Авраам Покой - Сборник эссе
Угроза явилась ко мне под видом скромно и прилично одетого расслабленного юноши лет тридцати семи, "занятого в IT-сфере" (как оказалось, он просто держит интернет-магазин стройматериалов в Самаре). Он вошел, сел на диван и с приятным ожиданием посмотрел на меня.
— На что жалуемся, голубчик? — спросил я.
— В сущности, ни на что. — юноша изобразил рукой. — Просто мне очень нравится общаться с интересными людьми. Вот, решил с вами познакомиться. Я недавно читал книжку "общество спектакля" — там поставлен очень точный диагноз современности. Потребительская цивилизация… Все чем-то притворяются, затовариваются, стараются произвести друг на дружку, какие-то понты… А я не такой — он помотал головою. — Я всегда больше любил слушать, чем говорить. Пытаться на кого-то что-то произвести — это впустую тратить жизнь. Я собираю впечатления.
— У вас жена-то есть? — вкрадчиво поинтересовался я.
— Я встречаю разных людей… С некоторыми девушками интересно… какое-то время. Но такой, о которой я мог бы сказать: вот, это она, с ней будет интересно всегда — я еще не встретил. Для меня это важно, чтобы не было скучно. Места… Люди… Вот вы. Я смотрю на вас и жду, чем вы меня, так сказать, ошеломите?
В моём кабинете все желания исполняются. Закрыв двери, я позвонил вниз секретарю Н. Кудрявцеву и поинтересовался, не сильно ли гость пострадал на последних ступеньках. После чего вымыл руки с мылом и окурил помещение ладаном — потому что с хронической впечатленью шутки плохи.
Болезнь эта (другое название — Импрессинг) несет на себе настолько яркий отпечаток трёхпалой внеземной лапы, насколько вообще возможно. Впечатлень является раковой опухолью такого дивного человеческого качества, как любознательность. Но если любознательность служит познанию — впечатлень превращает любое познание в цирк с конями.
Суть заболевания в том, что подцепивший его отказывается что-либо давать миру, пусть даже понты. Он считает это скромностью, хотя это доведённые до крайности лень и жадность. Любознательный человек ищет нового, чтобы изменить себя — впечатленец неизменно бесцветен и всего лишь хочет, чтобы на него проецировали киношку. Иначе ему скучно.
Здоровый человек рождается с дерзким желанием оставить след в вечности. Больной впечатленью начинает воображать вечностью себя — это окружающий мир должен оставлять в нём впечатления, и желательно яркие. Впечатленец назначает себя даже не центром мироздания — это был бы всего лишь эгоизм — а неким трансцедентным духом-телезрителем, желающим укатайки и дискавери.
Впечатлень — это вампиризм отношений, и этим всё сказано. Коварство впечатлени в том, что она мимикрирует под любознательность. Столкнувшись с больными, многие их жертвы принимают их за удивительно мягких, приятных людей, готовых разделить с ними их увлечения, интересы и тревоги. Жертва делится со впечаленцем своим миром — и вдруг ей объявляют, что "она иссякла", что «повторяется» и "потеряла прежнюю яркость". После этого впечатленцев обычно даже не бьют — их просто с содроганием избегают.
Между тем — именно впечатленцы, сами о том не догадываясь, строят то самое "общество спектакля", которое якобы не любят. Это они, вслух сокрушаясь о пустом блеске современников, требуют от всякого встречного, чтобы он(а) был(а) чудом в перьях, иначе им не ярко. Создавая бешеный спрос на всяческий гламур и выпендрёж, они корчат из себя по меньшей мере далай-ламу в очках.
Мир, находящийся под жестоким импрессингом больных, защищается с помощью ложных декораций и факиров. Именно для локализации впечатленцев в каждой уважающей себя стране существует индустрия "местной экзотики" — со слонами, папахами, туристическими святынями, самбой, румбой, капоэйрой, гопаком и кофе-шопами. Мир скармливает впечатленцам всю эту расфуфыренную чушь, чтобы за кулисами спокойно заниматься в джинсах своей неяркой, но по возможности осмысленной жизнью.
Мы порицаем тренинг-гуру, устраивающих цирк с хождением по битому стеклу — но страшно подумать, что бы было, если бы эта защитная каста исчезла: впечатленцы потребовали бы того же от приличных священнослужителей. Мы порицаем мулен-руж и киноактёров — но без них впечатленцы просто замучают наших современниц и современников своим "придумай что-нибудь интересное".
…Космос, назначая терапию впечатлени, предлагает насильственную изоляцию. В Совхозе им. маршала Баграмяна есть отличные современные карцеры: не поможет больным — так хоть люди отдохнут.
