Константин Костин - 402 метра
На прямой мимо лакокрасочного завода я показал отличный результат — меньше шести секунд до сотни, и стрелка спидометра легла на отметку "250". Давить больше не было смысла.
Удовлетворенный, я достал пачку сигарет, вытянул зубами одну, и протянул пачку Михо, зафиксированному ремнем на пассажирском кресле. Тот вежливо промолчал. Да, в два года курить еще рановато. Дружелюбно оскалившись, я потрепал Шпалерадзе по гриве, и щелкнул прикуривателем, вгоняя его в ложе.
Нервно кусая губы, я нетерпеливо ждал мига высшего наслаждения, когда наконец-то смогу затянуться вишневым дымом "Captain Black". Миг не спешил наступать, пропуская перед собой вереницу секунд.
Но чему быть — того не миновать, даже чайник, рано или поздно, закипает. С металлическим щелчком прикуриватель вылетел из паза, и, проигнорировав фиксаторы, продолжил путь под сиденье. Такой наглости я не ожидал. Мало того, что мерзкая железка не желала выполнять свою прямую функцию, так еще и вознамерилась подпалить Pro-Sport'овский коврик!
Резким движением утопив педали сцепления и тормоза в пол, превратив в дым добрую половину протектора, я остановил свою крошку, отстегнул ремень и залез под сиденье.
В ту секунду, когда я нащупал "подвижную часть прикуривателя", если верить ВАЗовским каталогам, машина содрогнулась от удара в дверцу. В салон автомобиля, беспомощно шкрябая ногтями в том месте, где у обычных машин расположены ручки, умоляюще смотрела симпатичная, но растрепанная девушка. Остаток ночи предвещал многое.
Недолго думая, а, если точнее — не думая вообще, я помог девушке справиться с преградой, щелкнув тумблером на панели. Девушка прыгнула в ковш, громко хлопнув дверкой.
— Поехали, — пискнула гостья.
— А что мне за это будет? — поинтересовался я.
— Все, что угодно, только поехали скорее, — взмолилась девушка, беспокойно вглядываясь в темноту ночи.
Возражений у меня не было. По боку 2110 полоснул сноп света от фар выруливающего на дорогу Джипа. Из кустов, ломая ветки, вылез огромный детина, размахивая крошечным, если прикинуть по масштабам, пистолетом. И оба направились к моей детке. Возражений точно не было.
— Поехали же! — прокричала пассажирка.
Воткнув первую, я бросил сцепление и утопил акселератор. Двигатель, получив от форсунок повышенной производительности несколько сот грамм бензина, бешено взревел, передние колеса, окутав болид вонючим дымом, заскользили по асфальту, и, мгновение спустя, "червонец" стартанул, за считанные секунды оставив далеко позади и братка, и колхозника. Мой "Фантом" с ревом набрал высоту.
— К тебе, или… — осекся я на полуслова, повернувшись к девушке. — Ты!?
— Саша? — прошептала Таня.
Если кого она и меньше всего ожидала увидеть, и, что немаловажно, хотела — так это меня. С моей стороны чувства были взаимные. История эта, в общем, длинная, хотя, бывают и подлиннее. Дабы не углубляться в подробности, скажу, что верна истина "от любви до ненависти один шаг". Кратко, но емко.
— Ты женился? — осведомилась Таня, пытаясь поудобнее устроиться на Михо.
Действительно, какого еще вопроса можно было ожидать от женщины?
— Я? Упаси Бог! А ты?
— Да.
— И как?
— Отлично. Да что же это… — она наконец-то догадалась извлечь из-под себя медвежонка. — Это что?
— Не трогай, — я пересадил Шпалерадзе на заднее сиденье. — Это Михо, он — друг.
— Да у тебя вконец крыша съехала.
— Только после вас, — съязвил я. — Так куда рулить?
— Не знаю, — упавшим голосом произнесла Таня.
— То есть как? — охнул я.
— Моя сумочка у них осталась… а там паспорт…
— Охренеть можно… — протянул я. — Ты что натворила-то?
Девушка посмотрела на меня так, что вопросов не осталась. Действительно, с двумя аппетитными ножками, обутыми в греческие "блядские" сандалии; супер-мини шортах, обтягивающих кругленькую аккуратненькую попочку; с татуировкой в виде змеи, высунувшей голову над широким кожаным ремнем, а хвостиком делающей непонятно что, но понятно где; с плоским загорелым животиком, выставленным наголо; с двумя холмиками грудей, скрывающимися под обрезанной майкой; с тоненькой шейкой, выразительными скулами, пухленькими губками, покрытыми ярко-розовым блеском, маленьким носиком, зелеными глазками с длиннющими ресницами, с красивым, ровным, высоким лбом, с шелковыми темными волосами, собранными на макушке… вне всяких сомнений, такой девушке, чтобы привлечь к себе неподдельный интерес, даже что-то делать совершенно не обязательно. Особую изюминку вносили ушки с длинными серьгами и прядь волос, ниспадающая с правой стороны лба. Тотальное безобразие.
