Юрий Туровников - Код Малевича
— Да… Да… Все хорошо дорогая, не беспокойся. Покушал. Да не переживай ты так. Все у меня нормально. Не знаю, дело запутанное. Кино собираюсь смотреть. Нет, по долгу службы, какая порнуха?! Сами-то как? Ну и ладушки. Малому привет. Пока, целую. И я тебя. — Он отложил мобильник в сторону. — Любовь-морковь. Сю-сю мусюсю. На дворе век цифровых технологий, а я тут велосипед изобретаю!
Наконец, штекеры вошли в соответствующие отверстия. Григорий включил аппаратуру и вставил кассету. На поиск нужных кадров ушло несколько минут, зато результат позволил сделать железобетонный вывод — Марью Герринг несомненно похитили.
На пленке было видно, что звезда театра юного и не очень зрителя вышла на улицу. Несколькими секундами позже ко входу подъехал белый фургон, из которого выскочила фигура в черном и затолкала женщину внутрь. Пару мгновений спустя из приоткрытого окна на тротуар упала сумочка похищенной, а сам грузовичок скрылся из виду. Номера, к сожалению, рассмотреть не удалось. Не тот ракурс.
— Опять белый фургон, — вздохнул Мельник. — Макс сказал, что у музея проезжал аналогичный, но еще надо доказать его причастность к краже артефактов.
Лейтенант выключил аппаратуру, убрал обратно в шкаф и принялся за отчет о проделанной работе, периодически отвлекаясь на чайную церемонию. Перед сном Григорий осмотрел ридикюль Герринг и был немало удивлен количеством презервативов, среди которых он нашел телефон-раскладушку пропавшей, с вложенной в него карточкой.
— Опять Таро, — вздохнул сыщик. — Без гадалок и экстрасенсов никуда. Дикий народ. За пару тысяч я и сам могу всякой хрени насочинять. Эх, сейчас бы супчика, да с потрошками! — Он потер ладони и завалился на диван.
В дверь постучали.
— Разрешите? — на пороге возник констебль. — Я на секунду. Небольшой презент от моей мамы: жульен в горшочке, картофельное пюре и самогон свойский.
— О! — воскликнул Григорий и подпрыгнул чуть ли не до потолка. — Прямо манна небесная! Составишь мне компанию?
Аверин смутился, продолжая мяться у двери.
— Нет, ваш… господин лейтенант. Отдыхайте.
— Ну, как знаешь, — пожал плечами сыщик и принял из рук Максима пакет с едой. — Тогда сгоняй в театр, отдай сторожу кассету, только сделай сначала где-нибудь цифровую копию. О'кей?
— Яволь! — ударил каблуками констебль.
.
День четвертый: «Рыжий и усатый»
.
Студия звукозаписи «Sound Records Studio». 00 часов 00 минут..
Звукорежиссер, сидящий на кожаном кресле, смотрел через окно аппаратной на своего клиента и говорил ему, нервно двигая бегунки на пульте.
— Не надо так близко стоять к микрофону, зашкаливает. И не плюйтесь, а то замкнете. Этот «Shure» две штуки баксов стоит.
Певец откинул с лица ладонью свою рыжую львиную гриву и прохрипел.
— Я все понял, Артурчик! Давай еще дублик, родимый.
Звукарь закатил глаза. Уже четвертый час Никита Держигурда записывал первый из десяти куплетов своего нового музыкального шедевра в поддержку недавно вышедшей книги под названием «Русландия по матушке». Артур щелкнул мышкой и удалил ранее записанный трек.
— Никита, — Он покосился на часы, — И следите за дикцией, чтобы каши не было. И напоминаю — держитесь чуть дальше от микрофона. У вас мощный голос, а техника чувствительная.
Держигурда взмахнул гривой и, расправив усы, надел наушники.
— Поехали!
Звукарь опять щелкнул мышкой и уставился в экран монитора. «Logic Pro» проигрывала ранее записанную фонограмму, под которую загорланил чудо-певец.
«Русландия-матушка, ты — Русландия, и ты же матушка.
Я люблю тебя душою всею, так люблю, что аж х…ею!
Я помню все твои трещинки и даты. Ты оху…нна и ты же пи…дата!
Я тебя восхваляю не пиара ради. Я — патриот, а никак эти бл…ди!
В тебе дох…я лесов, полей и рек. Я другой такой страны не знаю.
А я сам себе брат, я — человек.
— Ну как? — прорычал Держигурда, потрясая рыжими волосами. — Записалось?
— Угу, — вздохнул звукорежиссер. — Может, хватит на сегодня? Мне еще фанатов Ромати писать — памятный гимн.
Никита повесил наушники на стойку микрофона и зашел в аппаратную.
— Хорошо. Завязываем. Ты только не удаляй. Мне кажется, что это самый лучший дубль. Прямо от души получилось, с чувством! Да? — Артур согласно закивал. — Сколько я должен за сегодняшнюю сессию?
