Люда Тимурида - Моя профессия ураган
Живые факелы…
Как они смотрели на него, этот маленький факел, когда он летел… Будущие живые свечи глядели на свечи из жира как парализованные… Я сострадательно усмехнулась. Ведь я автоматически рассчитала так, чтоб никто не мог дорваться до него, прежде чем он упадет и все вспыхнет…
Но я уже, не оглядываясь, сама рвала прочь изо всех своих сил. Подальше, подальше от этих бочек, стоявших вдоль стен друг на друге. Прямиком к пяти бойцам у дверей. Рвала открыто, даже не пытаясь схватить что-то по дороге в качестве оружия…
Вы спросите — как же я выбралась? Как прорвалась сквозь пять лучших мечей
Аэны? Я решила покончить самоубийством? Или это было сумасшествие? Ведь у них профессиональная реакция?
Не думаю. Потому что когда я, наконец, достигла дверей, возле них уже никого не было. На что я, собственно и инстинктивно рассчитывала — на их, знаете ли,
"профессиональную реакцию". Просто смотаются первыми… Но это юмор. Просто они смотались. До них дошло первыми, что это значит, когда факел падает в спирт в замкнутом помещении! Где и так паров достаточно… И не понятно, почему до сих пор все еще не взорвалось.
В общем — их точно ветром сдуло. Бандиты — трусы — в первую очередь думают о своей шкуре, иначе они не были бы бандитами.
Самый опытный из них кинулся первым…
Впрочем, я тут же ударилась о спину самого последнего из этих пяти. Который только брал разгон в коридоре… У него была плохая реакция. Я наткнулась на него, почти бездумным жестом профессиональной воровки выхватив нож у него из-за пояса спрятанный нож. И также мгновенно всадив его ему в спину под лопатку, подпрыгнув и перекинув в другую руку. Уже другим профессиональным жестом.
Только судорожный всхлип сзади возвестил, что он уже умер.
Ну и рвала же я оттуда! Наверно побила все мировые рекорды!
Следующего я убила броском на бегу, метнув ему тот же нож в приблизившуюся спину. Не приближаясь, ибо это был профессионал, и он мог сам бессознательно отмахнуться от меня ножом на бешеном бегу от смерти. Так я в течение секунды убила еще двоих, выхватывая нож из спины падающего тела прямо на ходу и тут же бросая его. В бросках и стрельбе у меня было очень мало соперников, ибо маленький ребенок инстинктивно тренировал их в первую очередь, понимая, что перед стрелой стираются отличия ребенка и взрослого бойца…
Позади в судорогах билось четыре их лучших воина.
Не при каких условиях не обращай спину к смерти — злорадно подумала я, вспомнив первую заповедь аэнского воина.
Тот самый аэнский воин высшей касты удирал быстрей всех. Я все-таки поймала его еще один взгляд. Потрясенный. Ребенок все же заслужил признание профессионала. Он повернул голову при повороте, сворачивая в изгиб коридора, как раз, когда я на бегу вырывала нож из тела последнего воина. И все понял.
Боже, какие у него были глаза! Я могла поклясться, что в них мелькнуло самое меньшее это уважение, смешанное с благоговением мастера перед недостижимым мастерством гения. Ха! Конечно мое тщеславие. Только в конец тщеславная и разбалованная девочка могла увидеть в предпоследнем взгляде человека столько.
На самом деле, перед тем как снова метнуть клинок, я видела только мелькнувшие на мгновение глаза. И "выстрелила" клинок только тогда, когда оказалась полностью вне его поля зрения, когда он резко крутанул головой обратно, чтоб не наткнуться на стену. Причем бросила так, чтоб сам бросок невозможно было выделить опытным взглядом из обычного движения тела и рук. Коротким броском, и прикрыв замах выносом своего тела на бегу от даже периферийной области его зрения. Нож вылетел невидимо для него. Сама я, например, была натренирована видеть разве что не затылком, осознавая не только полукруг, а даже чуть больше
— почти весь оборот из-за периодических естественных колебаний головы.
Ведь на самом деле можно элементарными упражнениями развить способность сразу видеть и осознавать все вокруг, а не только в одной точке, читать сразу одним взглядом не книжный, а целый газетный лист не по диагонали. А целым.
Нормально. Для этого надо только развить свое сознание, чтоб оно охватывало не слово, а целую страницу смысла. Развить наблюдательность, чтоб с одного взгляда сказать тысячи признаков и особенностей явления. Это — сознание. И внимание. Тогда ты видишь не один предмет, а все вокруг. Если же сознание слабо, то можно постепенно накопить навык, постепенно расширяя его область.
Навык вроде намытого долгой капелью каменного сталактита в пещере — сознание маленькое, но благодаря навыку оно расширило постепенно свою сеть. В других делах человек останется почти таким же, но к определенному делу он создает точно заводь на ручье. Он может это достичь, наслаивая многими усилиями пусть даже свои слабые мысли, но на одном деле.
Мой нож вошел ему точно в сухожилие ноги. Я не хотела рисковать и пустила нож по низу, чтоб он его наверняка не видел. Падая, он автоматически развернулся, в свою очередь пытаясь метнуть нож в упор, но опоздал. Я, сделав рывок, в прыжке уже просто приземлилась по очереди ногами на сгиб одной и локоть другой его руки, точно просто пробежав дальше, не обращая внимания на такую плохую дорожку. И третьим движением ноги, снятой с локтя точно попав на его подбородок, и без того развернутый в его собственном развороте головы на меня.
Точно пробежавшись по нему. Я и не по таким трупам бегала. От резкого удара ногой в подбородок у него в шее что-то хрустнуло, так что больше он никаких попыток не предпринимал, так и улегшись с нелепо выгнутой шеей.
Показалось мне или нет, что в его глазах не было страха, а лишь восхищение победившим профессионалом? Пятилетним… Девочкой со взглядом волчицы?
На все это, когда я вылетела наружу, ушло около одной целой секунды.
Впереди улепетывал шестой, о котором я совершенно забыла, и два телохранителя с моим хозяином. Которые, как я вскоре узнала, задержали его на выходе, и побежали, только увидев меня. Почему? Как удрал этот шестой, что я его так и не видела?
Я не стала бежать прямо, а, механически швырнув нож в убегавшего, резко повернула на девяносто градусов, взлетев на парапет, и прыгнула в воду… Ибо это был замок, окруженный по сторонам рекой, через которую шел мост. И где никто не знал, что в подвале замка шла настоящая темная оргия.
Взрыв настиг меня в полете. Я увидела краешком глаза, как легко приподнялась и взлетела в воздух верхняя половина замка, брызнув пламенем и обломками во все стороны из трещин, а из покинутого мною выхода точно ударил сноп белого света… Гром и рвущийся очередью треск настиг меня уже в момент вхождения в воду…
Довольно болезненный был, кстати, о воду удар, хотя я и вытянулась и напряглась вертикальной стрункой, имея в этом деле немалый печальный опыт. Но взрыв чуть отклонил меня…
Дошла я в этом деле почти до дна, а потом сидела там, под водой, как можно дольше. Слегка подплыв под мост и ожидая там пока пройдет гроза. Я справедливо опасалась, что наружи, хоть туда и рвалась моя душа из глотки, идет каменный град из больших кусков. Хладнокровно предполагая при этом, что и мост вполне может разрушиться. Но я была абсолютно хладнокровна и деловита — я не знала страха. Потому под мостом и под водой я добралась почти до берега, наблюдая под водой в сумрачном свете, как в воду рушатся громадные куски башен, трупы и камни, и медленно тонут. В воде они не могли причинить такого страшного вреда, как если б долбанули на суше. Я не заплывала далеко под мост — метра на два.
Так что я могла отшатнуться, если он рухнет — впрочем, я была возле опоры…
Переждав столько, сколько нужно, по моему мнению, камням, чтобы они перестали летать, я вынырнула и, оглянувшись, отдышалась. И быстро поплыла подальше от этого притона… Убедившись предварительно, что камни больше не летают…
Мой "хозяин" все же остался жив, хотя его здорово приложило о стенку далекой постройки взрывной волной. Но ненадолго.
От полученных ран он вскоре умер, в бреду перед смертью называя меня то демоном, то дьяволом, то самим адским посланцем. Ну… такая путаница и непоследовательность ведь не может быть истиной, ведь правда? — спрашивала я людей. Его злостная клевета и сумасшествие, меня, ребенка, очень огорчали и обижали.
Шестого убегающего лучшего бойца раздавило далеко откинутым при взрыве громадным куском башни… Его превратило в отбивную…
А из всех двух тысяч сливок криминального мира столицы остался в живых только один калека. И то чудом. И он то и рассказал всем, что произошло. Но, само собой, его злой клевете также никто не поверил… Потому что набежавшие на взрыв и пожар люди меня не видели. Мало ли что выдумает нехороший человек по злобе… Она девочка работящая, хорошая, спокойная…
Глава 10
Воспоминания, промелькнувшие в мозгу, резко оборвались. Я так и не узнала свое имя. К тому же воспоминания текли без поглощения личности, на этот раз не мешая мне привычно наблюдать за происходящим в воздухе. Ибо все это мелькнуло в считанные мгновения — ведь ураган все еще нес меня в воздухе. Привычное умение раздваивать внимание и всегда быть на страже, что бы я не делала, будто меня было две, сделало так, что одна моя часть была на страже и готовилась принять удар о воду, когда этот полет кончится.
