Борис Леонтьев - Триумф великого комбинатора
– Александр Иванович в деле, но первую скрипку играю я. – А что это за деньги? Они чистые?
Остап многозначительно кашлянул, наполнил бокал Оконникова:
– Какая вам разница. Деньги не пахнут, если их хорошо отмыть. Вся сумма поступит из Немешаевска, с расчетного счета акционерного общества "Немхересплюс".
– Вы председатель?
– Председатель – некто Ключников, он вас не должен интересовать.
– Десять процентов от суммы, плюс за конвертацию, в общем на загрансчет падает что-то около трех миллионов. – В долларах?
– Разумеется.
– Ну и проценты у вас. Как говорил один мой знакомый фининспектор, нас задешево не купишь. Гарантии?
– Никаких. Мы работаем честно.
– Не сомневаюсь. Но бизнес есть бизнес, и если будет прокол и мне покажут комбинацию из трех пальцев, я как сын турецко-подданного, никого не пощажу. К любой служебной лестнице можно пристроить эшафот.
Корейко с замиранием сердца прислушался к голосу Бендера и начал крутить носом.
– Нет необходимости говорить такие слова, разнервничался Аркадий Борисович.
Остап был величественнен, как император.
– Я не говорю так, если ни в чем не заинтересован.
Оконников закурил в свойственной ему аристократической манере.
– Когда поступят ваши миллионы?
– Когда? Скоро. Нужно ваше принципиальное согласие. Был бы лес, а леший найдется.
– Если все это серьезно, я сегодня же поговорю с Необходимцевым, и не далее как дня через два-три сообщу номера ваших счетов в одном из швейцарских банков и номер счета в московском Банке для Внешней торговли, на который должны поступить деньги из Немешаевска. Далее деньги конвертируются и после вычета комиссионных преспокойненько летят в Женеву. Система отлаженная.
– В таком случае, заседание продолжается! Полагаю, что через недели две, максимум три, деньги будут на счету в вашем банке. Мне необходимо основание для перевода.
– Договор?
– Пусть будет договор, – согласился Остап.
Он разлил по высоким конусообразным бокалам охлажденное "Абрау" и, подняв свой бокал примерно до уровня глаз, дружеским кивком головы пригласил Корейко и Оконникова поднять свои бокалы, после чего провозгласил тост:
– Выпьем за нас с вами и за хрен с ними! И за то, чтобы у нас все было и чтобы нам за это ничего не было! За успех!
На десерт гостям были предложены апельсины, персики, мороженое и легкая музыка.
– Я так понимаю, – продолжил прерванный разговор Ответ-работник, – что сумму придется разделить: половина – на счет Александра Ивановича, другая – на ваш. Я правильно понял? – Именно так. А это вам для начала...
И Остап достал из портфеля несколько перевязанных банковским способом пачек на сумму сто тысяч рублей и положил их на колени нового знакомого. Оконников, мигая глазами, упаковал пачки в два листа вчерашних "Известий" и, оглядываясь по сторонам, спрятал сверток.
– Буду с вами откровенен. Я всем нутром жажду покинуть эту страну большого эксперимента.
– Нужны загранпаспорта, визы... – вставил свое слово Корейко, смакуя вино.
– Все в наших руках! – Оконников потер руки, будто собирался прямо здесь, за столом извлечь из ниоткуда, подобно фокуснику, необходимые визы и паспорта.
– Значит решено и подписано? – казалось, Бендер был доволен встречей. – Не так ли? И у нас не получится, как в том анекдоте: "Нашли общий язык. Не поделили"? А, Аркадий Борисович?
– Нет, так не получится.
Фокусник из Внешторга поднялся и, откланявшись удалился. Остап обдал подпольного миллионера табачным дымом.
– А мне понравился ваш Оконников, – удовлетворенно отметил он. – По-моему, человек он деловой.
– Да уж, дубиной стоеросовой его не назовешь – тертый калач. Бой-мужик! – Корейко растянул в улыбке щель рта. – А какими делами мы с ним ворочали! На одном только "Реванше" по лимону отхватили.
– Резюмирую, Александр Иванович, мы все ближе подходим к краеугольному камню нашего предприятия.
– Как бы голову не потерять. Бог его знает, чем это пахнет.
– Студент, не трещите крыльями без повода: кто напуган наполовину погиб, alias, сдайте в архив ваши рассуждения о гусарстве! Скоро мы будем срывать цветы удовольствия. Все на свете идет к лучшему. Лед тронулся!
Глава 19
НА ИППОДРОМЕ
Остап отвел захмелевшего подпольного миллионера в гостиницу и, как ребенка, уложил спать. Сам же отправился на ипподром. Желание посетить скачки у него возникало всегда, когда он появлялся в столице.
