Аркадий Арканов - Рукописи не возвращаются
охраняя память недавнего и далекого
прошлого. Давно прошли те времена,
многое изменилось... Неизменным остался
дух родного города, первые упоминания о
котором относятся ко второй половине
VIII века. Неизвестный летописец Уточнить век.
печенегского предводителя Черниллы А.Н. М.б., это пишет: "А шатрами стать в той провалине лишнее? И так не сподобились, бо комарья да мух в городе славно". "Мух славно"... Быть может, много мух. отсюда и пошел Мухославск. Наш земляк
И.Г. историк Шехтман М.И., считает иначе. В
своей монографии "Предвкушая прошлое" он
пишет: "Место, на котором стоит
Мухославск, до XII века называлось Сучье
болото. В XII веке жители занялись Уточнить века
пушным меховым промыслом и разведением и годы.
сливовых деревьев, и город постепенно А.Н.
стал называться Мехосливском. С течением
же времени фонетическая подвижность,
свойственная нашему языку, привела к
тому, что "е" заменилось на "у", а "и"
на "а"..."
Много испытаний выпало на долю Правильно
родного города. В XIII веке во время "монголо
татаро-монгольского нашествия он был татарского",
сровнен с землей. В смутное время если речь
поляки сожгли город дотла. В 1782 году, идет об иге.
когда вольнолюбивая Славка вышла из А.Н.
берегов, город был полностью затоплен.
Своим третьим и окончательным Не "пришест- пришествием мы обязаны русскому купцу Согласен. вием", а Никите Евстафьевичу Холмогорову, который А.Н. "рождением"! в 1863 году основал здесь Мы - атеисты! железоделательные мастерские (ныне
И.Г. спичечная фабрика).
Сейчас в нашем городе - красавец
стадион на 150 000 посадочных мест с Вот на таком
сауной и современным реабилитационным бы уровне!
центром. Каждый восьмой мухославич имеет А.Н.
возможность заниматься любимым спортом,
каждый шестой ходит в городской театр
музкомедии, каждый пятый пользуется
публичной библиотекой им. Глинки,
который тоже бывал в нашем городе.
Каждые 12 секунд с конвейера нашей Уточнить цифры!
фабрики сходит новенькая спичечная А.Н.
коробка, каждые 10 минут от наших
химикатов в далекой Австралии гибнет
кролик, каждый второй мухославич
регистрируется в городском ЗАГСе, а для
каждого третьего гостеприимно распахнуты Не "врачи", двери больницы, где скромные врачи в а "люди". белых халатах творят чудеса. В зоне
И.Г. отдыха, что на Мухе, прямо под открытым "Выходные дни". небом, любят проводить уик-энды Американизмы мухославичи. Богаты рыбой воды Мухи и ни к чему. Славки. И плотвичка идет на донку, и
И.Г. ершишко нет-нет, да и побалует сердце
рыбака. Бежит по проводам электричество
- светлый заряд будущего. Я люблю
бродить по городу теплым июльским
вечером и вдыхать пряный запах аммиака с
химзавода, люблю, затаив дыхание, лежать
в кустах, любуясь влюбленными, когда в
памяти сами собой возникают пахучие У Колбаско
строки мухославского поэта Колбаско: "Я можно найти
себя мухославичем числю. Будто связаны стихи и
пайкой одной. Если ж вдруг я сбежать посочнее.
замыслю, ты держи меня, город родной!" А.Н.
И в эти славные дни мы рады
приветствовать прибывших к нам Лучше "Господ", а не товарищей из города-побратима Фанберры "делегацию". "товарищей"! во главе с господином Бедейкером и Приветствовать
И.Г. сказать им: "You are wellcome to "господ"
Mukhoslavsk!" Мы рады гостям, у которых идеологически
добрая воля, но тем, кто приезжает к неверно.
нам, чтобы выведать, вынюхать, А.Н.
опорочить, мы в любой момент можем
сказать: "Go home!" Дубина народного Не надо пугать!
гнева умеет костить, когда понадобится! А.Н. Тов. Сверхщен- И вот я иду по родному городу, ский! Не надо затерявшись среди тысяч таких же, как я, отождествлять влюбленных в свой город, и у всех у нас себя со всем на лицах светится сегодня одна гордая, народом! счастливая мысль: "Мы - мухославичи!"
И.Г. Впрочем, почему только сегодня? И
завтра, и послезавтра, и на века!..
