Коллектив авторов - Одесский юмор: Антология
Я хотел вмешаться и сказать, что Люся врет, что никакой боли нет и быть не может потому, что Люся нырял, набрал себе в уши воды, а перед этим засунул себе в ухо…
Бабель схватил мою руку под столом и стиснул ее.
– Ни слова! – прошипел он. – Молчите про химический карандаш. Вы погубите всех.
Теща рыдала. Мери вытирала ватой фиолетовую жидкость, сочившуюся из уха. Мать Бабеля требовала, чтобы Люсю тотчас везли в Одессу к профессору по уху, горлу и носу.
Тогда Бабель вскочил, швырнул на стол салфетку, опрокинул чашку с недопитым чаем и закричал, весь красный от возмущения, на невежественных и бестолковых женщин:
– Мамаша, вы сошли с ума! Вы же зарежете без ножа этого мальчика. Разве в Одессе врачи? Шарлатаны! Все до одного! Вы же сами прекрасно знаете. Коновалы! Невежды! Они начинают лечить бронхит и делают из него крупозное воспаление легких. Они вынимают из уха какого-нибудь комара и устраивают прободение барабанной перепонки.
– Что же мне делать, о Господи! – закричала мадам Гронфайн, упала на колени, подняла руки к небу и зарыдала. – О Господи, открой мне глаза, что же мне делать!
Люся бил ногами по полу и выл на разные голоса. Он заметно охрип.
– И вы не знаете, что делать? – гневно спросил Бабель. – Вы? Природная киевлянка? У вас же в Киеве живет мировое светило по уху, горлу и носу. Профессор Гринблат. Только ему можно довериться. Мой совет: везите ребенка в Киев. Немедленно!
Бабель посмотрел на часы.
– Поезд через три часа. Мери, перевяжи Люсе ухо. Потуже. Одевайте его. Я вас провожу на вокзал и посажу в поезд. Не волнуйтесь.
Теща с Люсей и Бабелем уехала стремительно. Тотчас же после их отъезда Евгения Борисовна начала без всякой причины хохотать и дохохоталась до слез. Тогда меня осенило, и я понял, что история с киевским светилом была чистой импровизацией. Бабель разыграл ее, как первоклассный актер.
С тех пор тишина и мир снизошли на 9-ю станцию Фонтана. Все мы снова почувствовали себя разумными существами. И снова вернулось потерянное ощущение крепко настоянного на жаре и запахе водорослей одесского лета.
А через неделю пришло из Киева письмо от тещи.
«Как вы думаете? – писала она возмущенно. – Что установил профессор Гринблат? Профессор Гринблат установил, что этот негодяй засунул себе в ухо кусок химического карандаша. И ничего больше. Ничего больше, ни единой соринки. Как это вам нравится?»
1958
Эмиль Кроткий
В доме композиторов
Рояль был весь закрыт,
И струны в нем дрожали
От страха, чтоб мотив
Соседи не украли.
Осел на выставке
Прельстясь картиной «Сеновал»,
Осел все сено в ней сжевал.
Здесь нет худого умысла,
Здесь просто виден ум Осла!
Философ и аптека
Философа Сенеку
Спросили:
«Как пройти в ближайшую аптеку?»
Мудрец провел рукой по жидким волосам
И на вопрос ответил честно:
«Не знаю, право же. Ищи аптеку сам».
И мудрецам не все известно.
Скромность
Он был тщеславья чужд едва ли,
Но был застенчив и умен.
«Вас слава ждет!» – ему сказали.
«Пусть подождет», – ответил он.
Из книги «Отрывки из ненаписанного»
Душа его так часто уходила в пятки, что они стали одухотворенными.
* * *Каждая его комедия была драмой для режиссера и трагедией для зрителя.
* * *«Прислуживаться к начальству? Нет уж, увольте…» И его уволили.
* * *Морская качка была изображена художником с таким сходством, что при одном взгляде на картину тошнило.
* * *Если шофер верит в бессмертие, жизнь пассажира в опасности.
* * *Ему пришла в голову мысль, но, не застав никого, ушла.
* * *Хорошо помнил своих прежних друзей и при встрече безошибочно не узнавал их.
* * *Был до того светлой личностью, что хотелось надеть на него абажур.
* * *При одном взгляде на нее становилось ясно, что сценическим успехом своим она обязана не столько Мельпомене, сколько Талии.
* * *От вулкана не требуют, чтобы он стряхивал пепел в пепельницу.