На Театральной площади Бендер нанял таксомотор. Машина выехала на Тверскую, пронеслась по Петроградскому шоссе, повернула на Беговую и вскоре остановилась у главного входа на ипподром.
Молодое весеннее солнце азартно играло на стеклах толпившихся "фиатов" и "рено", щедро разбрасывало золото своих лучей на головы валом валившей публики.
Сезон гладких скачек окончился месяц назад, открывался сезон барьерных скачек и стипль-чезов. Вот-вот должен был начаться важный заезд.
Остап снял плащ, перекинул его через руку и подошел к окошкам тотализатора. Здесь топталось много ипподромовских завсегдатаев. Они обсуждали предстоящие скачки. Когда же из громкоговорителя раздавался спокойный голос комментатора, все разом замолкали.
Великий комбинатор решил не рисковать и поэтому для начала поставил по сто рублей на трех лошадей – Выдержанного, Отчаянного и Быстрого. Он поднялся в верхнюю ложу и посмотрел на исхлестанное ветром скаковое поле. Перед трибуной пританцовывала черно-гнедая лошадь с большим белым пятном на лбу, жокеи старались ее сдерживать. "Скорее всего это и есть фаворит", – подумал Остап и принялся наблюдать за ходом скачки. Прошло два заезда, оставалось еще четыре. Получилось так, что два раза Остап проиграл, один раз выиграл, затем опять проиграл и, когда лошади выходили на третий круг, полностью овладел программой скачек.
В во время третьего заезда Бендер, случайно оглянувшись, обратил внимание на невысокого человека сидевшего почти за ним сбоку. Остап старательно осмотрел его. Под расстегнутым очень интересного фасона – плащом был виден великолепно сшитый двубортный блейзер с золотыми пуговицами, белая рубашка с воротником-стойкой и черный галстук. Волосы, сообщавшие о размеренной и богатой жизни, выразительный нос греческого типа, аристократические аккуратные ногти и даже манера держать сигару – все выдавало в нем иностранца. Остап поднялся и сел рядом с ним.
Еще не кончился заезд, а великий комбинатор уже выяснил, что англичанин Джон Кервуд живет в Лондоне, в доме георгианской постройки, по роду занятий букмекер, а по природной склонности большой любитель шотландского виски и джина с тоником.
Не часто Ее высочество судьба преподносила товарищу Бендеру такие подарки: это был третий случай, когда великий комбинатор встречался с одним из представителей буржуазного мира. Ликующий Остап решил ухватить фортуну за хвост и держать ее так до тех пор, пока она перед ним не капитулирует.
– Вы хорошо говорите по-русски, – констатировал Остап. – Благодарю вас, – с легким акцентом произнес Джон. – В свое время я посещал конный завод недалеко от Ростова-на-Дону. – Все англичане помешаны на теннисе и на лошадях. Не так ли?
Джон откусил кончик сигары, сплюнул, щелкнул зажигалкой, сладко затянулся и, самодовольно улыбнувшись, спросил:
– Вы, я вижу, тоже регулярно играете на скачках?
Вместо ответа Остап добродушно рассмеялся.
– Я предпочитаю гладкие скачки. Барьерные – не по моему вкусу, – откровенничал англичанин.
– А как же азарт? Кстати, вы поставили на Быстрого?
Кервуд устремил на собеседника удивленно-вопрошающий взгляд.
– А как вы это поняли?
– Зря. – Остап, конечно, не стал объяснять иностранцу, что следил за ним. – По-моему, Быстрый имеет средние шансы на успех.
– Я поставил три червонца на то, что Быстрый придет в первой тройке.
Остап снисходительно улыбнулся.
– А почему не тысячу? Вам нравиться швырять деньги на ветер?
В голосе Бендера чувствовалась легкая насмешка. Но англичанин не понял.
– На Выдержанного необходимо ставить, – категорично заявил Остап.
– Вы жокей?
– Разве я похож на жокея?
– Букмекер?
– Некоторым образом...
– О!
В глазах британца вспыхнули яркие радостные огоньки. А его русский коллега выплеснул из себя целый поток восторженных фраз.
– Вы только посмотрите на Выдержанного... Вон он, в сиреневой попоне... Нет, вон там... ноздрями фыркает на огороженном участке газона. Поставили метку? Это самый красивый, лучший из лучших скаковых коней! Видите, как он горделиво переступает ногами? Он преисполнен воли к победе. Ясно, что этот фаворит может выиграть любой чемпионат по барьерным скачкам. Это же не конь, а личность, которая случайно стала лошадью!
В глазах Джона промелькнула настороженность, и он медленно проговорил:
– А кто тренирует этого коня? Кто наездник?
