Лев Лукьянов - Тысяча и одна бомба
— Какой взвод? Расскажите толком! Лейтенант был так возбужден, что пропустил приказ мимо ушей.
— Прикажите дать машину! Будет поздно! Старик всю неделю крутил гайки! А был приказ — гаек не крутить!..
— Джип! — сказал фельдмаршал, как-то беспомощно озираясь. Взъерошенный лейтенант своим видом, своим срывавшимся до хрипоты шепотом сразу всех убедил в надвигавшейся опасности.
Военные зашевелились, один за другим незаметно исчезая за деревьями. Лейтенант бросился к подъехавшему джипу.
— Кто со мной? — закричал он, перевалившись через низенький борт машины.
— Кто с ним? — повторил командующий и оглянулся. Рядом стоял только один адъютант.
— Я вам могу еще пригодиться! — поспешно сказал адъютант, преданно заглядывая в глаза фельдмаршала.
— Езжай один! — приказал командующий лейтенанту, подпрыгивавшему в машине от нетерпенья. — Даю тебе все полномочия! Взрыв надо предотвратить! Поздравляю со званием подполковника!..
Юнец вытянулся по стойке смирно и бодро выкрикнул; — Рад стараться, господин фельдмаршал! Вперед!.. Джип дернулся, и лейтенант-подполковник, высоко задрав ноги, повалился на сиденье….
Джип выбрался из леса к бензоколонке дядюшки Бенца, когда совсем уже рассвело. Водитель, парень в лихо надвинутой пилотке, чудом державшейся на его голове, оказался на редкость медлительным. Сколько лейтенант-подполковник ни понукал его, парень неторопливо шевелил ручкой скоростей, не спеша и осторожно вел машину, аккуратно объезжая канавы и рытвины.
Лейтенант-подполковник еще издалека заметил дядюшку Бенца, оседлавшего желтую бочку. Юнец привстал в кузове машины, замахал руками, закричал. Часовые, прогуливавшиеся возле палаток, с любопытством уставились на своего взводного, прыгавшего на заднем сиденье подъезжавшего джипа.
— Стреляйте! Стреляйте в него! — вопил взводный, показывая на старика, беззаботно возившегося на цистерне., Часовые никак не могли понять, в кого нужно было стрелять. Офицер, не выдержав, выскочил из машины, медленно подвигавшейся по скользкому проселку, и побежал напрямик к колонке.
— Стреляйте! Стреляйте! — на бегу кричал лейтенант-подполковник, Он выхватил свой пистолет из кобуры, но до цистерны было еще довольно далеко… Косые лучи пробудившегося солнца раскрасили верхушки деревьев. Пейзаж просыпался. Казалось, черно-белая фотография вот-вот превратится в цветную. На этом оживавшем снимке лейтенант-подполковник отчетливо видел сухую фигурку контуженого ефрейтора, вдруг победно поднявшегося на покатой спине поверженной бочки., Старик отбросил гаечный ключ и торжествующе закричал;
— Хайль!
Лейтенант-подполковник споткнулся и, падая, в последний момент краем глаза увидел, скорее понял, как половина цистерны вдруг шевельнулась, двинулась в сторону палаток. Офицер ткнулся лицом в мокрую истоптанную солдатскими башмаками землю. Уже лежа, втискиваясь изо всех сил в эту равнодушную землю, мечтая стать плоским как лист бумаги, он услышал не ушами, а всей своей беззащитной спиной нараставший гулкий железный грохот…
18
Гарри проснулся оттого, что кто-то упрямо и настойчиво тряс его за плечо. Открыв наконец глаза, чрезвычайный и полномочный посол собрался было выругать неугомонную Ли, но вдруг увидел рядом с постелью секретаря.
— С ума сошел? — грубо спросил Пулькин, натягивая одеяло на безмятежно разметавшуюся Ли. Шторы уже не могли выдержать натиск наступавшего утра. В комнате было довольно светло. Но по заспанному виду помощника посол понял, что было еще очень рано.
— Что случилось?
— Господин фельдмаршал ждет! — растерянно объяснил секретарь. — Он взволнован и даже стукнул меня…
— Стукнул? — Гарри окончательно проснулся и сел на постели. — По какому праву он тебя стукнул? Ты же этот… экстра… как это?..
— Экстерриториальный, — подсказала проснувшаяся Ли. — Значит, неприкасаемый.
— Вот, вот! Он не имел права тебя стукнуть! — заверил посол. — Напрасно ты разрешил.
— Я не разрешал, а он не спрашивал. Взял и стукнул, — секретарь пугливо скосил глаза на дверь. — Он стукнул меня перчатками по шее и приказал немедленно разбудить этого шелудивого осла…
— Перчатками — это еще ничего, — зевнул Гарри. Но Ли сразу все сообразила. Она вскочила с кровати, будто подкинутая пружиной. Зная, что посол довольно ревнив, секретарь поспешно отвернулся к окну.
— Это кто шелудивый осел? — взвизгнула Ли, и до ее тону Гарри сразу понял, что досыпать не придется. — Гарри, ты слышишь! Это ты шелудивый осел!..
