Константин Костин - 402 метра
— Нет, не знаю, — огорчил меня Паша. — Он тебе сильно нужен?
— До рези в яйцах, — буркнул я. — А что?
— Спроси у Лены. Она с ним и в этот раз общалась и в прошлый.
— В прошлый? — насторожился я.
— Да, он около месяца назад здесь был. Проездом. В Е-бург, кажется, собирался…
— Пашка! — воскликнул я. — Спасибо тебе огромное. Не представляешь, как выручил.
По датам все сходится. Месяц назад он был в Екатеринбурге, спустя неделю на границе появляется угнанная оттуда 21099, теперь он здесь, и кому-то сильно нужная моя крошка. Вывод очевиден.
Нельзя, правда, сказать, что ситуация прояснилась. Просто из одного тупика я подошел к другому. Лена, конечно, дура дурой, но в настоящий момент она — единственная зацепка. Жаль, что именно вчера я свой язык не сдержал. Память у нее, вообще, не ахти, но зло Лена помнит подолгу. Сомневаюсь, что теперь девушка мне поможет. В любом случае, гадать нечего. Есть только один способ выяснить.
— Димарик, поехали, — вскочил я.
— Куда?
— Скоро узнаешь, поехали.
— Ты со своим "скоро узнаешь" заколебал уже, — проворчал капитан.
Но куда он денется с подводной лодки? Мы прыгнули в Pagero, и, выжимая из джипа все возможное, понеслись на работу к Лене. Конечно, на работу, куда еще? Не всем повезло работать на своего отчима, а отдельным субъектам, обделенным мозгами, в этом смысле везло еще меньше. Девушка работала менеджером в туристическом агентстве, и, держали ее тем не за выдающиеся способности, а за выдающиеся прелести, за которые (это знали все) частенько держался директор того агентства.
Охранник у дверей офиса окинул нас удивленным взглядом. Еще бы! Если судить по нашему растрепанному виду, то вояж не только в Египет, но и в Саратов нам не по карману. С прикидом контрастировал огромный букет ярко-алых роз, цена которого была больше, чем зарплата того же охранника за полгода.
— Я с тобой не разговариваю, — буркнула Лена, завидев меня, и поспешно уткнулась в стоящий на столе монитор, делая вид, что чертовски занята.
Фокус не удался даже не потому, что я прекрасно ее знал — нет. Работе девушки сильно мешал штекер силового кабеля дисплея, свисающий со столешницы.
— Я же сказала, что занята, — процедила она сквозь зубы, ожесточенно долбя по клавиатуре.
— Лена, солнышко, — с чувством произнес я, выкладывая поверх клавиатуры букет роз. — Извини меня, пожалуйста. Я был очень неправ, сболтнул не подумав. Мне очень нужна твоя помощь.
— Так прощения не просят, — ответила девушка, смягчившись.
— А как просят? — поинтересовался я.
— На коленях.
— А хо-хо ни хо-хо? — буркнул я.
Слава Богу, последней фразы Лена не расслышала. Иначе плакали бы все старания горючими слезами. Но так унижаться перед этой дурой я тоже не мог. Вообще, ситуация забрела в очередной, какой уже по счету, тупик. Стану тряпкой — спасу свою девочку, останусь мужиком — Таня погибнет. Побродив мыслями по закоулкам своего мозга, я понял, что другого выхода, все же, нет. Взяв со стола две папки, я бросил их на пол. Прощение прощением, а джинсы марать не хотелось. Дима тактично отвернулся, сделав вид, что его заинтересовала фотография Эйфелевой башни, висящая на стене.
— Прости меня, дурака грешного, — произнес я, глада на девушку снизу вверх.
— А поцеловать? — игриво потребовала девушка.
Я начал подниматься с колен.
— Нет, — возразила Лена, подсовывая мне под лицо носок сапога. — В ножку.
— Куда-куда? — я резко встал на ноги. — Не зарывайся. Даже мое раскаянье имеет предел.
— Ладно, — кивнула девушка. — Я думаю, этого достаточно. Ты прощен.
— Вот и ладушки, — улыбнулся я как можно более дружелюбно. — Лена, ты с казахом тем залетным общалась?
— В каком смысле? — надула губки менеджер.
— В смысле — разговаривала? — пояснил я.
— Ах, в этом, — рассмеялась девушка. — В этом смысле общалась.
— Как его зовут?
— Антон.
— Антон — а дальше?..
— Зачем мне дальше? — пожала плечами Лена.
— Ох, бабоньки, — вздохнул я. — Чокнусь я с вами.
Подумать только! Эта тоже не поинтересовалась фамилией своего нового знакомого. Кто бы что не говорил — все бабы одинаковые, и отличаются только линейными размерами.
— Откуда он? — спросил я.
— Из Казахстана, — произнесла девушка тоном, каким воспитательница в детском саду объясняет малышам, что есть день, а есть, в принципе, еще и ночь. — Откуда еще может приехать казах?
— Действительно, — согласился я с такой логикой. — Откуда еще. А где найти его можно — знаешь?
— Саша, откуда? — развела руками Лена. — Он уходил, я еще не проснул…
На последнем слове менеджер осеклась и поспешно прикусила язык.
— Чего ты еще не сделала? — переспросил я. — Подожди, ты перепихнулась с человеком, и знаешь только, что его зовут Антон, и он из Казахстана?
— А ты у каждой резюме спрашиваешь, да? — ехидно поинтересовалась девушка.
— Я-то хоть залететь не могу, — упавшим голосом ответил я.
Вот и спрашивается — ради чего я так унижался? Овчинка выделки не стоила. С самого начала на этой идее можно было поставить крест. Горбатого могила исправит — чего я надеялся от этой дуры добиться? Сам виноват — зря только время потерял. Лучше бы забрал свою крошку у Ашота, и привел ее в порядок.
— Лена, ты природу любишь? — задал я последний вопрос.
— Не очень, — ответила она. — А что?
— Подожди, Саша, — остановил меня Дима, который знал конец этого прикола. — Капитан Собакин, уголовный розыск, — представился опер, продемонстрировав девушке удостоверение.
— Опаньки, — протянула менеджер. — Что же сразу-то не сказали?
— Девушку этого молодого человека, — мент кивнул в мою сторону. — Похитили. И, скорее всего, не без участия вашего Антона. Ей угрожает смертельная опасность. Если вы располагаете какими-либо сведениями…
— Я все поняла, — поспешно закивала Лена. — Но я действительно ничего не знаю.
Ну не козел ли? Дима сразу мог махнуть ксивой, и проблем бы не было, она бы сразу выложила свое "не знаю", и конец базару. Что за садист Собакин? Что за извращенное наслаждение он испытывал, наблюдая за мной? Да, мент — он всегда мент.
— О чем-то же вы с ним разговаривали? — продолжал допрос опер. — Он же что-то говорил? Нам сейчас поможет любая, самая мелкая и незначительная на первый взгляд деталь.
— Да ни о чем мы с ним не разговаривали, — пожала плечами девушка. — Все больше про машины. Говорил, дело у него в Казахстане, машины продает.
— И все?
— Все, — заверила Лена.
— Спасибо, — Дима развернулся к выходу, увлекая меня за собой.
— Вы оказали неоценимую помощь следствию, — добавил я.
— Подождите, — окликнула менеджер. — Я не знаю, поможет ли это, но у Антона коробка накрылась.
— Коробка? Какая коробка? — не понял капитан.
— Коробка переключения передач, — пояснил я.
— Эх, коробка, — горько усмехнулся Собакин. — В городе столько мест, где коробку перебрать можно…
— Стой! — заорал я.
Я подлетел к Лене, заключил ее в крепкие, настоящие мужские объятия, какие девушке испытывать еще не приходилось, и покрыл поцелуями ее лицо. Отпустил я менеджера лишь когда она начала задыхаться.
— Лена, ты — гений! — подвел я итог. — Димка, погнали.
— Вот уж нет, — схватил меня за воротник опер. — Теперь ты, сначала, объяснишь куда.
— Димарик, у хрена этого кулачковая коробка передач, — затараторил я. — А железо для ее ремонта он может достать только в одном месте.
Оставалось надеяться, что этот Антон думает так же, как и я. Есть три способа достать кулачковые ряды: привезти с собой, купить в Челябе, и, последнее — заказать, а потом ждать недели две. Долго задерживаться в городе для казаха не только нежелательно, но и недопустимо, значит третье сразу отпадает. Возить подобные вещи с собой тоже попахивает полным бредом — всего не предусмотришь, лучше уж запасной автомобиль таскать. К тому же надо где-то эту коробку еще и скинуть, а здесь нужна, как минимум — яма. В идеале — подъемник. Я, конечно, знал людей, способных в чистом поле разобрать авто до последнего винтика и снова собрать, но такие личности — крайняя редкость, и предполагать, что пресловутый Антон — один из них — признак прогрессирующей паранойи.
Я прыгнул в японский троллейбус, и, в очередной раз начхав на все правила, набрал высоту. Пожалуй, еще никогда городской трафик меня так не раздражал. Все — от первой хромой старушки и до последнего балбеса на разукрашенном в боевые цвета Prelude, так и норовили броситься мне под колеса. Они словно знали, что я очень спешу. К тому же джип проигрывал моей 2110 абсолютно по всем показателям. По всем, кроме одного. Если "десятка" — это подводная лодка с кучей мертвых точек и белых пятен в поле обзора, то Mitsubishi в этом отношении — аквариум. Прекрасный обзор в три с половиной сотни с хвостиком градусов позволил выйти без царапинки из не одной аварийной ситуации. Правда, и созданы они были исключительно благодаря ужасной курсовой устойчивости паровоза, его габаритов, и еще более ужасной управляемости. После маленького, юркого "червонца" казалось, что автомобиль живет совей собственной, независимой от руля жизнью.