* * *Злая собака мысленно лает даже тогда, когда молчит.
* * *Обилие пальм делало курорт похожим на вестибюль гостиницы.
* * *Даже выступая на собрании первым, он присоединялся к предыдущему оратору.
* * *Собака так привыкла к поклонникам своей хозяйки, что на мужа ее лаяла как на постороннего.
* * *Это была не пьеса, а оскорбление четырьмя действиями.
* * *Гусь утверждал, что пером его прадеда писал Пушкин.
* * *Хороший рассказ должен быть краток, плохой – еще короче.
* * *В фамильном диване водились клопы, которые еще помнили крепостное право.
* * *Сколько времени ни теряешь, а лет все прибавляется.
* * *Разношенные, как домашние туфли, удобные, не беспокоящие мысли.
* * *В глупости человек сохраняется, как шуба в нафталине.
* * *Брак – это мирное сосуществование двух нервных систем.
* * *Поверхностный острослов, мастер неглубокого каламбурения.
* * *Верх рассеянности – на стук сердца ответить: «Войдите!»
* * *Ивы бывают только плакучие. Смешливых ив не бывает.
* * *Инициатива скандала принадлежала мужу, звуковое оформление – жене.
* * *Когда мне говорят, что построенное на песке непрочно, я возражаю: а пирамиды?
* * *Вернувшись с курорта, он заважничал. «Я купался, – рассказывал он, – в одном море с нашим начальником».
* * *Будем как солнце: оно светит и глупым.
* * *Малосольные остроты.
* * *Не повторяй своих острот: одним лезвием дважды не бреются.
* * *Писать с него портрет не хотелось. Хотелось писать с него натюрморт.
* * *Это был, так сказать, Цезарь наизнанку. Он умел одновременно не делать несколько дел.
* * *Ухаживать за своей женой ему казалось столь же нелепым, как охотиться за жареной дичью.
* * *Ученье – свет, неученых – тьма.
* * *Века были так себе, средние…
* * *Вина он любил тонкие, а лесть грубую.
* * *Всю жизнь исполнял только комические номера, и странно было видеть его имя в некрологе.
* * *Десять лет бился над проблемой солнечных часов, которые действовали бы круглосуточно.
* * *Дуэт льстецов – Фим и Ам.
* * *Долго ждал признания, но только к концу своей карьеры был признан бездарным.
* * *Есть люди, которым приятнее думать о том, что пчелы жалят, нежели о том, что они дают мед.
* * *Если бы собака могла прочесть диплом, выданный ей на собачьей выставке, она, несомненно, зазналась бы.
* * *«Имейте в виду: алкоголь медленно разрушает организм». – «А я и не тороплюсь».
* * *Искра не родится от удара камнем по грязи.
* * *Мыльный пузырь всегда радужно настроен.
* * *Не смейся, не дослушав анекдота. А вдруг он не смешной?
* * *На чужих похоронах мы волнуемся, как актер на репетиции.
* * *Он оправдывал свои ошибки тем, что живет в первый раз.
* * *О присутствующих не говорят, об отсутствующих злословят.
* * *Он нес вздор, но нес его в журналы.
* * *Пена всегда выше пива.
* * *Повесть печаталась в журнале в порядке осуждения.
* * *Предельно неудачливый человек: подавился монеткой, запеченной в пироге «на счастье».
* * *Сначала мы плохо говорим о людях, потом плохо о них думаем.
* * *Сделала ради него шестимесячную завивку, а он бросил ее через месяц.
* * *К взяточникам он относился снисходительно – это были его коллеги по «беру».
* * *Ссорясь, они швыряли друг в друга стульями, но ни семейной жизни, ни мебели это не вредило. Семья была крепкая, мебель – тоже.
* * *Она говорила немного по-французски и очень много по телефону.
* * *Упорнография.
* * *Глубокообнажаемая Анна Петровна!
* * *У него был роман с учительницей. Он называл ее «мое ненаглядное пособие».
* * *Она признавала лекарства только с латинскими названиями: в русском переводе они на нее не действовали.
Александр Шнайдер
Нам не жалко
Я и мой друг Александр Батров каждый вечер гуляем по одесским улицам. Но мы не просто гуляем – мы сочиняем киносценарии. У нас уже 230 непоставленных фильмов по нашим ненаписанным сценариям. А мы и не собирались писать – мы их просто наговорили на ходу.
Вот и сегодня на углу Дерибасовской и Пушкинской Батров сказал:
– Слушай, а ведь тигр мог доплыть до берега…
