Михаил Жванецкий - Собрание произведений в пяти томах. Том 5. Двадцать первый век
И так легко ей, и так чудесно стало той, что повсюду опоздала.
Идет вдоль дороги и поет, и все злорадно:
– Вот она! Вот эта опоздала!
На все экзамены.
Во все приемные.
Ко всем открытиям.
Ко всем началам.
Она позорно опоздала.
И даже не успела.
И даже не спешит.
И вот идет, представьте, и поет.
А все смотрят с завистью.
Что ей терять?
Она уже повсюду опоздала.
А нам еще к вечерним новостям…
Чтобы узнать… чтобы узнать…
Детка, вперед!
Я читаю самого себя через четырнадцать лет.
Да, детка, говорю я себе.
Ты, как всегда, прав.
Это говорю я – тот же, но на четырнадцать лет старше.
Мне сейчас шестьдесят!
Я старше всех.
Я удивительно наивен.
Я катастрофически доверяю им. А входя в азарт, верю до конца.
А наказание все страшнее.
А я уже дошел до того, что вручаю им жизнь.
А они теряются, не знают, как распорядиться.
А я сижу в сторонке и даю советы.
– Нет-нет… Не так. Так мне неудобно… А так я обижусь… Не трогай там… Там сердце… Не надо здесь ковырять, детка, это душа. Нет-нет, я не мешаю, распоряжайся, просто тебе нужно знать, где мне больно. Ну, если хочешь именно там – пожалуйста. Ты просто поиграть жизнью? Давай… Хочешь, я научу тебя управлять ею? Я научу тебя, как влюбить меня в себя… И ты будешь это делать… Ты будешь капризничать, давить на затылок ножкой, ручкой сжимая сердце, и я повезу тебя куда захочешь. Тебе будет легко. Я там внизу буду отвечать грубостью колес на жестокость дороги. А тебе будет легко. Я не передам наверх. Плыви, милая. Управляй. Постарайся не съехать… Сама знаешь, что сейчас на обочине. Хотя и там у тебя есть шанс. Ты на меня будешь выше грязи… На высоту меня. И перейдешь на сухое. Пока я тону. Ты успеешь. Всё же с какой-никакой высоты. А там и мощеное. А там и асфальт. А там уже все ходят. И ты не пропадешь.
А смерти нет
Зачем бояться смерти?
Великие все умерли – и ничего!..
Благодаря им и жизнь есть.
Ну если, наконец, подумать.
Они же умерли.
Вот это всё написали, оставили и ушли.
Их уже нет.
И ничего…
И не горюют.
Чего ж переживать, когда такие люди, в сто раз умнее, в тысячу талантливее, красивее, трудолюбивее – покойники.
И вроде бы ничуть об этом не жалеют.
Разве они стремятся сюда?..
Вот в это, извините, время?..
Вот к этим, извините, людям.
Вот в эту, извините, жизнь.
Кому сегодня это нужно?
И им сюда не надо…
И нам отсюда не попасть туда.
И как легко читаешь их с восторгом.
Уже вся ночь… Еще чуть-чуть, еще чуть-чуть…
И вдруг…
Господи, так он же умер! Кто написал.
А спасти?
Теперь-то, может быть, спасли бы…
А надо?
Чтоб он еще что-то сказал?
Он бы не захотел.
В такое время или умереть, или молчать.
Вот что случилось.
Они уже прошли через вот это, о чем я.
Вот почему они так зазвучали.
И музыка, и краски, и слова.
Через эту смерть пройди – и ты в порядке.
И сразу как все просто.
И нынешние, и молодежь, все начинающая и начинающая и дышащая возбуждением.
Да ладно вам!
Вот инструмент...
Вот стол…
Садитесь!
Ты весь в очках, в компьютерах, в паролях.
Подумаешь, секреты…
Через смерть пройдешь, и все поймешь, и все узнаешь, и все не страшно, и ты поймешь и ахнешь.
Так все же умерли – и ничего. Живут!
А смерть – так просто перерыв!
Володину
Александр Моисеевич Володин.
Твои попытки жить незаметно ни к чему не привели.
Ты живешь и будешь жить очень заметно.
Ты населил наши души старшей сестрой и осенним марафоном.
Если интеллигенции не станет, ее будут изучать по тебе.
Это он, это ты, это я.
Облепленный беспомощными женщинами и беспомощной страной.
Эта страна была беспомощной раньше, вместе со всеми своими танками, и потом, без всех своих танков.
Бедные и нерешительные облепили одного такого же бедного и нерешительного, которому что-то дал Бог.
И он волок на себе всю жизнь.
Неумение сказать «нет» приводит к такому количеству детей, друзей и сослуживцев, что только врач может освободить либо тебя, либо их.
Всю жизнь думаешь, как это все собрать, в конце мучаешься, как это все раздарить.
Александр Моисеевич!
Мы сделали главное – мы дожили до перемен и пережили их.
Но новая жизнь не может наступить.
Ей мешают лица.
Лица, которые мы видим.
Саша! Ты делаешь всё, чтобы тебя забыли.
А они не могут!
А кто-то хочет, чтоб его помнили.
А его смотрят и не вспоминают.
Величайшее открытие ты совершил в «Осеннем марафоне».
Ты описал себя, а открыл нас.
Каждый увидел.
Каждый принял.
Это величайшая комедия нашего века.
Это открыл ты.
Теперь делай все, чтоб тебя забыли.
А мы не захотим, и будет великий судебный процесс – народ России против Александра Володина.
Линия фронта
Господи! Почему так хорошо!
И в жару, когда сунешь руку в раскаленный воздух, а потом голову, а потом самоё.
И крики с пляжа, будто со сковороды.
С воплями погружают – кто красное тело, кто белую ногу.
А кто-то под водой взглядом субмарины все это ощупывает.
Из песка вырастают женщины.
Мужчины, как стихи, из мусора и водки.
И поплыли. Вид на человечество снизу.
Зажгли лампы. Почему так хорошо?
И в жару…
И когда налетает ветер и все кричат.
– Мама! Смотри… Нет, не туда. Наверх…
Огромное черное одеяло натягивают с берега.
Море встречает его темно-зеленым.
Светлая полоса всё уже.
Туда-сюда прокатывается гром.
Крики: «Это фронт!»
Фронт идет!..
Отдельные внутри клубятся облака и ходят по своим орбитам.
Советчики.
Острые вспышки.
Сполохи.
Всё вертится в разные стороны.
А вместе движется на нас.
С теми же воплями выскакивают охлажденные люди.
Уже черная Аркадия, еще белая Лузановка.
Но она уже сломлена и ждет.
Фронт неумолим. С нами уже не говорят – мы в дыму.
Мы неинтересны.
Туда, туда, где люди резвятся, ныряют и женщины вырастают из песка и колеблются в воде.
Всё! Мы в плену.
В домах зажглись огни.
Мы арестованы в квартирах.
И лишь по телефону:
– Ты понял, Гриша?
– Понял! Понял!
Но где же дождь? Ведь вы же обещали?
Но фронт идет вперед. Не до дождя.
Вот так. Любая власть надует.
Ей главное – отнять у нас веселье.
* * *
Прекрасно сидеть весь день и смотреть на термометр.
Сразу за ним – море.
За морем – небо.
А за мной – всё.
Я старше.
Скоро мы тронемся в сторону моря.
Все увеличивая скорость и не производя ветра.
Вот бы на нас посмотреть.
Движемся лишь по прямой.
И впервые, впервые нам плевать на Америку. На Британию. На Россию.
Да кто ж их вспомнит в этом мареве, в этом великом, свободном полете.
Ни голоса, ни звука. И воздух не забивает рот.
И незнакомых нет.
Всё из людей…
Уходим многоточием…
В красивую тишину падают лекарства, телефонные книжки, блокноты, подарки, поздравления.
