Михаил Задорнов - Я НИКОГДА НЕ ДУМАЛ…
По дороге на работу, чтобы будущее не казалось беспросветным, мечтательно отметил в программке красным то, что непременно надо посмотреть на следующей неделе: «На полях страны» – рассказ о нелегкой жизни путан, которые и в снег, и в ветер пасутся вдоль дорог по полям Родины и питаются исключительно «зеленью». Документальный фильм «Виагра поднимает экономику США» и супертриллер «Вампиры лечат геморрой».
На работе с утра все разговоры только об одном – кто что видел вчера по телевизору. Кто-то пытался посмотреть новую суперрейтинговую версию чеховского «Дяди Вани». Дядя Ваня оказался «голубым». Кто-то с жаром пересказывал мультик о Белоснежке-нимфетке, которая живет с гномами-трансвеститами. Кто-то сетовал, что не угадал ни одного ответа в «О, счастливчике» и что полулошадь-получеловек оказался кентавром, а он уверен был, что полулошадь-получеловек – женщина. В курилке узнал о том, что утром в передаче о здоровье показывали крупным планом предстательную железу курильщика в разрезе. Тот, кто видел, пытался лицом ее изобразить. Строил рожи, фыркал, рычал…
В обеденный перерыв в столовой опять телевизор – чтобы еда не казалась монотонной. «Третий глаз». Ведущий – экстрасенс-проктолог, региональный колдун второй гильдии Талтек Бульбуков, в прошлом акушер-бульдозерист, обещает вылечить любого. Для этого надо всего лишь прислать емy 100 долларов и во время следующей передачи сеанса плотно прижаться поплохевшим местом к экрану.
После обеда, чтобы не дать всему офису заснуть, напел строчку из очередного клипа очередной звездушки, которая с очередным звездунчиком спела: «Я взлетаю в небеса и там пугаю звезды». До конца рабочего дня всем офисом пытались изобразить то лицо, которым возможно напугать все звезды. Победил тот, кто в курилке показывал предстательную железу.
Вернулся домой разбитый, измочаленный, изнуренный рабочим нелегким днем. Решил отдохнуть, включил телевизор. Чтобы было о чем завтра поговорить на работе. Американский боевик «Три мушкетера». Стал смотреть, потому что никогда раньше не видел мушкетеров-каратистов и монахинь-ушуисток. Потрясла финальная сцена, в которой гвардеец Ришелье пытался застрелить короля из мушкета с оптическим прицелом.
Перед сном просмотрел новости по всем каналам. А там сенсация – маньяк изнасиловал Царь-пушку.
И вот так, изо дня в день, месяцами, годами, жизнями, утекает наше время в бездонный черный ящик. И не надо удивляться тому, что наши дети играют в расстрел и в заказные убийства. А на вопрос: «Кем хочешь стать?» – некоторые уже отвечают: «Тампаксом». Они уверены, что «Тампакс» – это фамилия самого счастливого на земле человека, потому что он через каждые полчаса то в бассейне, то на горных лыжах. И никогда никакой усталости, всегда в хорошем настроении и в хорошем месте, хотя и в плохое время.
Удивляться надо тому, что как только все это отключилось, мы дружно запричитали: «Немедленно верните! Жить не можем без тети Аси. Хотим точно видеть, крупным планом, в деталях, как маньяк изнасиловал Царь-пушку. Скорее, дайте нам еще раз услышать рекламу нового французского слабительного, которое слабит, не нарушая сна».
Так что не надо винить телевидение. Оно, как оказалось, показывает нам то, что мы от него требуем. Оно же рейтинговое, а мы и есть его рейтинг. И не стоит причитать, что оно, телевидение, одурачивает нас по воле власти. То, что рыба гниет с головы, – очень удобное оправдание хвоста.
А власти, кстати, впервые за время великих катастроф, наши требования тут же выполнили. Даже с подъемом «Курска» решили подождать ради этого. Главное – не снимать народ надолго с останкинской иглы. Иначе он думать начнет, а это никогда хорошо для России не заканчивалось.
Мы
Последние годы мы в России живем в ощущении непрекращающихся ЧП, национальных конфликтов и выборов. Причем больше всего из этого нас волнуют выборы. Журналисты задают известным людям всегда одни и те же извечные вопросы: кто победит? как будем жить дальше? Спрашивают и меня. В таких случаях хочется повторить старое изречение: «Каждый народ имеет то правительство, которое заслуживает». Но по нынешним временам гораздо точнее звучит перефразированный вариант этого изречения. Я не знаю точно, кому он принадлежит, но очень мне нравится. Я жалею, что эта перефразировка пришла на ум не мне: «Каждый народ имеет то правительство, которое потом его имеет». Значит, чтобы разобраться, кто нас будет «иметь» в будущем, надо попытаться сначала понять, каковы мы.
