Алекс Экслер - Дневник Анжелики Пантелеймоновны
В первый же день, как водится, Петя сильно обгорел. Я ему говорила, что поначалу на солнце нельзя находиться больше получаса – ну, в крайнем случае, – часа. Однако Петя утром заявился на пляж, выпил бутылку пива, улегся и заснул. Причем до обеда он не будился никакими способами, хотя Светка даже попробовала с риском для собственной жизни плеснуть на него морской водой. Петя при этом только блаженно улыбнулся, пробормотал: «Душ Шарко», но даже не пошевелился. Ближе к полудню его удалось разбудить и отвести в кафе пообедать, где Петя тоже выпил пива, поел и заснул в тенечке. Однако там он проспал всего часа два и, несмотря на мои уговоры, пошел снова на пляж, чтобы получить, как он выразился, свою законную порцию солнца.
Вечером, разумеется, было светопреставление. Точнее, петепредставление. Он орал, как стадо раненых крокодилов, мы со Светкой носились вокруг него со сметаной, пользуя обожженные места, а в комнату периодически забегала тетка, пытаясь нас угомонить, но Петя рявкал на нее так, что даже эта старая карга вылетала из комнаты, как пробка из бутылки. Один раз на крики даже прибежала собачка Тимка, но тут тетка не выдержала и стала орать: «Не дам собаку! Собаку – не отдам!», как будто из ее собаки кто-нибудь собирался сделать мазь для Петиных ожогов. Короче говоря, было такое представление, что отдыхал и Старый цирк, и Новый цирк, и даже все экспериментальные цирки России.
Угомонились только поздно вечером. Поначалу Петя требовал, чтобы его уложили в ванну, наполненную сметаной, но поздно ночью такое количество сметаны купить было невозможно, поэтому никто даже не обратил внимания на крики тетки о том, что в единственной жестяной ванне у нее посажены цветы, и выкапывать их она не даст. Наконец, на Пете удалось найти пару живых мест, которые не обгорели, потому что именно на них он спал на пляже. Петю аккуратно на них уложили, еще раз обмазали сметаной, и страдалец, слава богу, заснул.
Тетка же настолько была потрясена этим представлением, что даже сходила куда-то на кухню, которая представляла собой отдельно стоящую пристройку, притащила оттуда бутылку вина своего приготовления, и мы все выпили по рюмочке… Вино было ужасным, но зато мы после него быстро заснули, что без некоего допинга после перенесенных волнений сделать было затруднительно.
Пляжные страсти
После перенесенных ожоговых волнений Петя впал в другую крайность: он категорически отказывался выходить на солнце. Когда мы всей семьей приползали на пляж, Петя демонстративно уползал в кафе под козыречек и сидел там, попивая пиво и периодически засыпая. Первые два дня я еще не тревожилась, но где-то на третий день стало понятно, что отдых Пете на пользу не пойдет, потому что он и на юге занимается практически тем же, чем и на работе: треплется с какими-то мужиками подозрительного вида, попивает пиво и поигрывает в карты. Правда, на работе это все происходит в его жутко прокуренной прорабской, а не на свежем воздухе, как здесь, и еще ему не приходится раз в полчаса обходить свою стройку и материть там всех подряд. Однако я не без оснований предполагала, что отпуск должен проходить как-то по-другому.
На второй день я его ласково укоряла, на третий – просила и умоляла, но ничего не помогло, поэтому где-то на пятый день я решительно заявила, что если он не бросит пить пиво и не выйдет на пляж, мы со Светкой собираемся и отправляемся в Москву. Как ни странно, подействовало. Петя оторвался от своего любимого кафе и в крайне понуром состоянии вышел загорать на пляж. Однако я недооценила его решимости. Петя приобрел себе хлопчатобумажные белые штаны, которые в магазине именовались «пляжные», но в народе назывались «пижама», надел белую футболку и в таком виде лег загорать. Любые попытки снять с него эту амуницию наталкивались на дикие крики о том, что мне, вероятно, мало его жутких ожогов и что я, вероятно, решила довести его до могилы. Пришлось отстать и согласиться на то, чтобы Петя загорал так, как ему хочется. Смотрелось это, конечно, ужасно. Лежит на пляже полностью одетый мужик и загорает.
Светка поначалу тоже пыталась с ним бороться языком сатиры, поэтому предлагала, чтобы Петя надел костюм с галстуком и загорал в таком виде, но Петя ей быстро объяснил, что на его взгляд проблема отцов и детей решается элементарно просто – с помощью хорошего ремня, после чего Светка от него отстала, но загорать предпочитала метрах в пяти от нас, чтобы, как она заявила, никто не подумал, что она имеет какое-то отношение к этой идиотской семейке.
