Люда и Игорь Тимуриды - Как воспитать ниндзю
Никто не среагировал.
- И Мари! – присмотрелся он.
Это его почему-то взбесило.
- Что вы себе позволяете, принц?
- Я могу позволить предоставить свою комнату своим гостям, если их лишили комнаты или нет? – лениво зевнул принц. – И перестаньте гневаться капитан, я ухожу... А Мари спит даже в туфельках, я же знаю ваши чувства к ней... И к тому же совсем не хочу быть мертвым, что грозит всякому, кто намекнет на что-то неприличное сестричкам оборотням... Мари хранит сестру лучше цербера – хуже овчарки... Вы же только и делали, что танцевали с Мари рядом, так часто ваша рожа мелькала мне сегодня... Ну, я пошел...
- Вооргот, поехали! – скомандовал он, ударив ногой, поскольку он все еще висел, перекинутый пополам через седло на руках у брата.
Солдаты хихикнули.
- Никуда ты не пойдешь!!! – начал снова разгораться дядя, завывая все сильней. Непонятно отчего, но его просто трясло от такой мелочи. – Только через мой труп!!!
Я открыла глаза – человек был раздражен до невозможности. Какие-то убеждения его были бессмысленны, а мы еще были усталы. Тем более Джекки, чтоб противоречить и возражать дураку. Это так утомляет...
Я поднялась.
- Успокойтесь, – очень тихо сказала я. Но они все успокоились и замерли. – Мы перейдем в нашу комнату, раз вы так хотите, только перестаньте вопить и покажите нам дорогу...
- Не спорь Джекки, – тихо приказала я. – Тем более что там может быть папá...
Мари открыла глаза и вздохнула...
- А я уже думала спать... Проклятый замок... Покажите хоть нам дорогу до наших комнат...
- Там же нет дверей! – сказал устало Джекки. – Там опасно...
- Мы поставим охрану... – нашелся дядя. – Вот капитан и два солдата... Я лично позабочусь о вашей безопасности... Слышите, охраняйте их ценой жизни, капитан... – почему-то довольно сказал дядя Джекки. – Пусть все знают, что я забочусь о вашей безопасности... Мы сделали все возможное, чтобы охранить вас...
Мне почему-то не понравилось прошедшее время в предложении, но я не среагировала.
- Понятия не имею, как я дойду, – простонала я.
Вооргот, автоматически выронив Джекки на постель, не долго рассуждая, сделал попытку взять меня на руки. Но я вывернулась.
- Ишь, чего надумал! – лукаво сказала ему я, ввизгнув, уворачиваясь от его рук, что для такого, ребенка, как я, было нелепо, но показывая язык. – Я же пошутила!
- Господи Лу, – вздохнула обречено мама. – Хоть бы вела себя как леди... Бери пример с Мари, которая...
- ...которая вообще спит, – хохоча, закончила я, щекоча Мари.
Мари открыла глаза.
- Как, мы еще здесь? – спросила она.
Я отчаянно захихикала.
- Бери пример с Мари! – визжа, повторила я. – Я то хоть сопротивлялась! Мари же настоящая леди, которая не...
Мама уже поняла, что я хочу сказать, причем в присутствии мужчин, и мгновенно подняла нас командирским воплем:
- Пооодъееем!!!!
Мы вскочили. А потом, смеясь, обратно рухнули в постель.
Вооргот попытался меня успокоить, но я визжала, хохоча, борясь с ним. Шум, веселье, снова захватили, по крайней мере, эту комнату...
Как я ни сопротивлялась, ни визжала, смеялась, пыталась опрокинуть его к нам и хохотала и отбивалась, Вооргот все же, накинув одеяло, закатал меня в него, так что торчала только голова бедного ребенка, и без слов подхватил на руки. Я торчала из одеяла и ругалась как младенец, чуть подвывая от обиды.
- Так нечестно! – заявила я, пытаясь сбросить челку со лба. – Ты уже взрослый, а так издеваешься над малышкой!
- Лучше бы ты спала! – вздохнул Вооргот. – И не ставила снова своим неуемным весельем и шалостями на уши замок, начиная сначала и будоража всех... Ты прямо вулкан энергии, как тебе это удается после трех бессонных ночей...
Я гордо вздернула нос, хоть глаза слипались.
- Кнопка... – он ласково нажал мне на нос.
- Я красавица! – гордо заявила во всеуслышания я, выпятив нос. И пытаясь скинуть кусок одеяла с лица, которым Вооргот закрыл меня.
- Угу... – хмыкнул, молча кивнув, он.
– Только выдержать тебя не каждый может... – пробормотала, слезая с кровати Мари.
- Кого-то носят на руках, а кто-то сам ходит! – громко заявила я, никого не называя конкретно.
- Естественно, леди, – согласилась Мари. – В вашем то возрасте! Еще соску и погремушку, чтоб младенец не ревел, ему в руки, вытереть сопли, и полный папа Вооргот вперед!
Я слетела с рук Вооргота.
