Елена Бушаева - В поисках короля
— Рут! — Недовольно крикнул Дон. — Ловить его будешь сама.
— Буду. — С ненавистью выдохнула тощая грязная девчонка. — Адское пекло! Тупорылая скотина, задери тебя Сатана, мать твоя гулящая кобыла, ты еще подергаешься подо мной, помяни мое слово!
Старый Хольт захохотал, Дон ухмыльнулся. Маленькая сквернословка заправила в штаны выбившуюся рубаху, поправила перевязь с боевым ножом.
— Старый Хольт, давно тебя не было видно. Кто это с тобой?
— Дочь Тринидада, я бы хотел такого сына. — Неожиданно как равной ответил Старый Хольт.
Мальчишка посмотрел вслед ускакавшему коню и понял, что его лошадка была смирной и послушной. И маленькой.
— Хотел иметь сына девчонкой? — Рут приподняла светлые брови. — У тебя вполне получилось, как я погляжу.
Хольт опять захохотал.
— А что, ты приглядись, понравится, может, мы и породнимся. Разбавишь огнем эту мочу, которая течет у него вместо крови.
— Погоди, мне не всегда будет десять. — Ухмыляясь, ответила девчонка. — А ты, надо думать, к тому времени сам еще будешь жив…
— Если две остальные твои такие же, — сказал Хольт Дону, — я, пожалуй, еще подзадержусь на этом свете. Так что, возьмешь парня? Хлопот он тебе не доставит, все равно скоро подохнет, больно нежный.
Дон пожал плечами.
— Работы у нас много. К хрюкам, говоришь…
— Это лорденыш? — Перебила Рут.
— Мою кровь как ядом выжгло. — Поморщился Хольт. — Весь в мать.
— Я его заберу. — Рут кивнула так, как будто возражений быть не могло. — А то вокруг меня одни девчонки.
— Что ты будешь с ним делать? — Недоуменно спросил Дон.
— А это мое дело. Пошли. Как тебя зовут?
— Он не говорит. — Ответил старый Хольт.
— Значит, будем звать его молодым Хольтом.
Чудо, но старый Хольт не посмел ей возразить, хотя ему явно не понравилась эта идея.
— Пошли, молодой Хольт, поглядим, что ты умеешь.
Молодой Хольт перекинул ногу через голову коня, Рут фыркнула, как кошка, Дон оскорбительно засмеялся, старый Хольт только поморщился. Пойти сразу он не смог, пришлось долго сидеть, разминая затекшие ноги, и все это время на него смотрело три пары глаз.
— Что пялитесь? — Вдруг сказала Рут. — Это же не сиськи. Идите уже или думаете, что тут что-то интересное еще будет?
Мальчик, еще неделю назад считавший себя мужчиной, внезапно почувствовал себя совсем никем. Маленькая варварка присела рядом с ним на корточки, дотронулась до стертого в кровь бедра.
— Эвона как. — Акцент у нее был жуткий, но понимать было можно. — Коню тоже больно.
— Он не жаловался. — Разлепил губы молодой Хольт.
— А ты? — Варварка оскорбительно засмеялась. — Поднимайся, пойдем.
— Куда?
— Лечить твои ноги. А то будет… — она задумалась, потом сказала что-то на своем диком наречии.
— Я не понимаю ваш убогий язык. — Надменно бросил Хольт.
— Дурная кровь. — Сказала Рут.
Сначала Хольт подумал, что она говорит о нем, и хотел ее ударить, но потом вдруг сообразил, что она перевела то, что пыталась сказать, как могла.
— Заражение крови. — Поправил он.
— Наверное так. — Согласилась Рут.
— Ты совсем не ребенок. — Вдруг сказал Хольт, разглядывая светлый затылок девчонки, мелькавший где-то на уровне его подмышки.
Если бы она встала лицом к нему, то ее облупившийся на солнце нос уткнулся бы ему в пупок.
— Кто? — не поняла она.
Хольт так и этак принялся объяснять, пока сам не понял, что у варваров нет не то что слова «ребенок», а даже понятия. У них были младенцы и люди, с пяти лет дикари участвовали во всех делах наравне с другими, за немощью не выполняя какую-то часть работ и не особо суясь к тем, от кого можно получить по шее. Теперь ему стали более понятны отношения Рут и Старого Хольта, но от этого все выглядело не менее дико. Стариков у них тоже не было, как объяснила Рут, никто из варваров не умирал своей смертью, их доканывали либо болезни, либо более ловкий противник, потому что все дикари до последнего вздоха участвовали в сражениях.
Палатки лекарок располагались в самом центре лагеря, надежно защищенные караулом и обозами с продовольствием. Тут пахло кровью, мочой и страданием. Воины приветствовали Рут и ее «нового друга», на кого-то она не обращала внимания, кому-то отвечала, и так, что Хольт глаз не мог поднять от стыда. И думал, почему страшные бородатые мужчины, покрытые шрамами, слушают ее как равную им.
— Это потому что ты дочь вождя?
— Что? Ты — сын Старого Хольта, но попробуй скажи им что-нибудь. Хромай быстрее, мне до вечера надо найти Угля.
Хольт с содроганием зашел в палатку, представляя, какими средствами лечат варвары. Все это было не похоже на то, к чему он привык: аромату сжигаемых благовоний, белым простыням, отварам, тонким ножам для кровопускания.
Рыжая девчонка не старше Рут повернулась от стола, на котором резала кривым ножом какие-то корешки.
— А где?.. — Начала Рут.
— Здесь! — Отозвался звонкий голос, и третья девчонка, черноволосая и самая чистая, вышла из-за полога.
Хольту показалось, что у него кружится голова. Три абсолютно одинаковых лица смотрели на него с трех сторон.
— Во имя Троеликой!
— Во благо ее. — Девчонки синхронно расхохотались.
— Снимай штаны. — Велела чернушка.
— Что? — Опешил Хольт. — Нет!
На славной мордочке обозначилось недоумение.
— Как же я буду лечить твои ноги?
Хольт беспомощно огляделся по сторонам.
— А мужчину… у вас есть лекари-мужчины?
— Нет. — Отрезала рыжая.
— Так правду говорят про лордов, что у них в штанах достоинство величиной с мизинец, и поэтому они даже купаются в рубашках, чтобы рыбы не приняли его за червяка? — С ужасом спросила Рут.
— Как же вы делаете детей? — С не меньшим ужасом спросила чернявая.
— Да нет! — Хольт взмок под тремя пытливыми взглядами не в меру сведущих малявок. — Просто… вы же девочки!
Дикарки переглянулись, по-прежнему недоумевая.
— Снимай штаны! — Вдруг властно рявкнула Рут, и он подчинился прежде, чем успел подумать.
— Кто ж так ездит? — Возмутилась лекарка и толкнула его на лавку. — Не понимаю, что ты боялся, твой меч в полном порядке, дай Троеликая каждому такой.
— Во имя Троеликой, делай все молча. — Сквозь зубы процедил Хольт.
Молча не получилось, от приложенной тряпицы, пропитанной мазью, он заорал так, что наверняка покрыл позором весь род старого Хольта.
— Загноилось. — Виновато объяснила лекарка, которую он жутко напугал.
— Загноилось?! — Вскричала вбежавшая женщина и вытянула ее по спине длинной палкой. — Опять жгуч с желтым моком перепутала, безрукая тупица! Будь проклят тот день, когда Тринидад польстился на вертлявый зад твоей бездельной мамаши!
Девчонка взвизгнула и выбежала, палка полетела ей вслед и, судя по звуку, догнала. Женщина, тяжело дыша, окинула Хольта взглядом, он принялся натягивать штаны.
— Погоди. Рут… перевяжи его.
— Я сам. — Хольт оттолкнул уже потянувшиеся к нему руки и принялся заматывать пылающие ноги чистой тканью.
— Хочешь быть лекарем? — Вдруг спросила женщина. — Руки у тебя умные…
— Нет. — Вдруг резко возразила Рут. — Мужчины не бывают лекарями.
— Посмотри на него. Он не воин.
— А ты что молчишь, лордский выкормыш? — Блондинка неожиданно рассвирепела. — Так и будешь думать чужими мозгами, как хряк, которого вовремя не оскопили?
— Я сначала осмотрюсь. — Неожиданно ответил Хольт, начиная понимать, как здесь все устроено. — А там увидим.
Вечером, когда он уже засыпал под неожиданно приятным к телу волчьим одеялом, в него ударило что-то тяжелое. Он вскочил, а в палатку уже заползали три шустрые тени. Стукнуло кресало, заколебался огонь, осветив гигантскую книгу с железными уголками.
— Ты же умеешь читать! — Прошептала Рут, страстно блестя зелеными глазами. — Почитай!
Он растерянно посмотрел на книгу, это было сказание об изгнание Люцифера из Рая, но в нем не было начала, и Хольт с ужасом подумал, на что были пущены страницы драгоценного старинного фолианта.
— Откуда вы это достали?
— Из нужника. — Подтвердила его догадки рыжая.
— Тут картинки! — Восхищенно прошептала лекарка. — Как живые!
— Как вас зовут? — Запоздало вспомнил Хольт.
— Рут. — Ответила блондинка, и он досадливо поморщился.
— Тебя я знаю уже.
— Нас всех зовут Рут. — Пояснила рыжая.
— Рут Тринидад. — Добавила черненькая.
Хольт посмотрел на них по очереди, на взволнованные лица, похожие, будто три лица великой богини.
— Рут. — Повторил он. — О Троеликая! Разящая…
Блондинка усмехнулась, значит, он верно понял.
— Утешающая…
Лекарка чуть поклонилась.
— И Творящая. — Зеленые глаза рыжей неожиданно засветились во мраке, как глаза остроухой кошки. — Ведьма!