Хозяин студии прикидывал в уме взять ли с докучливого клиента за моральный ущерб или нет. Вроде, известный актер, а матерится похлеще министра культуры.
— Четыре тысячи империалов.
— Я расплачусь с тобой кое-чем получше, — прорычал Никита, заставив звукорежиссера вздрогнуть.
Он выскочил из аппаратной и вернулся через пару минут с огромной сумкой на плече. В прошлый раз он пытался впарить вместо оплаты сорок экземпляров своей книги, а до этого выдал приглашение на роды своей жены.
— Выбирай! — гаркнул Держигурда. — Мед с моей пасеки, который я снял вот этими руками, или вот, трех литровая банка пчел, которые этот мед собирали. Они меня чуть не сожрали, пока я их ловил.
— И все-таки я возьму деньги, — замялся Артур. — Мы, в конце концов, не на «Поле чудес».
— Подумай. Это же все плоды нашей Русландии-матушки! — рычал Никита, не желая расставаться с деньгами. — Бери, стоять будет до ста лет! Уж поверь мне.
Звукорежиссер стал нервно колотить пальцами по пульту, выражая нетерпение и недовольство, что не ускользнуло от рычащего певца. Тот покобенился еще минуту и нехотя рассчитался, достав деньги из внутреннего кармана кожаного пиджака. Когда Держигурда уже собирался покинуть студию звукозаписи, его мобильник завибрировал и залился мелодией «Создатель Царя храни». Никита залез в штаны и извлек оттуда мобильник.
— Слушаю, — прохрипел он в «трубку».
— Я так рад, что сумел до вас дозвониться, вы не заняты?
— Пока нет, — рыкнул певец, пригладив шевелюру. — Собираюсь поехать домой и заняться сексом с женой, чтоб зачать пятнадцатого ребенка.
— Все никак не угомонитесь? Чем вы их кормить-то всех будите?
Держигурда задумался, но только на секунду.
— Книгу новую напишу! О том, как мед и пчелы влияют на потенцию!
— Да вашу первую-то никто не покупает… — прозвучало из трубки.
Это несказанно разозлило Никиту, и он так загорланил на всю аппаратную, что звукорежиссер даже упал с кресла от страха.
— Ты! Подлец! Да я тебя! Ты у меня! — и смачно выругался.
— Успокойтесь, прошу вас! — «сказал» телефон. — Я хочу предложить вам стать участником моей программы, посвященной медицине: традиционной и не очень. Будут Елена Большова, Гена Махлахов. Мы вам заплатим.
Держигурда тут же перестал орать и задал только один вопрос.
— Сколько?
— Вы еще привередничать будете? Вам семью кормить надо. Берите сколько дают. Сто тысяч империалов.
— Согласен. Куда ехать? — окончательно пришел в себя певец.
— Ну что вы! — прозвучало из динамика телефона. — Скажите где вы, и мы пришлем за вами машину.
— Я в студии звукозаписи «Sound Records Studio». У меня с собой как раз мёд и пчёлы есть!
Мобильник «вздохнул».
— Пох…й пчёлы, главное — мёд. Ждите.
Держигурда убрал телефон в кожаные брюки, по-братски обнял Артура, похлопав его по спине, взвалил на плечо сумку и покинул студию.
Стоя в подворотне, актер унт певец переминался с ноги на ногу, в полголоса декламируя какую-то белиберду собственного сочинения, поэтому не заметил, как за его спиной скользнула тень, а через миг на лицо легла тряпка, пропитанная хлороформом и прижатая сильной рукой. Через мгновение Держигурда отключился, а его тело переместилось в багажник черного «Мерседеса».
.
Тайное логово похитителя. 02 час 00 минут..
Два оборота ключа и замок щелкнул. Потом в темноте прозвучал лязг тяжелого засова. Петли массивной двери скрипнули, и створа открылась, впустив в темницу потоки свежего воздуха. Анфиса Пехова и Марья Герринг вздрогнули, очнувшись ото сна. Тусклая полоска света, пробивающаяся из крохотного окошка под потолком, осветила дверной проем, в котором появился неизвестный в темных одеждах, скрывающий лицо под черной маской с прорезями для глаз.
— Доброго времени суток, прекрасные дамы, — Он зашел внутрь и поставил перед женщинами по пластиковой тарелке с каким-то варевом, пахнущим медом. — Можете смело есть, тут все из натуральных продуктов и приготовлено с душой. Ложки не дам, от греха подальше, так лакайте.
— Мы не животные! — гордо заявила Герринг. — Я требую, чтобы вы немедленно отпустили меня и компенсировали моральный ущерб!
Пехова же усмехнулась и без капли отвращения приступила к трапезе — голод, как говорится, не тетка. В данном случае он дядька, который, судя по всему, никуда их отпускать не собирался. Неизвестный проигнорировал заявление Марьи и вышел, но уже через минуту появился вновь, толкая перед собой садовую тачку, в которой кто-то лежал.