- Вырву твои бесстыжие глаза и мерзкие фальшивые косы, – пригрозила я.
- Лу, – сказала мама, вздохнув. – Ты уже продемонстрировала всем, как мерзко, невоспитанно и бестактно ты можешь себя вести... уже абсолютно все увидели... – уговаривающе сказала она, – а теперь пойдем!
- Ну спасибо... – вздохнув, поблагодарила я ее.
И мы потёпали под бурные аплодисменты остальных.
- Вооргот, вы можете идти, – церемонно сказала я.
- Нет, не могу! – буркнул Вооргот.
- Ноги отнялись? – спросила я.
- Нет, я осмотрю этот притон, что вам предоставили, а потом пойду... Все равно тот, с которым я хотел встретиться, наверное уже мертв...
Я без слов протрезвела и с силой толкнула его.
- А ну живо! – холодно и страшно приказала я без всяких сантиментов. – Никакая баба не стоит спасения жизни... Иначе я тебя уважать не буду...
Он удивленно посмотрел на меня каким-то странным благодарным и восхищенным взглядом, обернулся, и, очевидно, борясь с двумя желаниями, быстро побежал по коридору.
- Кстати, капитан, вы не видели Рихтера? – быстро обернулся он на бегу.
- Комната сто двадцать пять, – холодно ответил капитан.
Мы бодро тепали. Я – впереди.
- Я надеюсь, вы знаете, куда вы нас ведете?! – обернулась я к капитану, шедшему сзади возле Мари.
Тот выругался.
- Елки-палки! Вы совсем задурили мне голову! – и, помолчав, добавил, разворачиваясь на девяносто градусов. – Я веду вас в зверинец!
Мама с Мари почему-то отчаянно захихикали, поглядывая на меня.
- Нам там приготовлена отдельная комната, – согласилась я.
Теперь захихикали уже все, даже невозмутимые солдаты.
- Он сказал “нас”! – невозмутимо парировала я, обращаясь к Мари.
- Естественно, должен же тебя кто-то кормить... – фыркнула Мари.
- И вы решили собой пожертвовать, – хихикнула я.
- Лу, прекрати немедленно! – повысила голос мама.
Мы вошли в гулкий вонючий туннель, по обеим сторонам которого были большие клетки с хищниками. Целые вольеры. Никогда не видела такого громадного количества зверей, собранных вместе, и даже представить не могла... Даже не подозревала, что тут в катакомбах такой чудовищный зверинец, словно кто-то надумал устроить чудовищные бои животных, как на празднествах в древнем Риме, из тысяч диких животных. Они с яростным воем бросались на нас и грызли прутья. Идти по узенькому проходу, было, право слово, неудобно, особенно когда решетка гнулась от ударов в прыжке массивных тел и в воздухе мелькали лапы, которыми звери пытались достать людей через решетку, просовывая лапы...
- Вы знаете, мне тут не нравится, – сказала я, вдруг мгновенно крутанувшись и прыгнув назад, в долю секунды преодолев пять метров. Меня давно беспокоил шум сзади.
- Мне тоже, – сказал Вооргот, отводя клинок от сердца, который я почти всадила в него, и только в последний момент задержала его, пропустив в пальцах, заглядывая ему в глаза. – А у тебя страшная реакция, ты как тень, я даже не заметил, как ты исчезла спереди и оказалась около меня... Но я все равно рад, что успел, потому что шутка того, кто вас сюда послал, может кончиться дурно... Можно подпилить решетку или забыть хорошо закрыть дверь, и никто никого не осудит...
- Ты уже сделал свои дела? – заглядывая ему в глаза и вытягиваясь в струнку, сурово спросила я.
- Рихтер сказал, что придет сюда, – пожал плечами Вооргот.
Я фыркнула от смеха.
- Это дурная шутка, Лу, – сквозь зубы сказал он, – тех, кто послал вас сюда...
- Ничего страшного, учитесь храбрости! – я ударила большую пятнистую кошку по носу, слишком нахально высунутому в щель решетки. И она, обиженно ввизгнув, отпрыгнула и схватилась в глубине клетки за нос обоими лапами, тихонько и жалобно подвывая, как ребенок. Словно жалуясь на плохого человека.
- Не калечь кису! – сурово сказала мама.
- Не смей бить домашних животных, – сквозь зубы сказала Мари. – Эта кошечка ну словно наша пантера Уголек!
- Ну чего ж ты держишься за пистолет? – ехидно спросила я. – Тут всего с полтысячи кис...
Мари только поежилась.
- В джунглях было веселее... – сказала она.
Я внезапно насторожилась.
И побледнела...
Я почувствовала запах отца...
- Так, все назад, – неожиданно мертвым голосом сказала я. Да так, что они отшатнулись...
Мама побледнела.
Они вскинули оружие, но меня уже не было.
Резко прыгнув вперед, я, охватив глазами все пространство и ища источник крови, вдруг резко дернулась влево и как тень мгновенно просочилась сквозь узкую решетку в клетку с полсотней озверелых от голода львов.