Мы удивительные люди! Хотим жить как все, при этом быть не похожими на остальных. У нас безработица при изобилии рабочих мест. Мы сочувствуем умом, а голосуем сердцем. Робкие в быту, зато герои на войне. Чтим погибших – не платим выжившим.
Мы всегда считаем себя умнее других, поэтому постоянно оказываемся в дураках.
Ленивые, но энергичные. Устаем на отдыхе – отдыхаем на работе. Нам легче изобрести вездеход, чем отремонтировать дороги. Уважаем только тех, кто с нами согласен. Порой от драки получаем больше удовольствия, чем от секса. Плачем на свадьбах, а на поминках поем частушки. Нищие, но всегда хорошо одетые! Только мы с утра выходим из дому в вечернем.
Мы удивительные люди: вялые, но эмоциональные. Думаем два раза в день, а остальное время переживаем то, что надумали за эти два раза. Зато если думаем, то мощно, всем организмом! Коли наш человек задергал под столом ногами – значит, он глубоко о чем-то задумался. При этом большинство из нас мучают три извечных российских вопроса: «Что делать?», «Куда все это послать?» и «Как похудеть, наедаясь на ночь?»
Мы восхитительные люди! Необразованные, но, как никто, разгадываем кроссворды! Только наш человек с даже не начатым начальным образованием может угадать, что коня Дон Кихота звали Росинант. Притом что никогда не читал «Дон Кихота» и, более того, уверен, что написал этот роман сам Дон Кихот.
Мы ненавидим Запад, во всем ему подражая. «Какие у них примитивные фильмы! – возмущаемся мы. – Это же фильмы для одноклеточных». При этом с упоением смотрим, как в конце фильма главный герой после финального побоища на пустом ядерном полигоне, чмокая окровавленными губами, целует героиню-заложницу среди трупов врагов и груды затухающих ядерных боеголовок, разбившихся об его голову, в которой даже от ядерного взрыва не может случиться сотрясения, тем более мозга.
Мы чтим Иисуса, забывая, чему он учил. Ставя свечку, умоляем о процентах. Следуем обрядам, а не проповедям. Верующие и суеверные одновременно. Въезжая в новую квартиру, не знаем, что сделать наперед – обмыть ее или освятить? Или сначала пустить кошку, а потом освятить? Вместе с кошкой. После чего обмыть. Вместе с тем, кто освящал.
Мы потрясающие люди! Большинство из нас уверены, что встреча с покойником на дороге поутру – к счастью. С трубочистом – к деньгам. С хромым – к здоровью. С хромым и горбатым – к большому здоровью! А если вечером вынести из дому мусорное ведро, наутро в доме не будет денег. Некоторые только этим и пытаются заработать деньги. Хотя жизнь неоднократно убеждала нас в том, что если не выносить на ночь ведро, то безошибочная примета только одна: ночью в доме будет плохо пахнуть.
Мы – язычники с православным лоском. Готовы плевать через левое плечо независимо от того, кто идет слева. При этом крестимся и материмся одновременно: «Прости, Господи, ё-пэ-рэ-сэ- тэ…»
Да, да… Порой свои самые сильные чувства, вплоть до любви, мы выражаем самыми нецензурными словами. Нам мат необходим не столь для оскорбления друг друга, сколь для художественного восприятия жизни. Только наш человек может, стоя на берегу реки, от восхищения материться, глядя на солнечную дорожку!
Мы долго думаем, зато быстро соображаем. Долго думаем, где бы украсть; быстро соображаем, как это сделать. Только у нас в языке есть слово «смекалка». Другим это слово, видимо, не нужно за отсутствием самой смекалки. У нас есть «смекалка» и есть «тыковка»! Почесал тыковку – сработала смекалка.
Только наш в дорогом ресторане на Западе, съев суп, может смекнуть бросить в тарелку специально принесенную гайку и устроить скандал официанту за то, что ему принесли суп с гайкой. В результате – не заплатить за суп да еще и получить в подарок пышный десерт в качестве извинения за гайку в супе. После чего, почесав тыковку, бросить в десерт оставшийся болт от гайки и после очередного скандала запить все это подаренной от имени ресторана бутылкой бордо. И напоследок обматерить официанта, который все то время, пока он пил бордо, стоял рядом и смотрел, чтобы он не бросил в бордо еще какой-нибудь фланец!
Мы непредсказуемые люди! У нас любовь – с синяками, а добро – с кулаками. Мы гордимся выпитым и тем, что у нас самые сильные женщины.
– Моя-то, представляешь, сама насильника обезвредила… шпалой!