Чрезвычайный и полномочный с некоторым опозданием уловил, что выражение фельдмаршала наносит ощутимый ущерб его дипломатическому престижу.
— Осла я еще могу стерпеть! — возмущенно сказал сержант, отшвырнув одеяло. — Но вот почему я шелудивый! Я сейчас покажу ему шелудивого!..
Сержант, как был в ночной пижаме, выскочил из спальни и побежал в свой кабинет.
— Беги за ним! — приказала Ли секретарю, немедленно повернувшемуся к постели, как только посол скрылся за дверью. — Нечего пялиться! Беги за ним, тебе говорят!
Когда Ли в наскоро накинутом халате вошла в кабинет, Гарри тряс фельдмаршала за плечи и орал:
— Почему я шелудивый?
Ли топнула и довольно спокойно потребовала:
— И пусть еще объяснит, почему ты осел? Фельдмаршал рванулся и с негодованием крикнул:
— Вы оба мошенники! Какого черта вы нам подсунули железную банку!
— Я ему сейчас здорово набью морду! — пообещал Гарри, отпуская фельдмаршала и закатывая рукава пижамы.
— Успеешь, — остановила его первая советница. — О какой банке он говорит? Ну-ка, мужчины, перестаньте орать!
Фельдмаршал и посол смолкли и уставились на Ли, Она показала командующему на кресло:
— Прошу вас. Поговорим спокойно.
— Нет, пусть он скажет, почему я шелудивый! — заупрямился Пулькин.
— Ты в самом деле осел! — прикрикнула на него Ли. — Сядь и слушай! Господин фельдмаршал, почему вы врываетесь утром в посольство и устраиваете скандал? Что бы вы сказали, если бы я приехала в ваш дом, подняла вас с постели и заявила, что вы прохвост!
Фельдмаршал, снова распаляясь, засопел.
— Сударыня, если бы вы были мужчиной — я бы и вам дал по физиономии!..
— Если бы я была мужчиной, я бы спустила вас с лестницы!..
Пулькин резво вскочил, он собрался было выполнить наказ подруги, но командующий опередил.
— Почему вы нам подсунули банку! — закричал фельдмаршал, вцепившись в ручки кресла. — Мы вскрыли вашу, дурацкую «Аиду»!
— И она не взорвалась? — удивилась Ли.
— Там нечему было взрываться! Там был песок! Идиоты, лучше бы она взорвалась! Вы подорвали веру всей армии в ядерное оружие! Годами мы воспитывали поклонение бомбе! Годами! Мы начали репетиции торжественного парада, а вы нам швырнули пустышку! В Испании, когда никто но просил, вы роняете настоящие первосортные доброкачественные бомбы! То же самое в Гренландии! А нам! Нам вы суете консервную банку! Мы ждем годами, а вы нам вместо бомбы!..
Тут фельдмаршал показал Ли интернациональную комбинацию из трех пальцев.
— Не горячитесь, господин фельдмаршал, — попросила Ли. — Так, значит, внутри «Аиды» ничего не было?
— Сударыня, извините меня за грубость, но у вас шея, как у жирафа! До вас медленно доходит!..
— Вы лжете! — обиделась девушка, — Вы нахально лжёте! Шея у меня в полном порядке! Очень красивая шея. Верно, Гарри?
— Не мели чепуху! — оборвал посол. Он был не на шутку озадачен, — Почему же «Аида» была пустая?
— Вот это и я хотел бы знать! — вставил фельдмаршал.
— И если даже она оказалась пустой, не стоило называть моего будущего мужа шелудивым ослом! — Ли не могла так быстро простить замечание о своей шее.
— Кажется, я не говорил «шелудивый», — примирительно сказал высокий военный чин.
Некоторое время все молчали. Первым заговорил фельдмаршал:
— Господа, вы поставили всех нас в совершенно дурацкое положение! Кто знает, может быть, остальные четыре штуки — тоже пустышки? А мы ловили их всю ночь… Командующий обиженно посопел и добавил:
— Я подниму на ноги всю прессу! Может быть, вообще все это пресловутое ядерное могущество сплошной блеф?
— А Хиросима — тоже блеф? — неожиданно быстро нашелся Пулькин.
— Подумаешь, сожгли один город! Мы в свое время сожгли тысячи городов, и это обошлось намного дешевле! — Фельдмаршал покинул кресло и тяжело зашагал по кабинету. — Господа, кончен бал! Слишком долго водили нас за нос! Сколько раз обещали бомбу! Сначала боялись русских и кивали на ООН! Потом кивали на ООН и боялись русских! Сколько можно играть в пакты и блоки! И вот наконец бомба в наших руках, а вместо бомбы — банка! Такого шарлатанства не знала история!..
Гарри тоже встал и заходил рядом с фельдмаршалом. Настроение у него было отвратительное. Неожиданное и коварное разрешение «Аиды» от бремени сулило новые неприятности. Случайно заметив, что Ли пристально рассматривает свою шею в отполированной до зеркального блеска крышке радиолы, Гарри не выдержал:
