Фома Топорищев - Избранное
Итак, найдены две рукописные тетради, несомненно принадлежащие творческому наследию Фомы Топорищева. Существовали ли еще какие либо, и сколько именно? Вопрос осается открытым. Скорее всего - да, но в чьих руках они теперь? К сожалению, местопребывание г-на Шахиагметова, который единственно мог дать ответы на все вопросы и пролить свет на их дальнейшую судьбу, никому не известно.
Можно высказать предположение, что все тетради незадолго до смерти были переданы Топорищевым г-же Чекамревой - племяннице его двоюродной сестры. Именно она посетила философа в его имении незадолго до кончины, после чего немедленно выехала из пределов Российского государства, якобы, в Италию для лечения, откуда пербралась в Лондон и в конце концов объявилась в Париже, где спустя два года и скончалась при невыясненных обстоятельствах, не оставив после себя никаких письменных свидетельств. Что побудило Топорищева отдать рукописи именно ей - загадка! Возможно, ему стали известны связи Чекамревой с редакцией "Литературного вестника" и издательской фирмой известного филантропа г-на Д'Рыжака, издававшего во Франции литературу на русском языке на свои средства, и впоследствии разорившегося. А может быть, он хотел сначала издать свои рукописи за границей из цензурных соображений? Будущее покажет, какая из версий более соответствует действительности.
Имеется множество указаний на то, что, живя в Париже, г-жа Чекамрева часто встречалась с г-ном Шахиагметовым. Весьма вероятно, что именно этим путем две рукописные тетради Топорищева перешли в руки последнего. Судя по всему, г-жа Чекамрева, которой автор доверил свои творения, так до конца жизни и не поняла, насколько ценные для русской литературы материалы оказались в ее владении, считая эти записки плодом старческого тщеславия своего родственника. Что же касается остальных тетрадей, то нам остается только надеяться, что и они вскоре выплывут из небытия, чему, по нашему мнению, и должна способствовать настоящая публикация. Судя по связям г-жи Чекамревой с самыми широкими кругами русской интеллигенции за границей, рукописи могли быть розданы для прочтения самым разным лицам. И, надо полагать, если не все, то хотя бы часть из них рано или поздно будет опубликована.
Можно высказать только сожаление по поводу случившегося с рукописями Фомы Топорищева. Русская литература занимает почетнейшее место в ряду всех мировых литератур, но образованные господа, готовые кричать "виват!" по поводу любого произведения, вышедшего из-под пера любой европейской знаменитости, оказываются удивительно близорукими, когда дело касается творчества их безвестных соотечественников, и лишь задним числом готовы признать за ними некоторые достоинства. Скольких начинающих литераторов подобное отношение отвратило от дальнейших трудов на ниве русской словестности. Но, как сказал все тот же Фома Топорищев: "Можно купить сукно у Англичанина, Вино у Француза и очки - у Немца, - азбуки самим делать придется." Не собираются ли иные наши издатели закупать в Европе также и русскую литературу?
Тщательный анализ найденных рукописей специалистами показал, что текст их по стилю и манере изложения полностью совпадает с ранее опубликованным в кратком прижизненном издании. Более того, почерк Фомы Евграфовича Топорищева был опознан многими лицами, находившимися с ним в переписке при жизни. В одной из тетрадей были найдены отдельные фрагменты записок нелитературного содержания с собственноручной подписью автора, подтвердившие, что мы, вне всяких сомнений, имеем дело с его творческим наследием. Текст их приводится далее.
Хотя теперь уже никто из серьезных исследователей не подвергает сомнению, что записи в тетради сделаны рукой Ф.Е.Топорищева, отдельные литературоведы (в основном иностранные) строят различные гипотезы относительно происхождения собственно текстов. В частности, утверждается, что в качестве эпиграфов автор текстов использует изречения и высказывания лиц, достигших зрелого возраста уже после его смерти. Исследования показывают, что это не соответствует действительности. Кроме того, в библиотеке Топорищева обнаружены многочисленные тома журнальной периодики с примечаниями на полях, часть из которых почти буквально соответствует текстам из тетради. Спрашивается, господа ниспровергатели, каким образом эти примечания могли оказаться в Саратовской глухомани, если придуманы были в центре Европы?!