Всё не нужно.
Все опоздали.
С кем быть!
а) Из президентов надо выбирать веселых.
Из веселых – умных.
Из умных – твердых.
Из твердых – порядочных.
б) Из писателей надо выбирать веселых.
Из веселых – талантливых.
Из талантливых – умных.
Из умных – кратких.
в) Из друзей надо выбирать веселых.
Из веселых – верных.
Из верных – умных.
Из умных – честных.
И долгоживущих.
г) Из жен надо выбирать веселых.
Из веселых – умных.
Из умных – нежных.
Из нежных – верных.
И терпеливых.
И терпеливых!
Подождите… Когда он был…
Бормотание
Он был… Подождите… Когда он был?.. В воскресенье. Да… В воскресенье. Он был… Он был… Да… В воскресенье. Он был… Да, он был, точно… Да… В воскресенье… С кем он был?.. Да… Один… Да, он был один… Да… Вот с кем он был… Он был с-с-с… С-с-с… Нет… Он был… Нет… Нет… С женой… Нет… Нет… Нет… Он был с женой… Да… Он был с-с-с… Да… Нет… Он был один… Один он был… Точно… Но, но он… Нет… Нет… Он не помнит… Я помню… Это было воскресенье… Воскресенье… Вос-кре-сенье… Он был… Да… Да… Подождите… Это было воскресенье. Шышнадцатое… Днем… Да, шышнадцатое… Днем… Он был… Да… Нет… Нет… С женой... С женой… Нет… Сам… Шышнадцатого пришел. И что же он хотел?.. Ничего! Да… Точно… Он ничего не хотел…Чего же он пришел?.. Стойте… Стойте… Стойте… Стоять!.. Тихо… Тихо… Он пришел за… За чем же он пришел?.. Нет… Нет… Он пришел за… Что же он хотел? Ничего… Чего же он пришел в воскресенье?.. Да… Днем… И хотел он… Он что-то хотел… А я помню этого ему… не мог… да… И он… Нет… Нет… Он… Он просто… Что просто?.. Нет… Он… В общем… Нет… Он ушел, да… А я остался… Да… И вот лежу… Но все помню… Да… Как было… Да… Хотя… Кто это был?.. Помню… Но без описаний…Помню, у меня не было… Того, что он хотел… А что он хотел?.. Он… Хотел… Что же? Вот именно. Вот… Во-от… Во-о-от! Нет, этого он не хотел… А что же он хотел?.. Ничего особенного… Но у меня этого не было… Чего же у меня не было?.. Нет… Нет… Это у меня было… А вот чего у меня не было в воскресенье шышнадцатого?.. Днем… Да… Днем… В обед… Чего у меня не было?.. Да… Все у меня было… А что же он хотел?.. Да… Да… Ничего… Точно… Ничего… Из-за чего же мы?.. Нет… Нет… Да и мы не из-за этого… Это у меня было… А чего же у меня не… оказалось? Нет… Нет… Все было… А чего же я в перевязочной? А просто так… Пришел… Пришел и лег… И перевязали… Полежу, развяжусь и уйду… Уже скоро… Они сказали… Что очень скоро… А у меня и времени нет… Мне надо… Что же мне надо?.. Все, что мне надо… Нянечка… а где здесь… Нет, это мне не надо… А как же я туда дойду?.. А вы прямо здесь это сделаете?.. Уже?.. Вы сделали?.. Так мне уже не надо?.. А кому не надо?.. Вам не надо?.. Я же чувствую, что мне надо… И куда?.. Туда же, куда вы… А вы куда?.. Хорошо… идите… Я за вами… А… Это вы за мной… Идите-идите, я впереди... Вы уже идете?.. А я уже впереди?.. Нет еще?.. Вот сейчас впереди? Всё, идем... Кровать, стол, дверь, коридор... Я прибыл... Коридор, дверь, стол, кровать. Я лёг. Лежу...