— У тебя… денег, что ли не хватило поприличнее одеться? — усмехнулся я. — Так позвонила бы, что я — зверь какой? Обязательно помог бы.
— Да пошел ты, — огрызнулась Таня.
— Сейчас поеду. Обратно. Хочешь?
Пассажира ответила молчанием, надув губы и скрестив на груди руки. Так мы и доехали до моего дома. Въехав во двор, я, чтобы не будить соседей рокотом прямотока, выключил передачу и до подъезда докатился на нейтрале. Подвеска безропотно и неощутимо съела выступающий канализационный люк, и детка замерла у ступенек.
— Мы где? — спросил груз.
— Ко мне приехали, ты не видишь? — пожал я плечами.
— Я к тебе не пойду, — заявила девушка.
— А куда ты пойдешь?
Молчание.
— Так, Татьяна…
— Ты же знаешь, что мне не нравится, когда ты меня так называешь, — скрипнула она зубами. — Я не маленькая девочка.
— Тогда веди себя соответствующе.
Моя холостяцкая клетка встретила неожиданную гостью масляным пятном на полу, в котором отмокал первичный ряд "десятой" коробки.
— Ну и грязюка! — возмутилась девушка.
— Грязь бывает разная, — парировал я, бережно усаживая Михо на подушки. — Раздевайся.
— Так сразу?
— Мне по барабану, — протянул я. — Можешь спать одетой.
— Спать? — вскричала Таня. — Та притащил меня к себе домой, чтобы просто спать?
— Нет, — усмехнулся я. — Сложно спать. Я устал. А ты замужем. Можешь располагаться в спальне.
Я бросил футболку на стул, за ней последовали джинсы и носки, и свалился на диван. В бок что-то уперлось, я пошарил рукой под собой, и извлек из складок накидки карданчик кулисы, посеянный неделю назад. Эх, поздно. Уткнувшись носом в стенку, я бросил рычаги управления, и ушел в провал.
— Саш, — всхлипнула девушка. — Я соврала тебе. Я не замужем. Слышишь?
Слышал ли я? Конечно, но эти слова застали меня уже в начале свободного падения в крепкий и здоровый сон.
Глава вторая.
— Саш, а Саш.
— Саша — это я, — открыл я глаза.
У дивана, склонившись надо мной, стояла на коленях Татьяна. А я было надеялся, что все произошедшее мне приснилось. Да, размечтался.
Сейчас на девушке не было косметики, что отнюдь меня не пугало. Картер Браун когда-то сказал, что бывают девушки, с которыми хочется не только поужинать, но и позавтракать. Моя гостья, несомненно, относилась именно к такому типу. В моем халате, которого хватило бы завернуть ее раза на три, Таня смотрелась просто обворожительно. Впрочем, я слишком хорошо ее знал…
— Доброе утро, Саша.
— Утро добрым не бывает, — зевнул я. — Это нонсенс.
— У тебя такой бардак был, — она положила голову мне на грудь.
— Из хаоса рождается танцующая звезда, — ответил я.
— Красиво сказал, — улыбнулась девушка.
— Это не я сказал, а Ницше, — проинформировал я.
— Лучше бы ты Фрейда читал, — вздохнула Таня.
— Стоп! — дошло до меня. — Почему был?
— Я навела прядок, — произнесла гостья леденящие душу слова.
Скорость, с которой я вскочил с дивана, была просто поразительной. С такой динамикой можно четверть мили пешком выиграть. Мои самые страшные опасения оправдались. Нет, конечно, приятно видеть свою квартиру, лишенной пыли и сора. Проблема заключалась в другом — все детали были свалены в одну коробку! Вообще, закон сохранения энергии работает во всем: если в одном месте наведен порядок, то в другом месте — обязательно образован бардак.
— Кошмар! — я вынул из коробки шестеренку ГРМ. — Ужас!
— Тебе не нравится? — всхлипнула Таня.
Обидеть ее я не хотел. Но в чужой гарнизон со своим уставом не ходят.
— Нет, все классно, — как можно мягче сказал я. — Только логика должна быть во всем: трансмиссия должна лежать с трансмиссией, тормоза — с тормозами, впрыск — с впрыском…
— А девушка — с парнем, — подхватила помощница.
— Типа того, — кивнул я. — В любом случае — спасибо.
Я достал из кармана джинсов пачку сигарет, щелкнул зажигалкой, и сел на пол, навалившись на стену. Таня устроилась на журнальном столике, сложив ноги по-турецки.