P.S.
Считать впечатлень обычным потребительством было бы ошибкою — потребительство основано как раз на желании "изобразить из себя" и "носить лейблы наружу". Впечатлень и коварнее, и опасней.
Слово в защиту Системы, или Проверка на ешивость
Вчера Истинный Учитель Истины (то есть я) занимался сортировкой почты, раскладывая письма по жанрам. В тот момент, когда за первенство боролись две стопки: предложения "зарабатывать до 50 долларов в месяц на своём блоге, давая ссылку на наш магазин" и обвинения в том, что я "НЛП-шный спецпроект Системы" — под окнами раздался знакомый скрип тормозов. Это проф. Инъязов, выполняя своё обещание, привёз мне пациента, инфицированного кой-чем новым.
Почти сорокалетний пациент в джинсовой рубашке и джинсах с оттянутыми коленками оказался журналистом муниципальной многотиражки. Первоначально поставивший ему диагноз «поленизм» профессор вскоре вынужден был отказаться от своего мнения. Больной не страдал пассивностью — он ходил на курсы гармонизации отношений, читал массу книг и вот уже третий год вел информационную войну с филиалом сайентологической секты в своём районе. В воронежскую лабораторию его сдала подруга — в качестве последнего средства, доведённая до отчаяния его нежеланием переезжать от мамы и впрягаться в совместные кредиты. "Он так и сидит на своих 15 тысячах и варит пельмени. Говорит, что учится и борется" — исчерпывающе охарактеризовала она течение болезни.
Когда пациент уютно сел в красное кожаное кресло напротив моего стола, я оттянул ему веко и поинтересовался:
— Зачем девушку мучаем, голубчик?
— А чего она как бы от меня хочет. — искренне возмутился больной. — Она хочет, чтобы я втянулся во все эти долговые ямы. Во всю эту Систему. Я ей сто раз объяснял, что Система спекулятивна, что приличному человеку с ней дело иметь нельзя. Я борюсь, я делаю что могу — стараюсь как бы бороться с сектой, помогать своим близким. Вчера на своём москвиче стройматериалы для дачи ее отца возил. Я учусь много. У меня нет ни времени, ни желания на всякие…
На этом месте я всё понял и заткнул визитёра белой шоколадкой. Пациент страдал острой ешивостью — заболеванием, регулярно поражающим образованный класс на пост-советском пространстве.
Ешивость (медицинские названия — цадикулёз; устар. "кабеизм") названа так по имени системы псевдоучебных (а на деле дисциплинарно-санаторных) заведений в этно-религиозной иудейской общине, локализующей таким образом собственных больных. Суть ее в том, что больные испытывают одновременно постоянный зуд деятельности и панический страх перед её последствиями. Поэтому они инстинктивно ищут место, на котором могли бы беспрестанно мнить о себе хорошее, проявлять активность и при этом ничего, в самом деле, случайно не совершить. Если такого места поблизости нет — они пытаются превратить в него то, до которого доползли.
Симптомы ешивости известны каждому: безнадёжное малодоходное сидение на чьем-то бюджете, обучение на каких-то максимально удалённых от практической пользы жизни «курсах» и борьба с чем-то идиотским — вроде фонограмм, спама, попсы или т. н. «потреблядства». Сильно заешивевшие больные также, как правило, всячески травят Систему, виня её в попытках совратить чистых себя и давлении на их тонкий, читавший Борхеса внутренний мир.
С виду ешивость кажется совершенно безвредным, доброкачественным образованием на теле Человечества, а сама система шарашек для больных — отличным средством их локализации и нейтрализации. Однако всем, кто пережил крах СССР, прекрасно известна гибельная опасность этой инфантильной ереси. Чувство подспудного величия в изолированной среде имеет тенденцию к росту.
Итог — уже прокатан реальностью: в советских КБ и творческих союзах к концу 1980-х гг скопилась настолько критическая масса латентного величия, что все их население с радостью приветствовало уничтожение собственной кормовой базы — своей родной страны. И, вне всякого сомнения, ускорило его, бросившись воевать с "обкомовскими дачами" (по своей духовной слепоте эти люди не могли прозреть в Грядущем ни виллы Абрамовича, ни яхты Абрамовича, ни дня рождения Прохорова).
…Космос, крайне негативно относясь к спекулятивному, лживому и несправедливому сегодняшнему мироустройству — тем не менее всячески предостерегает от впадения в ешивость. Потому что "отпасть от Системы" на деле не получится, а вот обратиться в злокачественную меланому на её теле, когда Системе станет худо — запросто. Во что это может вылиться, мы знаем на примерах советского этносоциолога Старовойтовой и советского писателя Гамсахурдиа.
