щеку раздуло.
— Всю щеку? — ужаснулся Джерри. «Боже, ну откуда только берутся такие идиоты с контрабасами?» — печально подумал Джо. Похоже, этот вопрос был написан у него на лбу, потому что Джерри наконец одумался.
— Ах да! Всю щеку! — Теперь вдохновенно врали оба. — Верно? — спросил Джо.
— Верно, — подтвердил Джерри и для наглядности даже надул щеку.
— Я отправился с ним в больницу и дал свою кровь для переливания. — Это врал Джо.
«Лучше бы дал денег на пломбу!», — подумал Джерри, но вместо этого подтвердил, не моргнув глазом,
— Да, у нас с ним одна группа.
— Третья, — уточнил Джо.
— Неужели? — Нэлли недоверчиво переводила взгляд с одного на другого, Джо, конечно, и соврет — недорого возьмет, но вот Джерри, тот вроде приличный джентльмен и не будет врать девушке, даже если девушке за тридцать…
Удивительно, но Нэлли ошиблась. А еще говорят, что девушки, которые сами зарабатывают себе на жизнь, хорошо разбираются, в мужчинах…
— Нэлли, моя птичка, ты больше не сердишься? — осторожно решил прощупать, почву Джо.
Ну, сердись — не сердись, суббота все равно пропала. Но ведь могут быть и другие субботы…
— У меня; сердце мягкое, — начала Нэлли, — и ты этим пользуешься.
Понимая, что почти прощен, Джо воспрял духом и воспарил.
— Как только мы получим работу, я поведу тебя в самый роскошный ресторан! — И, тут же взял быка, за рога, — Кстати, о работе. Ты не знаешь, у Полякова для нас ничего нет?
Если Джо решил, что его простили и забыли о четырех потраченных на парикмахера долларах, то он ни черта не смыслил в женщинах, не смотря на все свое сердцеедство. Ибо ничто в голосе и словах Нэлли его не насторожило, когда она, помедлив секунду, произнесла:
— Удивительное совпадение! — Джо и Джерри подались вперед, напряженно ожидая продолжения. И оно последовало. — Ему как раз нужны контрабас, — Нэлли опять помедлила, — и саксофон. — Чувства, переполнявшие джентльменов, вырвались наружу, и комната огласилась их радостными воплями. — Ведь верно? — Нэлли повернулась и подмигнула сидевшей неподалеку девушке.
— Верно! — подмигнув, ответила та. Как это восхитительно, право, когда девушки горой стоят друг за друга в их извечной войне с этими ненадежными джентльменами! Девице все утро пришлось слушать жалобы Нэлли и ее гневные филиппики в адрес Джо, и теперь душа ее тоже горела жаждой мщения и справедливости.
— Здесь или в отъезд? — быстро спросил Джо.
— Пять недель во Флориде, — небрежно бросила Нэлли. Сраженные таким известием джентльмены легли у ее ног.
— Флорида?! — не веря своим ушам, переспросил Джерри. «Можно наплевать на пальто!»
— Флорида, Майами, — перечисляла Нэлли, — отель «Ритц», Оплаченный проезд в оба конца…
На какое-то мгновение Нэлли была забыта.
— Изумительно! Потрясающе! — восторженно восклицал Джерри. — Бежим к Полякову!
На таких условиях Джо готов был бежать куда угодно.
— Стойте! — остановила их Нэлли, вспомнив о своих секретарских обязанностях. — Куда вы? У него сейчас полно народу. Немножко терпения, мальчики. — Нэлли ехидно улыбнулась.
— Ладно, подождем, — вздохнул вдруг ставший благоразумным Джо.
Бессилие всесильного Полякова
Это закон жизни с большими трудностями получать то, что тебе в данный момент позарез нужно. В стране тысячи безработных музыкантов, готовых на любую работу, но найти саксофонистку и контрабасистку для отправляющегося в пятинедельную, поездку во Флориду женского джаз-оркестра под руководством Красотки Сью, оказалось задачей, непосильной даже для Сиба Полякова.
А ведь Сиб Поляков мог все. Он выручал владельцев оркестров в самые тяжелые и безвыходные моменты, подбрасывая нужных исполнителей и давая толковые советы. Он знал всех музыкантов наперечет и был прекрасно осведомлен обо всех перипетиях их зачастую бурной личной жизни. Он знал, где и кто болтается сейчас без работы, а к кому в данный момент и на козе не подъедешь, как любил говорить сам Поляков.