В связи с этим особенно нелепой кажется гипотеза, согласно которой большая часть содержимого записок Ф.Е.Топорищева была, якобы, почерпнута им из дневниковых записей некоего гасконского дворянина, жившего чуть ли не в шестнадцатом веке, - шевалье Д'Рыжака - предка того самого незадачливого издателя, который упоминался выше. Утверждение это ни в малейшей степени не может соответствовать действительности хотя бы потому, что под этим именем скрывался известный авантюрист XVIII века, настоящая фамилия которого - фон Шехман, а последний не оставил никаких следов ни в одной литературе, хотя, по слухам, объездил всю Европу, Азию и сгинул на каторге... в Енисейской губернии! Возможно, господа, он имел много потомков в разных частях света, но из сего вовсе не следует, что его дневники оказались у этих потомков и достигли пределов города Саратова.
Кроме того, всякий русский может с полной достоверностью подтвердить, что стиль изложения мыслей Фомы Топорищева совершенно противоположен стилю, принятому за эталон во французской литературе. Более того, всякие попытки перевести изречения Топорищева на французский (или какой-либо иной европейский) язык заранее обречены на провал. Особенно это касается апокрифических историй - они совершенно непереводимы.
К сожалению, объем настоящего издания не позволил опубликовать часть материалов рукописей, не принадлежащих жанру собственно афоризма. Но мы твердо верим, что когда-нибудь свет увидит полное собрание сочинений выдающегося философа и мыслителя.
----------
----
Дословное содержание текстов трех отдельных листов, найденных в одной из тетрадей записок Фомы Евграфовича Топорищева, подтверждающих их подлинность.
---
Лист первый. Писан рукой Ф.Е.Топорищева. Начало оборвано, конец размыт и прочтению не поддается.
"...двадцать пять рублей ассигнациями за штуку! Это ли не позор! Да я и ломаного гроша за них не дал бы! Вообще господ критиков следует почаще выставлять на мороз, дабы оные слегка охладились. Мудрено после сих мерзких статеек написать что-либо путное!
Что до издателей - с них и взять нечего. В России тяга к печатному слову столь велика, что любая бумажка идет в дело, лишь бы буквы были печатные. Куда до нас просвещенной Европе! Там Вольтеры ходят в царедворцах, а у нас наоборот. Ежели же, паче чаяния, какой-нибудь незадачливый провинциал от долгих бдений родит мысль, то тут ему и конец! Накинутся сворой, тыкают пальцем в мягкие знаки и хихикают без всяких приличий. Считается, что ежели человек большого ума, так уж непременно спятит..."
---
Лист второй. Писан, предположительно, рукой Г.Ф.Топорищева - дяди Ф.Е.Топорищева. Начало размыто.
"...от долгого сидения зады делаются плоскими, впрочем, как и сами мысли. Посему долго не пиши, но перемежай писание с прогулками на природе. Отнюдь не чурайся женского пола - сам Александр Сергеевич тут примером!
В писании должно быть строгим, и чаще пользоваться мусорною корзиною. Из сего не следует, однако, что свои мысли надо держать при себе. Отнюдь! Ежели ты сумел родить мысль остроумную и дельную, то непременно поделись ею с ближними, ибо тебе оная скоро наскучит и покажется никчемной, а другому будет свежа, отчего и ты переменишь мнение.
Что до критиков - пусть себе пишут. После драки всяк стратег, а Отечеству с того убыток невелик."
---
Лист третий. Писан неизвестной рукой. Подпись Ф.Е.Топорищева - подлинная
"Сим удостоверяется, что купец Мерзяев арендует у помещика Топорищева двадцать семь десятин земли под градирню, по тридцати рублей с полтиною (зачеркнуто) с уплатой шести процентов годовых серебром или ассигнациями.
25 марта 1887г. (подпись) Мерзяев
(подпись) Топорищев
С подлинным верно:
секретарь земской
канцелярии (подпись) Дрыжак
Текст письма Ф.Е.Топорищева В.М.Милину.
Многоуважаемый г-н Милин!
В последний приезд, помнится, Вас заинтересовала мои тетради с комментариями греческих и латинских авторов, а также латинских изречений разных периодов, принадлежность которых определить затруднительно. Вы просили передать их на некоторое время, почитая некоторые из моих суждений занимательными и не лишенными остроумия. Тогда я не смог выполнить вашу просьбу по некоторым обстоятельствам личного порядка, а именно: в то время я занимался разборкой семейного архива с целью определить место каждой рукописи в хронологии своих занятий на поприще литературы и словесности.