Прошло уже несколько дней, и я что-то стала скучать по нашим байкерам, которые остановились где-то в Аше и в Лазаревке не показывались. Предложения скататься к ним на Петиной «Волге» наталкивались на стену непонимания: Петя заявлял, что его обожженные ноги не позволяют водить машину, а на такси туда ехать мы не можем, потому что должны экономить. Но однажды, дней через семь, выйдя утром на пляж, я поняла, что байкеры где-то поблизости. Потому что море вместо йода непривычно пахло пивом и портвейном. И точно! Приглядевшись, я увидела компанию наших байкеров, которые весело плескались недалеко от берега. Несмотря на то, что в воде было довольно большое количество народу, байкеры играли в игру под названием «морской бой». Игра была довольно нехитрая, хотя и занимательная. Суть ее заключалась в следующем… Ведущий брал небольшой резиновый мячик, выискивал себе потенциальную жертву (из среды байкеров, разумеется), после чего мячик со страшной силой запускал жертве в голову (собственно, на воде выбрать другую часть тела было затруднительно). Если после попадания мячика в голову жертва не уходила под воду, то считалось, что «корабль ранен торпедой». Если же байкер от неожиданности (или от удара мячом) нырял, то считалось, что «корабль потоплен», после чего жертва становилась ведущим и в свою очередь охотилась на остальных байкеров. Если же один и тот же человек был «ранен» второй раз, то он тоже становился ведущим.
Вот такое водное развлечение. Собственно, в самой игре ничего такого особенно удивительного не было, за исключением того, как человек вообще мог выжить после попадания в его голову мяча, особенно когда мяч пускался мощной ручкой Малыша, но меня больше занимало другое: как в таком людском «компоте» байкеры вообще могли разглядеть друг друга. Тем не менее игра проходила вполне нормально, мяч переходил от ведущего к ведущему, а когда мяч случайно попадал в голову кому-то из отдыхающих, байкеры его аккуратно поднимали со дна моря, откачивали и очень вежливо провожали на берег отдышаться. Подобная тактика дала хорошие плоды, потому что через какие-то пятнадцать минут почти все отдыхающие прониклись вежливостью и хорошим отношением байкеров, поэтому покинули море и расселись на берегу, наблюдая за ходом игры.
Светка была в таком восторге от появления наших старых знакомых, что пожелала немедленно присоединиться к «морскому бою». Я поначалу жутко встревожилась, но Череп в который раз проявил себя большой умницей, потому что Светку в игру не приняли, но доверили ей подсчет очков, чтобы по окончанию игры понять, кто кого должен поить пивом.
Байкеры так орали об этом пиве, что Петя, который мирно дрых, уткнувшись носом в гальку, тут же проснулся, очень оживился и начал бегать туда-сюда вдоль берега по головам и ногам отдыхающих (больше ступить было некуда), требуя, чтобы его приняли в игру. Череп крикнул, что взрослых мужиков они принимают без проблем, и пригласил Петю раздеться и залезть в воду, но он не учел одного: на пляже присутствовало несколько десятков мужиков, половине из которых жены не разрешали днем пить пиво. Поэтому, услышав эту интересную новость, десятка два перегретых на солнце мужиков тут же прыгнули в воду и стали выражать горячее желание попробовать счастья в игре, в которой призом является пиво.
Байкеры посовещались и решили, что чем больше народу, тем интереснее, поэтому в игру были допущены все, и через пять минут полоса прибоя напоминала чемпионат по водному поло. Светке, чтобы вести счет, пришлось переписать фамилии игроков и отмечать переход мяча на листочке…
Кончились все эти мужские игрища на свежем воздухе довольно плохо. Сначала игроков с центрального пляжа прогнали куда-то в сторону Абхазии, потому что, по словам их жен, «детям и женщинам негде купаться». Впрочем, удалившись, игроки не стали продолжать партию, а быстро подвели итоги и отправились поить друг друга пивом. Примерно через полчаса пара десятков покинутых жен на пляже стали выражать озабоченность в связи с длительным отсутствием их сильной половины, в результате чего в сторону кафе была снаряжена делегация из четырех наиболее активных и решительных женщин, перед которыми была поставлена задача вернуть всех мужчин обратно. Делегация возвратилась через двадцать минут, волоча за собой упирающихся мужей, но не всех, а только своих. Впрочем, одна дама, видимо, не разобравшись, волокла моего Петю, но я ей быстро указала на явное недоразумение. Петя, вырвавшись из цепких рук дамы, тут же помчался обратно, даже меня не поблагодарив.
