Остап Вишня - Вот оно - село ! (сборник)
Гомельшу знаете?
Нет?
Неужто не знаете?! Это по пути к Пасекам! Меж нивами зелеными дорога протянулась. Идете, а справа -- нивы и слева тоже нивы...
Если не знаете дороги, идите за подводой, что везет ваши вещи.
Так и дойдете.
Вот уже Пасеки видны...
Вот и школа...
-- Тпррр!..
Приехали...
1923 ------
[1] _Куркулька_ -- кулачка.
[2] _Незаможница_ -- беднячка. ______________________________________________________________________
Вот оно -- село!
Село! И сердце отдыхает...
Т. Шевченко.
I
Ох, и харрашо же на селе!
Вот тут тебе вишня под окном, а рядом осина, а под осиной жито, а за житом тыквы, а за тыквой картошка, а за картошкой нужник...
Все вкупе, все растет, все красуется, все шелестит, и все пахнет...
Ох, и хорошо же на селе!
Знаете ли вы, что такое село? Не из тезисов, не из статистических ведомостей уездных продкомиссаров, не из донесений сельсоветов и волисполкомов -- не официальное село, а просто себе село. Село -- и только. Как в медицине говорят: perse [1] село. Так вот, это perse село вы знаете?
Ох, и хорошая штука село!..
Нет тут ни долготы, ни широты, меридианы разные его не касаются. А так, вышел на горбочек, и все вокруг как на ладони. Прямо напротив школа. За школой "расправа", а вот так -- живет Сторчиха, а наискосок -- кума Ульяна, а посередине -- площадь, а на площади свиньи.
Солнце восходит на селе с востока, а заходит на западе. Когда надо обедать, оно взберется так, что: "Ой-ой-ой! А солнце уже высоконько!" И представьте себе, какое это солнце на селе послушное: никогда оно не взберется раньше или позже, а только тогда, когда надо обедать.
Живут на селе люди, называют себя украинцами. По правде говоря, население смешанное. Кроме 800 человек украинцев, есть еще одна дивчина, которую тут зовут: "Да она "руська"!" Приехала недавно из Саратовской губернии. Национальной розни не замечается: спит с местными парубками, спит мощно, убежденно и еженощно, и до того спит, что на том конце говорят: "Да что они там все сдурели, этак целехонькую ночь гоготать?.."
Плодится население не через инкубаторы. Результаты хорошие: у Мотри -- Ивасик, у Оксаны -- Гапочка, у Одарки -- Митрофан. Это за неделю.
Туго с харчами.
-- Коли, даст бог, уродит, у нас это дело веселей пойдет, -говорил мне дядько Онисько. -- С грушевой муки не очень-то запляшешь. Одним словом, тяжеленько.
Веры население православной. В церковь ходят. Хотя уже очень заметно влияние последних церковных событий. Да и местные причины иной раз переворачивают вверх тормашками устоявшиеся, вековые и крепкие, как дуб, церковные традиции.
Вот, к примеру, религиозная трагедия: местного батюшку с земляники вспучило. Хотя ветры и отходят, но править службу тяжело, да и небезопасно. Беда да и только!
Есть и атеисты.
-- Что ж, мол. Ну, вспучило батюшку. Что ж такого. Пускай матушка служит. Не все одно? Неужто ж батюшка, прожив столько с матушкой, да не передал ей своей святости.
-- Так-то оно так. Да...
А с другой стороны:
-- Вы бы, матушка, посоветовали своему батюшке: подались бы они к автокефалистам: автокефалистов пока с земляники еще не пучило.
Бурлит приход...
II
Впрочем, есть там одна штука, что чуть не заставила меня при въезде в село рявкнуть:
"Вставай, проклятьем заклейменный!.."
Как бы вы думали, что это за штука?
Арка!
Как раз против самой школы. Украшенная сосновыми ветками, с вот такусеньким красным флажком наверху...
-- До чего ж попервоначалу кони пужались, так и не доведи царица небесная! -- говорит Митро Федорович.
-- А теперь?!
-- Разве ж не видите? Идет, нечистая сила, и хоть бы тебе что! Попривыкали!.. Это на Первое мая такую отчубучили!
На шестом году революции Пасеки арку увидели!
Все-таки увидели. И теперь, когда беседуешь с кем-нибудь из пасечан, так и скачет у него и в глазах и в усах:
-- Ай да мы!
Да, уж хвастаться, так хвастаться!
Есть у нас еще и "трибунал".
Везде, положим, этот "трибунал" просто трибуной называется, а у нас он "трибунал".
Но это ничего: нам можно!
По правде говоря, кто-то с этого "трибунала" помост свистнул и выдернул одну ногу, но три остальные ноги с гордостью свидетельствуют, что Первого мая на пасечанской площади "революция шла"... [2].
-- Вредные хлопцы! Ну нет на них никакой управы!.. Да и то сказать, дерево отменное: на подсошник или на люшню!.. Ну и не удержались!
...Так что вы, братцы, с нами не шутите!
