Александр Зубченко - Команда 333
- Твои разбили окно в соседнем вагоне,- сказал сержант, дыша в лицо перегаром.
- А почему именно мои?
- Их видели проводники этого вагона.
- Ну это еще ни о чем не говорит.
- Ладно, мужик, хватит выделываться, давай разбираться, пока не пришел мой полковник, у него разговор короткий. Считай своих. Они у тебя не все и сейчас. Я взял список команды и стал считать. Все были на месте. Появился "полковник", как называл своего лейтенанта сержант, и позвал меня в тамбур.Он тоже был не совсем трезв.
- Ты везешь людей?- спросил он у меня грубовато.
- Да я.
- Лейтенант? - Вопрос прозвучал второй раз за час.
- Капитан,- ответил я заготовленным ответом.
- Ты знаешь, что они разбили стекло в соседнем вагоне.
- Уже слышал, но это еще надо доказать.
- Послушай капитан, ты хочешь чтобы я ссадил твою команду с поезда?
- Конечно не хочу, но давай-ка сначала разберемся.
- Что тут разбираться,- вмешался в разговор сержант.-Там у тебя один с раздолбанной башкой, вот он и разбил своим "чайником" это стекло.
- Так, подожди,- обратился я к сержанту.- Мы же с тобой меньше получаса назад всех проверяли вместе.
- Так то было полчаса назад.
- Где этот? - спросил лейтенант.
- Да там, в вагоне,-заплетающимся языком ответил сержант.
- Пойдем, покажешь.
После недолгих поисков мы нашли то, что искали-это было не трудно, так как вид у него был живописнейший. Кое-как мы добились от него кто был с ним еще. Надо отметить что лейтенант, он и был начальником патруля, был весьма внушительной комплекции. Без особых церемоний он выволок этих двоих в тамбур. Я отправился за ними. Впервые в жизни очень сильно испугался за себя, потому что все что произошло в течении последующих пяти минут было неприятно. Выведя двоих призывников в тамбур, один из них был кстати командиром отделения, он, лейтенант, начал их просто бить. С разбитой головой был хиленький, хоть и обладатель какого-то там пояса по карате, после второго удара он согнулся в углу у двери, сев в ведро с окурками. А вот второй был здоровым парнем и, хоть и выпивший, но соображавший все и контролирующий себя очень хорошо, что и спасло нас. Лейтенант был с пистолетом и пьяный, если бы он, призывник, начал сопротивляться, я даже не представляю чем бы все это могло кончиться. Тогда-то меня и обуял настоящий страх. Ведь потом ничего никому не докажешь... Но, видимо, до призыва данный товарищ не раз сталкивался с милицией и поэтому сопротивления особого не оказывал, а только закрывался от сыпавшихся на него ударов. Я же попытался хоть чуть-чуть сдержать разошедшегося лейтенанта,но сержант схватил меня за руку и оттащил, сказав что бесполезно.Оставалось только просить, чтобы не было следов. Меня заверили, что все будет "o'key". Физическое воспитание сопровождалось и словесным, но приводить его не стоит, о содержании и стиле цитат догадаться не трудно. Приведу единственную фразу,которая меня успокоила:
- Вы должны слушаться своего капитана как отца родного, и если еще хоть раз что-нибудь произойдет, то я тебя лично прибью.
Из-за чего же это началось?
Двое великовозрастных отроков, приняв изрядную дозу зелья и - как это обычно водиться - решили помериться силой. Один из них, как сказано выше, был обладатель пояса по "кеку-шинкай". Видимо его или плохо учили, или эта школа ничто по сравнению с русской школой уличных драк. Короче говоря все дело кончилось тем, что "каратист" вынес своей головой стекло в двери вагона. Голова оказалась крепкой, видимо "накаченной". Стекла в вагонах толстые. Любой другой, наверное, точно потерял сознание. Добившись от виновных заверений в том, что они "больше никогда и ни под каким видом", лейтенант отправил их искать деньги, чтобы заплатить за разбитое стекло. Видимо вся его энергия ушла на этих двоих,потому что со мной он уже стал разговаривать более или менее поспокойнее и даже поприветливее.
- Значит так,- сказал он.- Сейчас они найдут деньги, мы этот инцидент "замнем", но смотри, чтобы больше ничего не повторялось, а то точно ссадим с поезда, тебе ведь этого не хочется? Не хочется. А вообще давай, если возникнут проблемы, то обращайся прямо ко мне.
