Книга на третье - Бормор Петр
— В буквальном.
— Я не согласен! — решительно заявил пастух.
— А твоего согласия никто и не спрашивает, — успокоил его куст. — Я не уговаривать тебя явился, а поставить в известность.
— Эй, пастух! — раздался голос свыше.
— Я здесь, чего надо?
— Вставай и иди из этой страны в ту, которую я укажу.
— А зачем?
— Что значит, зачем? Я так велю!
— Да я же и не возражаю. Просто хочу знать, зачем.
— А тебе не все равно?
— Нет, конечно! К примеру, если мануфактурой торговать, то это одно дело. А если селедкой — совсем другое!
— Никакой селедкой я тебя торговать не посылаю…
— Значит, мануфактурой?
— Нет. Я тебя вообще не посылаю, чтобы торговать. Я…
— Что, совсем торговать нельзя? Даже семечками?
— При чем тут семечки?! Я говорю, вставай и иди в страну, которую я тебе укажу!
— А что там?
— В смысле?
— Ну, что есть в этой стране такого особенного? Ведь не просто так посылаешь, верно?
— Не просто так.
— Понимаю, понимаю… А где оно находится, если это не коммерческая тайна?
— Что — оно?!
— Хорошее дело! Кто это должен знать, я? Кто кого туда посылает?
— Я! Тебя! Посылаю!
— Правильно. Вот я и спрашиваю, зачем?
— Да чтобы от тебя там произошел великий народ!
— Какой именно?
— Какой?.. Ну, теперь уже очевидно, какой народ от тебя произойдет!
— Добро пожаловать! — ласково улыбаясь, привратник распахнул ворота.
— Ой, а где это я? — испугалась душа.
— Перед Райскими Вратами, — объяснил привратник.
— Но… это же не могут быть Райские Врата!
— Почему?
— Ну… вот! — душа указала на табличку возле ворот: «Оставь надежду всяк, сюда входящий».
— Ну и что? — удивился привратник. — Всё правильно, снимите надежду и сложите вот сюда, в ящичек.
— Но эта надпись должна быть перед Вратами Ада!
— С чего вы взяли?
— Ну… так принято считать.
— Ошибочное мнение, — пожал плечами привратник. — Надежда — сама по себе жестокая пытка, как же в аду без нее? Там ведь все не просто мучаются, а еще и надеются на что-то. На реабилитацию, на реинкарнацию, да мало ли… А вот для тех, кто попал сюда… — привратник вздохнул. — Для них уже никакой надежды нет.
— Я где? — спросила душа.
— В раю, — ответил черт.
— А почему в раю черти? Ой, и сковородки тоже?! Может, это все-таки ад?
— Нет никакого ада, — устало проговорил черт. — Всё это ваши языческие выдумки.
— А рай есть?
— Рай есть.
— А почему в раю черти? И сковородки?
— Потому что ада нет! И куда чертям деваться? Только сюда.
— А сковородки зачем?
— Для готовки. А для чего же еще?
Душа огляделась.
— Да, действительно… Похоже на большую кухню.
— Кухня и есть. Здесь готовят райские блюда. Так что давай, включайся!
Черт протянул душе нож.
— Это зачем?!
— Ну, ты же грешил? Грешил. Значит, наряд вне очереди. Иди вон в тот угол, чистить картошку. А потом будешь шинковать лук. И сковородки драить.
— А еще говорил, ада нет… — мрачно проворчала душа.
Ад. На расчищенном пространстве стоит удобное кресло. Рядом на столике — коробка дорогих сигар, свежие журналы. В баре — напитки на любой вкус. На столе — компьютер. За соседним столиком — сногсшибательно красивая и отзывчивая секретарша. Бесы докучают редко, и при этом всегда уважительны и подобострастны.
Это посмертные муки одного ничтожества. Который даже нагрешить-то толком не сумел.
Он пользуется всеми этими благами, но при этом прекрасно понимает, что ничего на самом деле не заслужил.