Почем вы знаете: может, мы в том году на Первое мая или на Октябрьскую революцию такой "трибунал" отгрохаем, что вы там в столице на Николаевской площади со своим просто:
-- Закройсь! "И никаких гвоздей!" [3].
А так тихо у нас.
Пашем. Сеем. Плодимся, как и все православные...
Живем, одним словом...
Хотя тетка Сторчиха... (знаете, что через дорогу живет. У нее черные ворота и петух голошеий), так та тетка как ударит о полы обеими руками:
-- Ей же богу, до Покрова не выдержу!
-- Чего это вы, теточка, так?!
-- Ой, Михайлович, не выдержу! Байстря зарежет!
-- Чье?!
-- Наше с дочкою!
-- Так чье ж оно: ваше или дочкино?
-- Ох, голубчик, и не знаю, и не скажу!!
Ишь ты...
-- Не иначе как сглазили! И берегла ж, и приглядывала! Вы ж подумайте: семнадцатый годочек ей, вот как жито зацвело, пошел... И откуда оно взялося?! Ну никуда ж, никудашеньки со двора не ходила!
-- "Само", может, теточка, во двор пришло?
-- Это еще в Филипповки, вбежала в хату, как полоумная.
"Чего ты?" -- спрашиваю.
"Что-то мне, говорит, мама, привиделось!"
А сама белая-белая... Вот с той поры и... А оно, гляжу... а оно... Ох, не выдержу, люди добрые, не выдержу!
-- Ничего, тетечка! Бабкой будете!
-- Ох, не выдержу! . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Видите, как у нас?!
А у вас разве бывает, чтоб с перепугу дети рождались?! . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Да как же его не любить -- село?
За тайны за эти! За неожиданности!
Разве его постигнешь? Разве его опишешь?
Вот лежу я на горбочке под вишней! А почем вы знаете, что под тем горбком?! Может, там такая, как говорится, "курская аномалия", что копни только -- тебя самого торчком поставит... А может, нефть так ударит, что сам Керзон [4] лапками кверху хлопнется!
Или поглядите: вон овражком, ухватив теленка за хвост, чей-то белоголовый в драных холщовых штанишках стрелою мчит...
Разве вы знаете, что из этого белоголового выйдет?
Может быть, это будущий редактор "Вiстей" [5]?
А может, председатель "Плуга" [6]?
А не может разве быть так, что лет через двадцать пять -- тридцать придете вы в "Червоний шлях" [7], а он в редакторском кресле сидит и рукописей ваших не принимает... . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
За возможности необъятные любите село...
От него пойдет! Все от него пойдет!
Оно еще спит! Сладко спит, и на ниве ковыряясь и за теленком во весь дух мчась!
Разбудите его. Не так уж много для этого и нужно.
Вставьте только стекла в школе, да чтоб в шкафу, где теперь мыши бегают, чтоб в том шкафу книжки завелись!
Тогда из того голопузого, что со двора выскочил, наверно, Валерьян Полищук получится.
А из того, что на колодах подпер кулаком голову и на солнце глядит, -- Павло Тычина будет.
1923 ------
[1] В чистом виде (лат.).
[2] Из стихотворения П.Тычины "На майдане возле церкви революция идет...".
[3] Признаюсь: это выражение украдено из перевода одной пьесы. Догадайтесь, какую фразу так "перепер" переводчик. -- О.В.
[4] Министр иностранных дел Великобритании, консерватор.
[5] Украинская газета, орган Советов депутатов трудящихся УССР.
[6] Литературное объединение украинских крестьянских писателей.
[7] Украинский журнал. ______________________________________________________________________
"Главполитпросвет"
В городе учреждение, что "Главполитпросветом" называется, огромные апартаменты занимает, с кабинетами, залами, с канцеляриями, с музкомами, теакомами и другими прочими "комами".
А на селе все это гораздо проще. Портативнее, так сказать.
Видите: вон через дорогу, под кумы Ульяны воротами, несколько колод лежит...
Это и есть наш "Главполитпросвет"...
"Работа" начинается так же, как и в городе: в 9--10 часов. Только там -- утра, а тут -- вечера.
Коллегии нет. Каждый сам себе "коллегия".
Тезисов не пишут...
Вместо тезисов гармошка...
А с этим тезисом все идет, как по писаному.
За председателя -- Андрей.
Кто такой Андрей, хотите знать?
-- Ну и сукин же сын! -- так характеризует его Ульяна. -- Земля под ним, анафемой, ходуном ходит! Как молвит, как примолвит, как топнет да как ухватит мою Химку на "польку", так ну что твой вихрь! Шельма-хлопец!
...Работает "Главполитпросвет" регулярно каждый вечер.
Как только начнет это темнеть, вы слышите из лесочка за Ульяниным огородом:
-- А-чххи! Чернявая!
Это председатель "Главполитпросвета" на "занятия" пожаловал!
А там, глядишь, кто по улице, кто через тын, являются и постоянные посетители нашего культурно-просветительного учреждения.
