Алекс Экслер - Записки жены программиста
– Ну, никак не больше трех-четырех часов.
Затем снова задумался, после чего честно признался:
– Пять – потолок.
– Мда-а-а-а, – сказала я. – Столько времени у тебя на это уходит – ужас просто. Интересно, что ты получаешь взамен?
– Как что? – удивился он. – Радость человеческого общения!
– А общение со мной, – ласково спросила я, – тебе радость не доставляет?
– Конечно доставляет! – возмутился он. – Кто говорит, что не доставляет?
– Серег, а вот что тебе больше радости доставляет, – провокационно поинтересовалась я, – общение со мной или общение в этом твоем Фидо?
Он надолго задумался. Я торжествующе ждала.
– Ир, – наконец спросил он. – А тебе что больше радости доставляет? Катание на лыжах или просмотр видеофильмов?
– Ну, это же сравнивать нельзя, – ответила я. – Просто разные вещи.
– Вот и в моем случае, – радостно ответил Сергей, поняв, что меня поймал, – это тоже – совершенно разные вещи.
– Кстати, – сказал он, заметив, что на следующей остановке нам выходить. – Выходи за меня замуж.
– Что-о-о-о?
– Выходи за меня замуж, – сказал он, сохраняя самое невинное выражение лица. – Я пришел к выводу, что тебя люблю. Конечно, ты еще не во все врубаешься, но под моим чутким руководством все можно исправить.
Я потрясенно молчала.
– Не обязательно прямо сейчас давать ответ, – сообщил Сергей. – Можешь подумать до следующей остановки. Но тебе со мной будет хорошо, ты не сомневайся. Потому что я – талантливый. Все мои знакомые это говорят.
Больше раздумывать времени не было.
– Конечно, – осторожно сказала я, – это несколько не та форма предложения руки и сердца, на которую я рассчитывала. Но хорошо еще, что сказано довольно искренне.
Однако ответ я тебе сразу не дам.
– Я и не требую… – начал он.
– Но и на следующей остановке не дам, – закончила я. – Мне надо подумать хотя бы пару дней. Кроме того, мы еще не так хорошо друг друга знаем…
– Не понял, – грозно сказал Сергей. – Ты что – отказываешь?
– Нет, милый, – кротко сказала я. – Но мне надо подумать.
– Хорошо, – важно сказал он. – Я тебе даю два дня времени. Хватит?
– Вполне.
– Ну и договорились.
Вот так закончился этот день. Теперь лежу и думаю – что ему ответить. Конечно, в глубине души согласие имеется. Даром, что ли, я на него столько времени потратила? Но он зря рассчитывает, что мое согласие будет без всяких условий. Условий будет – куча. Раз у нас брачных контрактов не предусмотрено, значит придется действовать на джентльменских соглашениях. И пусть попробует хотя бы одно соглашение нарушить. Он меня еще действительно плохо знает…
Сватовство гусара
После недавних эпохальных событий, закончившихся совершенно неожиданным предложением руки, сердца и всего содержимого компьютера, которое мне Сергей сделал в метро после выставки Комтек и лекции о Фидо, прошла уже неделя, но больше никаких решительных действий от него не последовало.
Я надеялась, что он мне теперь будет звонить каждый день, интересуясь, когда я соблаговолю назначить день свадьбы и все такое, а я буду жеманиться и делать вид, что еще точно ничего не решила, но за это время Сергей позвонил всего пару раз, а во время разговора, который длился первый раз две минуты четыре секунды, а второй – полторы минуты, заявил, что у него после Комтека масса всяких дел, и что он скоро мне позвонит. После второго "целую, скоро тебе позвоню" я стала думать, что мне его предложение руки и сердца или приснилось, или он сам о нем наглухо забыл, потому что сделал это все под воздействием пива.
Честно говоря, я здорово разозлилась. Так порядочные молодые люди (и даже программисты) с девушками не поступают. Я что ему – бесприданница какая? Или уродина? Или вокруг меня мало поклонников вьется, включая его собственного начальника? Тоже мне, деятель! "Выходи за меня замуж", а потом – "я тебе скоро позвоню". Позвони, позвони. Как бы тебе не пришлось потом очень долго звонить, причем совсем не туда, куда ты думаешь…
Такие мысли проносились у меня в голове, пока я сидела на пуфике перед телефоном, яростно накрашивая правый глаз (родители решили меня вытащить в театр), одновременно с ненавистью поглядывая на молчащий телефонный аппарат.
Вдруг зазвонил телефон. "Если это Серега, – подумала я, – порву, как Шарик фуфайку".
– Але! – раздраженно сказала я в трубку.
– Сама "але", – раздался в ответ голос Сергея.
– Шутить изволите, – пробурчала я сквозь зубы и сквозь заколку, которую держала во рту.
– Ну да, – раздался игривый голос. – Почему бы и не пошутить, раз настроение хорошее?
– Это не страшно, – сказала я.
– Что не страшно?
– Что настроение хорошее. Это я тебе сейчас мигом исправлю, – заявила я и швырнула заколкой в мамулькиного попугая, который спросонья дернулся на жердочке и заорал на всю квартиру: "Шухер, бабка, кругом шпиены!"
– Ир, что с тобой? – забеспокоился Сергей. – Почему ты вдруг стала говорить таким скрипучим голосом? У тебя ангина?
– Во первых, – сказала я, – это не я кричу, а мамулькин попугай.
– Что-то я не помню у тебя никакого попугая.
– Это мамульке вчера папулькин партнер подарил. Папулька сказал, что это он нарочно, чтобы всю нашу семью под корень извести. Уж больно попугай говорливый.
И я показала попугаю язык. Тот прикрыл глаза, но отреагировал фразой: "Маманька, дай крупы пожрать!"
– Какой партнер? – испугался Сергей. – У тебя папулька что – ЭТОТ?
Я даже сразу не врубилась, но потом сообразила:
– Тьфу, какие ты пакости говоришь! Деловой партнер! Деловой! Понял? Знаешь, у некоторых людей (я, конечно, не о тебе) бывают всякие коммерческие предприятия, благодаря которым они зарабатывают деньги (к тебе это, конечно, не относится). Вот это и называется – дела!
– Понял, – сказал он. – Извини.
– Ничего, ничего, – ответила я. – Гони пятьдесят баксов, и я обо всем забыла.
На том конце трубке воцарилось тяжелое молчание, а потом Сергей осторожно произнес:
– Ир, у меня сейчас нет пятидесяти баксов.
– Гос-споди, – вдохнула я. – Ты сегодня в юмор совсем не въезжаешь?
"Ехала телега – четыре колеса!", – неожиданно снова заорал попугай.
– Слушай, – нервно сказал Сергей, – прекрати мучить птицу. Я из-за нее вообще ничего не слышу.
– Да он сам орет, – пояснила я. – Услышит знакомое слово и начинает орать. Этого попугая какой-то спившийся актер воспитывал. Он иногда такие словечки заворачивает – хоть стой, хоть падай. К нам теперь в гости приличных людей звать нельзя.
– И меня? – забеспокоился Сергей.
– Тебя – можно, – успокоила его я. – Нельзя только мою бабушку звать, которая по совместительству – папулькина теща, а то она даже от слова "какашка" в обморок падает. А попугайчику особо не укажешь, какие слова можно употреблять, а какие нет. Сам понимаешь, какой репертуар был у спившегося артиста.
– Я никогда не был спившимся артистом, – объяснил Сергей, – но почему-то их репертуар хорошо себе представляю.
– Зато у нас в доме теперь поселились радость и счастье, – продолжаю я. – Потому что папулька, как услышал от мамульки, что она теперь свою маму к нам в дом пригласить не может, так сразу выделил в месяц двести баксов на корм для попугая и дал ему прозвище "Спаситель отечества".
– Мда, – сказал Сергей. – Весело у вас там.
Воцарилось неловкое молчание.
– Так чего звонишь-то? – спросила я, вспомнив о своих обидах.
– Ну, – замялся он, – это…
– Мерси, – сказала я. – Очень информативно.
– Ну, узнать, как у тебя дела…
– Дела, как сажа бела. Дальше что?
– Хотел сказать, что на меня сейчас работы навалилось – уйма, – продолжает мяться Сергей.
– Желаю тебе не согнуться и не разорваться от такого непосильного груза, – холодно отвечаю я. – Кроме того, я еще на прошлой неделе слышала о твоих непосильных заботах. Сочувствую. Чего от меня еще требуется? Сварить тебе кашку-рататуй?
– Кроме того, – говорит Сергей, как будто на что-то решившись, – я хотел завтра прийти к тебе домой, чтобы попросить руки у твоего отца и матери.
– Сразу у двоих? – говорю я, слегка обалдев от этой новости. – Ты учти, что мамулька свою руку папульке уже давно отдала. Есть даже живое воплощение данного действа. Это я.
"О! Я! Я! Майн либер фрау!" – неожиданно грянул попугай, и я снова швырнула в него заколкой.
– Ир, – говорит он недовольно. – Ты что, сегодня плохо выспалась? Я твоей руки собираюсь просить, а не чьей-нибудь еще.
– А-а-а-а, – сказала я. – Неужели?
– Ужели.
– И что, – интересуюсь, – все будет так, как полагается? Ты придешь в гусарской форме, с саблей, принесешь дюжину шампанского, картинно встанешь на колено и заявишь папульке: "Сударь. Имею честь попросить руки вашей дочери. Позвольте отрекомендоваться – гусар Вольдемар. Обладаю маленьким, но независимым состоянием, и готов составить счастье вашей дочери, поселившись с ней навеки в деревню Переплюйкино".