И это знание его гнетет…
— Кто такой? — сурово спросил ангел на входе.
Человек коротко охарактеризовал себя в сочных и емких выражениях.
— Угу, есть такой, — ангел поставил галочку в ведомости. — А это?..
— Гаф! — сказала собака.
— Это со мной, — объяснил человек.
— Людей с собаками мы не пропускаем, — сообщил ангел.
— Это почему же? Оттого, что у них нет души?
— Душа есть у всего живого, — нравоучительно заметил ангел. — У неживого тоже, но об этом тебе еще рано знать.
— Ну так в чем проблема?
— В тебе.
— Во мне?!
— Ну да. Ты же человек, у тебя душа бессмертная. А рай — царство смерти.
— Я не понимаю…
— А тут и понимать нечего.
Ангел распахнул ворота рая, где благоухали цветы, порхали бабочки, бродили звери, волк спал в обнимку с ягненком…
— Иди давай, — он подтолкнул собаку внутрь.
— А тебе — туда! — с этими словами ангел ухватил человека за шиворот и метким пинком отправил обратно на землю. — Возрождайся, бессмертный.
— Бог умер, — прошептал философ и зажмурился, ожидая грома небесного. Но ничего не произошло. Небеса не спешили карать его за озвучивание столь дерзновенной мысли.
— Бог умер! — уже увереннее заявил философ. — Ха! Вот оно, живое свидетельство.
Он поднял лицо и закричал:
— Бог умер!
Небо оставалось чистым и безоблачным.
Человек набрал побольше воздуха и заорал изо всех сил:
— БОГ УМЕР!!!
— Ну чего ты шумишь? — отозвался голос с неба.
— Ой… Простите.
Человек испуганно ссутулился, когда над его головой появился ангел с горящим мечом в руке.
— Простить? — равнодушно переспросил ангел. — Это можно.
Он вбросил меч в ножны и уставился на человека с брезгливым осуждением.
— Бог не умер. Бог спит. А ты тут орёшь!
— Я не знал… Как — спит?!
— Да вот так, спит. Уснул и, может, видит сны.
— Какой ужас! Даже просто сон разума порождает чудовищ, а если уснул сам Бог… Надо немедленно его разбудить!
— Ты серьезно? — удивился ангел.
— Конечно!
— Знаешь, я бы не рекомендовал, — ангел задумчиво почесал за ухом.
— Почему?
— Потому что чудовища, порожденные сном разума — это, в частности, ты…
Демиург строил новый мир.
— Да будет свет! — сказал он. И стало по слову его.
— Хорошо, — кивнул демиург, — а теперь разделись, мироздание, на небо и землю!
И стало по слову его.
— Хорошо, — сказал демиург. — А теперь пусть появятся моря и океаны.
И стало по слову его.
— Хорошо, — сказал демиург. — А теперь пусть земля прорастет травой. Хорошо. И деревьями тоже. Про кусты не забываем!
И стало по слову его.
— Хорошо. А теперь животные, гады всякие, птицы, звери…
И стало по слову его.
— Ну и напоследок, человек.
Демиург замесил в корыте глину и вылепил человека. Человек тут же схватил корыто и вывалил остатки глины на голову демиургу.
— ***** **** ****:-(!!!!! — сказал демиург.
И стало по слову его.
— Ну чего ты орешь? — недовольно скривился архангел и приоткрыл один глаз. — Что там опять случилось?
— Вставай! Скоро твой выход, а ты…
— Отстань, — лениво отмахнулся архангел и снова закрыл глаза. — До моего выхода еще далеко.
— Так ведь Конец Света! Война Гога и Магога!
— Нашел, чем удивить! — хмыкнул архангел. — Можно подумать, был хоть один год, чтобы какие-нибудь Гоги-Магоги не воевали. Что же мне, каждый раз трубить почем зря? Вот если бы вдруг все Гоги-Магоги разом перемирились, да и стали бы жить в любви и согласии — ну, брат ты мой, тогда можно было бы смело считать, что настал Конец Света!