Выходец из России, он говорил со смешным славянским акцентом, но самого Полякова это нисколько не смущало. Он был предупредительным и любезным с клиентами и отечески-грубоват с актерами и музыкантами. Но никогда никому не отказывал в работе, если у, него, хоть что-то было на примете. Собственно и в джаз-оркестр похоронного бюро мистера Модзарелло друзей устроил все тот же Поляков.
И вот сейчас этот всемогущий «сводник», похоже, готов был впервые расписаться в собственной беспомощности. Неистово дымя сигарой, он из другой руки не выпускал телефонной трубки, звоня почти без остановки. Красотка Сью загнала его в угол…
— Послушай, Глэдис! — орал в трубку Поляков. — Пять недель во Флориде! Что?! Тебя приглашает Красотка Сью, понимаешь? Ей нужны контрабас и саксофон! Как кто говорит? — вдруг опешил Поляков, изумленно уставившись на трубку телефона. — Поляков говорит! Предлагает работу! Глэдис! Ты слышишь?! Глэдис! — В трубке послышались гудки, и Поляков сердито бросил ее на рычаг.
— Ну? — нетерпеливо спросила Красотка, блондинистая накрашенная дама очень средних лет со следами, как говорится, былой красоты на расстроенном лице, нервно расхаживавшая по кабинету Полякова.
— Вот невезение! — в сердцах воскликнул Поляков. — Эта пустоголовая Глэдис пять суток подряд играла на марафонских состязаниях в танцах и теперь бьется в истерике…
— А может быть, Кора Джексон? — с надеждой спросила Красотка, готовая ухватиться за любую соломинку.
Поляков отрицательно замотал головой.
— Говорят, она перекинулась в Армию Спасения. Позвоню-ка я Бесси. — И Поляков вновь потянулся к телефону. — Дайте, пожалуйста, двадцать два пятнадцать…
Красотка Сью всплеснула руками.
— Ах эти дуры, будь они неладны! Вещи сложены, все готово, остается сесть в, поезд — и на тебе, пожалуйста! Саксофонистка забеременела не ко времени, а эта… с проповедником сбежала! — Красотка резко, остановилась и гневно уставилась на Полякова, словно это он готов был стать счастливым отцом ребенка саксофонистки и он же подсунул проповедника контрабасистке — только чтобы досадить Красотке Сью!
Но Поляков славился умением одержать удар и оставил гнев Красотки без внимания. И тогда этот гнев направился по привычному руслу.
— Винсток! — закричала Красотка. — Это вы виноваты! — Поляков вздрогнул от неожиданности и едва не выронил трубку, — но невысокий джентльмен в очках и шляпе, которого родители нарекли именно так, спокойно поднял глаза, оторвавшись от изучения талмуда с записанными в нем, музыкантами всех сортов, и возмущенно отведал:
— Я? Я — администратор группы, а не классная дама!
Крыть было нечем, да и, как судачили между собой девушки из оркестра, Винсток оказывал свои услуги Красотке не только в качестве администратора труппы… Конечно, для этих сплетниц нет ничего святого, они не верят ни в какие отношения между мужчиной и женщиной, кроме предосудительных, но, с другой стороны, когда тебе за двадцать… И Красотка опять принялась нервно ходить по кабинету.
Поляков дымил сигарой и ворковал в трубку:
— Але, попросите Бесси Мейер! — Лицо его вдруг выразило такое изумление, как если бы к нему явился вдруг Стоковский и попросил устроить его тапером в ресторан. — Уехала в Филадельфию? — переспросил он, словно не верил собственным ушам. — С симфоническим? — На том конце провода уже решили, видимо, что имеют дело с идиотом, которого все в этом мире удивляет несказанно, и повесили трубку.
Поляков уставился на Красотку.
— Бесси играет в оркестре Стоковского, — проговорил он почти шепотом. — Как вам это нравится?
— Кривоногая Бесси?! — Красотка, казалось, была поражена не меньше Полякова.
«Ах, эта женская зависть, — подумал Поляков. — Ну сказала бы, что Бесси плохо играет или не знает нотной грамоты… Как будто кривые ноги и симфоническая музыка — две вещи несовместные». А вслух сказал:
