Александр Житинский - Путешествие рок-дилетанта. ( часть 1 )
Здесь свои инженеры и техники, способные из ничего, своими руками создать звуковую аппаратуру, которая хотя и громыхает, как старое корыто, но зато делает это на вполне приличном уровне децибелов. Здесь есть свои звукорежиссеры, с поразительным умением записывающие в непрофессиональных условиях «почти» профессиональные альбомы той или иной группы с включением туда всех мыслимых шумов: пения птиц, паровозных гудков, гула прибоя, телефонных звонков. Здесь есть свои художники и фотографы, оформляющие эти альбомы обложками, которым позавидовала бы фирма «Мелодия» - таким оформительским вкусом и изобретательностью они отличаются. Здесь есть свои продюсеры, умеющие организовать концерт, создать ему рекламу, добиться оплаты, провести переговоры с нужным группе музыкантом и пригласить его - не знаю уж на каких условиях! Здесь есть свои предприниматели и торговцы, тиражирующие записи и сбывающие их по сходной цене, а заодно торгующие записывающей и воспроизводящей аппаратурой. Здесь есть свои журналисты, критики и музыковеды, создающие рукописные статьи, заметки, мемуары, публикующие интервью и фотографии «звезд», которые ходят по рукам, приобретая изрядную засаленность. Здесь есть, наконец, теоретики, которые ничего не делают, только осмысляют, но к голосу которых прислушиваются.
Над всем этим витает дух энтузиазма и романтики, который удивительным образом сочетается с духом коммерции и свободного предпринимательства.
Крупным мероприятием Ленинградского рок-клуба стал первый в стране смотр-конкурс самодеятельных групп. К первому туру конкурса было допущено свыше сорока групп, зарегистрированных в рок-клубе. Пятнадцать лучших были отобраны во второй тур. Семь стали лауреатам.
Лауреатский концерт смотра проходил в Ленинградском Дворце молодежи при большом стечении публики. Каждая из семи групп-победительниц представила развернутую программу минут на сорок, что составляет среднюю продолжительность звучания альбома.
Коротко опишу свои впечатления от этих выступлений.
Ранее я бывал на концертах рок-клуба. Воспоминания о них слились в некий однообразный грохот, приведший меня в замешательство. Что поют? На каком языке? Зачем? На эти вопросы я тогда не нашел ответа.
То ли потому, что аппаратура во Дворце молодежи была более высокого качества, то ли из-за повысившегося мастерства музыкантов, то ли, наконец, оттого, что за прошедшее после того концерта время я стал гораздо чаще слушать рок-музыку, но концерты во Дворце молодежи произвели на меня значительно лучшее впечатление. Вероятно, сыграли роль все три фактора. Самым неожиданным было то, что все семь групп были разными и в музыкальном, и в текстовом отношении. Отличались они также и манерой поведения на сцене. Романтическая небрежность ТАМБУРИНА сменялась напором МИФОВ, горькая ирония СТРАННЫХ ИГР соседствовала с невыразительностью ПИКНИКА, разгул и экспрессия РОССИЯН предшествовали звуковому пиршеству АКВАРИУМА, закончилось же все небольшим шоу МАНУФАКТУРЫ с ее свежими и прозрачными музыкальными красками.
Наконец, удалось услышать ряд текстов, подчас целые фрагменты, из которых можно было составить впечатление о смысловом содержании. Но далеко не все.
Если ранее лишь МАШИНА ВРЕМЕНИ интересовала меня и музыкально и социально, так сказать, то теперь я обнаружил целый ряд групп, причем, как мне кажется, их профессиональное мастерство не уступало умению коллег из концертных организаций.
Между любительским и профессиональным искусством существует граница, напоминающая линию раздела между жидкостью и газом. Молекулы жидкости, приобретая необходимую энергию, преодолевают притяжение среды и переходя в газ. Здесь они подчиняются уже иным законам. Точно так же отдельные личности и коллективы, приобретая в самодеятельности достаточную творческую энергию, преодолевают барьер и становятся профессиональными. Но граница видна четко. Популярность профессионалов выше, с них больший спрос. Нас удивило бы, если бы спектакли любительской студии пользовались бОльшим успехом, чем постановки академического театра. Как исключение такое встречается, но если бы это стало правилом, логично было бы поменять местами вывески студии и театра.
Между тем в мире рок-музыки четкой границы между любителями и профессионалами нет. Я могу назвать любительские группы, популярность которых устойчиво выше профессиональных. То же самое можно сказать об исполнительском мастерстве. Единственная область, где профессионалы выше любителей, - это качество аппаратуры и организация постановочных эффектов, то есть то, что может быть легче всего достигнуто при переходе на профессиональную эстраду. Отдельные музыканты, а то и целые группы кочуют туда и обратно, становясь попеременно то любителями, то профессионалами. Это доказывает, с одной стороны, что любители в рок-музыке - не совсем любители, но, с другой стороны, профессионалы - тоже не совсем профессионалы. Граница между ними размыта.
Исходя из вышеизложенного, будем подходить к творчеству любительских групп без скидок на самодеятельность. Попытаемся окинуть общим взглядом эту область музыки, пользуясь примерами из деятельности ленинградских ансамблей. Думаю, что обнаруживающиеся тенденции и проблемы характерны также и для групп из Москвы и Свердловска, Саратова и Вышнего Волочка.
Материалом для такого беглого обзора будут служить нам записи ансамблей, которые наверняка есть у фанов. Читателям, незнакомым с этой музыкой, я попытаюсь рассказать на словах, хотя музыку лучше слушать, чем читать о ней.
Магнитными записями меня снабдили сами музыканты, за что я им благодарен. Вообще, я почувствовал, что им нужен публичный разговор об их творчестве, нужен выход в иную сферу, где кроме рок-музыки существуют другие духовные интересы, а также простые житейские заботы.
Сознаюсь, что записи отечественных ансамблей я слушал с гораздо большим интересом, чем зарубежные, хотя среди последних встречались общепризнанные классики рок-музыки. Наши вызывали у меня более живую реакцию - то восхищали, то приводили в негодование. Значит ли это, что наша музыка лучше? Нет, просто “своя рубашка ближе к телу”. Аналогия с литературой: Фолкнер и Хемингуэй - великие писатели, я читаю их с удовольствием; однако с не меньшим интересом и удовольствием я читаю книги наших современников - Шукшина, Трифонова, Конецкого, Искандера, Маканина, Кима. Не потому, что они лучше, а потому, что ближе.
Даже если бы я понимал слова, которые поет Боб Дилан, мне все равно интереснее было бы слушать Михаила Науменко.
Вот, кстати, с него и начнем.
Михаил Науменко, известный среди любителей под именем Майк, - лидер группы ЗООПАРК. Группа не попала в число призеров конкурса, однако Науменко был вручен специальный диплом за лучшие тексты. Он действительно “текстовик”, музыка в его длинных балладах играет служебную роль - она монотонна, тягуча, нарочито “безразмерна”. Музыкального развития не происходит, слушателю предназначено, подобно цирковой лошади в шорах, бесконечно двигаться по кругу, а точнее по сходящейся в точку спирали, - лишь дрессировщик через определенное время подхлестывает бичом-рефреном: “Ты - дрянь!”
Тексты поначалу производят сильное впечатление. Преобладающая краска Науменко - сарказм, преобладающая тема - разоблачение, срывание масок. “Посмотрите, какие вы все, да и я ничем не лучше!” - примерно так говорит автор. Я не знаком с Науменко, на эстраде его не видел, сужу только по записям. Осторожности ради я предпочел бы говорить о “лирическом герое” баллад Науменко. В нем есть странная двойственность. Он хотел бы выглядеть человеком сильным, волевым, шокирующим своей прямотой, этаким суперменом с презрительно оттопыренной нижней губой, с которой, как плевки, слетают нарочито грубые слова. Но чем больше слушаешь, тем больше убеждаешься, что герой беззащитен и растерян, он слаб по сути, и если бы не его отчаянно сохраняемая презрительность, то он, пожалуй, сам поплакался бы в жилетку, вместо того чтобы предлагать ее другим.
Ты вновь рыдаешь у меня на плече, но я не верю слезам.
Твое красивое лицо катится ко всем чертям.
И скоро, очень скоро ты постареешь,
Торопись, и тогда, может быть, ты успеешь!
Ты - дрянь!
Похоже, что лирического героя Михаила Науменко обидела какая-то нехорошая женщина и теперь он вымещает обиду посредством музыки. Он напоминает мальчика, которому не повезло в первой любви, а потому он заключил, что любви вовсе не существует. Вообще после этого у него все пошло наперекосяк: он разуверился, жизнь потеряла цену, остается только с утра до ночи плясать рок-н-ролл, мотаться по городу в такси, пить портвейн, временами с ужасом озираясь: да разве это жизнь?… Нет, это, конечно, не жизнь. Михаил Науменко поет об этом талантливо, он создает атмосферу замкнутости и агонии души, но от всего этого скоро устаешь. Катарсиса не происходит. И в его “Уездном Городе М”, населенном тенями знаменитостей и литературных персонажей, поначалу бродишь с интересом, хотя есть ощущение, что идея этого сочинения подсказана обложкой одного из альбомов БИТЛЗ. Здесь все наизнанку, все девальвировано, повернуто теневой стороной. Любовь заменена развратом, дружба - предательством, правда - ложью, красота - уродством. Страшно это? Нет. Смешно? Тоже нет… Скорее, грустно за автора, который не нашел в себе сил преодолеть инфантилизм и увидеть мир таким, каков он есть, - во всем многообразии красок, света и тени. Я не случайно употребил слово “инфантилизм”: наиболее мрачные мысли о мире, как известно, возникают в подростковом возрасте. Именно здесь рушатся идеалы, сталкиваясь с жестокой действительностью. Однако переход к зрелости, если он происходит, знаменуется восстановлением поверженных идеалов, правда, не в их романтическо-книжном виде, а в реальном диалектическом противоборстве с силами зла. Сказать о человеке и мире, что они дурны, ничтожны, жалки, очень просто. Возненавидеть их на этом основании - тоже не штука. Однако найти в себе силы, чтобы жить и утверждать добро и любовь, могут лишь взрослые и достаточно крепкие люди. Я совершенно искренне желаю лирическому герою Науменко проблеска надежды, иначе он зайдет в полный тупик.