В одиннадцатом часу Алеко Никитичу звонит Дамменлибен. После этого Алеко Никитич минут пятнадцать барабанит по столу пальцами. С-с-с. Вертит тетрадь в черном переплете, словно определяя ее вес, и набирает номер телефона:
- Индей Гордеевич? Привет, дорогой. Не разбудил?.. Тут, понимаешь, рукопись принесли... Мне стало известно, что автор - сын кого-то из Москвы... Вот именно... Вообще ничего... славно написано... Есть аллитерации... Время не наше... С таким, знаешь, восточным колоритом... Нет, к Ближнему Востоку отношения не имеет... Сегодня дочитаю... Я думаю, надо позвонить Н.Р. и посоветоваться... Не сейчас, конечно... Завтра отдам Оле распечатать... Думаю, пока ознакомим Зоерцева и Сверхщенского... Вот именно... Ну, привет супруге...
Алеко Никитич стучит кулаком по своей лысой голове, пытаясь прогнать сонного зверька, уже усевшегося на затылке и ласково поглаживающего уши Алеко Никитичу, а потом зовет Глорию. Глория появляется в розовом ночном халате, который Алеко Никитич привез ей из Фанберры, берет тетрадь в черном кожаном переплете и усаживается на диван, закинув ногу на ногу и обнажив еще достаточно стройные и упругие не по возрасту ноги. Дантон устраивается рядом, положив голову на бедро Глории. Одним движением головы она откидывает назад влажные волосы, располагая их на спинке дивана, и начинает читать с того места, на котором остановилась несколько часов назад...
"...иначе он не был бы мадрантом...
Приняв завтрак, который состоял сегодня из приготовленного на углях куска баранины и чашки тонизирующего оранжевого миндаго, мадрант проследовал в черный зал, куда обычно вызывал для доклада Первого ревзода.
Первый ревзод никогда не заставлял себя ждать.
Небольшого роста, сутуловатый, с маленькими, стреляющими во все стороны глазками ревзод вошел в черный зал, низко склонил голову, предварительно втянув ее в покатые плечи (он один имел право не становиться перед мадрантом на колени), и произнес, придавая своему голосу убедительность и искренность, ежеутреннее приветствие, сводившееся к тому, что новый день принес новую толику величия и могущества мадранту и его стране, хотя еще вчера казалось невозможным представить себе более могущественное величие и более величественное могущество.
И хотя за много лет мадрант привык к этому, ставшему ритуальным словесному набору и знал ему истинную цену, он ловил себя на том, что введенное в правило Первым ревзодом приветствие порой доставляет ему, мадранту, определенное удовольствие.
Первый ревзод был мудрым человеком и считал мадранта чистым ребенком, которому вовсе ни к чему углубляться своим высочайшим небесным существом в вонь и грязь внутригосударственной свалки. Мадрант рожден мадрантом и должен оставаться мадрантом.
ревзод - ревзодом,
горожанин - горожанином,
раб - рабом,
Государство существует для мадранта.
Рабы - для того, чтобы мадрант их ненавидел.
Женщины - для того, чтобы мадрант их любил
Горожане - чтобы размножаться и дарить мадранту новых подданных.
Победы - для того, чтобы мадрант стал победителем.
Поражения - для того, чтобы означать начало будущих побед.
Мадрант должен знать то, _ч_т_о_ делается в стране, а _к_а_к делается, этим занимается Первый ревзод.
Мадрант должен утверждать то, что ревзод приносит ему на утверждение, и не утверждать то, что, с точки зрения ревзода, утверждению не подлежит. В этом - трудность и мудрость Первого ревзода.
И грош ему цена, если между ним и мадрантом возникает несогласие.
И место тогда Первому ревзоду в водоеме со священными куймонами.
Мадрант приподнял правую бровь, и на лице его возникла еле заметная улыбка, когда Первый ревзод убедительно и доказательно изложил мадранту всю необходимость постройки новой тюрьмы в скале, что возле обрыва Свободы...
Разве увеличилось настолько количество не преданных мадранту горожан, что им стало тесно в старой тюрьме? Разве не лучше использовать усилия и средства, направленные на обеспечение непреданных, для создания заповедной рощи, в которой просторно и приятно могли бы себя чувствовать подданные?
Первый ревзод выдержал паузу, а потом слегка улыбнулся мадранту. ("Я понимаю, высочайший мадрант, твои сомнения".) Но разве может увеличиться количество того, чего вообще нет? Преданность горожан, временно или постоянно живущих в старой тюрьме, не вызывает никакого сомнения. Более того, согласно данным опроса вышедших из тюрьмы, приведенным в "Альманахе" Чикиннита Каело, преданность мадранту возросла в два, в три раза, а в отдельных случаях - неимоверно. Этим лишь доказывается известное философское определение, что преданность, как песня, не имеет границ. Сегодня она больше, чем вчера, а завтра будет больше, чем сегодня. Таким образом, приглашая в тюрьмы как можно большее количество безусловно преданных горожан, мы стимулируем дальнейший рост их безграничной преданности, превращая тюрьму, по меткому высказыванию того же Чикиннита Каело, в парники преданности.