Разбитое стекло было оценено сначала в 150 тысяч. Потом проводники согласились на 100. Деньги собрали быстро. Конечно же стекло стоило меньше, но мне уже было наплевать, платил не я. Скорее всего эти деньги были пропиты проводниками и милиционерами в последующие двое суток, патруль больше ни разу не навестил нас. Когда все успокоилось, я на весь вагон объявил, что следующего раза не будет, просто сдам в милицию на ближайшей станции. Видимо происшествие возымело действие, вскоре все уснули, только один из главных участников, "победитель", долго еще мне не давал спать своими извинениями и клятвами, что когда вернется из армии, обязательно найдет этих "козлов" и прибьет их. В конце концов угомонился и он, а после него еще одну попытку поспать предпринял и я, что мне удалось, так как до утра ничего знаменательного не случилось.
Последующие полтора суток прошли спокойно. Случилось даже приятное изменение погоды. Жара спала и всю оставшуюся дорогу было прохладно.
Пассажиры в вагоне менялись, моя же команда продолжала потихоньку пить. Еще пару раз отбирал бутылки, но это было каплей в море и, в конце концов, я перестал обращать на это внимание, тем более что те кто пил старались не попадаться мне на глаза.
Чем меньше оставалось ехать, тем больше меня одолевали мысли о том, что будет. Ведь все документы были выписаны до определенного пункта, а я собирался выходить в другом,не заставят ли потом везти за собственный счет всю эту команду дальше? Единственное, что успокаивало - согласно командировочным удостоверению и предписанию - я должен был явиться в часть определенного числа с десятью призывниками, ну а то что привезу в четыре раза больше... Так ведь больше - не меньше. Так я себя успокаивал каждый раз, когда думал об этом, а мысли всю оставшуюся дорогу только вокруг этого и кружились.
Медленно, но конец дороги приближался. Я в основном спал и читал, изредка проверяя наличие своих подопечных, в основном уже для проформы, чем дальше мы ехали на восток, тем меньше я беспокоился за то, что кто-то сбежит, тем более без документов, все военные билеты и паспорта я собрал к себе в дипломат и сдал на хранение проводницам. Ко мне подходили и расспрашивали чем занимается часть, и чем конкретно они будут заниматься. По мере возможности я удовлетворял любопытство, предупреждая, что скорее всего не все останутся служить в моей части, так как я везу в четыре раза больше человек. Были и такие кто просили, чтобы я посодействовал попасть в десантную часть, в Чечню, на что я отвечал что от меня ничего не зависит. Приближалась последняя ночь дороги. Я посоветовал всем лечь пораньше, так как следующий день будет суматошным и надо хорошо отдохнуть. Основная масса вняла моим советам, но образовалась компания, которая не обратила внимания на мои слова. На одной из станций они видимо хорошо затарились водкой, да еще к ним присоединился студент ехавший на каникулы. Все уже давно спали и я тоже, но проснулся от громких разговоров. Было около полуночи. До Иркутска оставалось 3 часа. В одном из купе плотно спитая компания человек из восьми вела громкие разговоры про жизнь. Я попытался их разогнать, но безуспешно, пришлось отказаться от этой затеи, только попросил, чтобы они вели себя потише, что они пламенно мне обещали. Просить о тишине мне пришлось еще несколько раз, а когда я спросил когда они улягутся, то получил ответ, что они хотят дождаться и посмотреть Байкал. Я понял, что поспать мне уже не удастся.
В Иркутск прибыли по расписанию. Из вагона я никого не выпускал.
В соседний вагон садилась еще одна команда. Некоторых в вагон вносили. Проводница перекрыла тамбур между вагонами, чтобы не состоялась дружеская встреча. На перроне стоял патруль, он провожал команду. Я попросил начальника позвонить по "дальней" связи ко мне в часть и передать чтобы меня встречали. Минут за пять до отхода поезда на перроне появился старший лейтенант с сержантом. Старлей спросил у меня:
- Вы везете команду из С.?
- Да я.
- Вы должны мне отдать 30 человек.
- С какой это радости?- поинтересовался я.
- Нам в часть звонили с "..." (он назвал позывной) и сказали, что этим поездом едет команда, в которой 30 человек наших.
- Я ничего не знаю,- ответил я.- Мне никаких распоряжений не поступало. Вот довезу команду до места, там пусть начальство разбирается.
- Странно, почему вам ничего не сказали.
- Не знаю,- ответил я и на этом наш разговор закончился.
Конечно можно было отдать ему людей, часть команды потом повезли обратно в Иркутск, но дело в том, что я на самом деле ничего не знал, хотя догадывался. Еще на призывном пункте я понял, что мои десять человек забрали представители этой части, не знаю по ошибке или еще как, а эту команду из сорока человек пришлось везти мне. Но ведь мне никто ничего не сказал, да и даже если бы мне показали заслуживающую доверия бумагу, ничего сделать было бы нельзя. Люди не собраны, времени мало, а все документы выписаны на одну команду. Не разрывать же продаттестат и список. В общем я решил, что осталось уже немного, довезу всех, а потом пусть у начальников голова болит.
