Люда и Игорь Тимуриды - Как воспитать ниндзю
Мы плакали обнявшись.
- Эх вы, такого человека довели, – осудительно сказал Джекки, глядя на то, что было вчера герцогом. И быстро зачастил, заметив, что он зашевелился. – Я побежал отсюда, вызову врача!!!
- А теперь бал! – сказала мама.
По коридору нас вели так – папа слева, мама справа, спереди прикрывала Лиа, а сзади шли китайцы. Дом был красивый. Резные колонны, бархат, серебро, хрустальные люстры... Гвардейцы на каждом углу. Лекари на каждом подоконнике раскладывали аптечки... Подмастерья громко колотили микстуры... Запах роз пьянил, а запах карболки и валерианы навевал мысли о вечности... Которая ждала сегодня многих. И заставлял котов нагло мяукать.
Я постучала в чью-то дверь и осведомилась:
- Гробов не надо?
- Нет, что вы, – испуганно зачастил голос. – Мой муж еще дышит!
- Берите наперед... – строго предложила я. – На всю семью...
Там началась истерика. А меня схватили под руки и поволокли.
- Ты, – говорят, – Лу, хоть шаг можешь ступить, чтоб остальные не плакали?
Я посмотрела на Мари – она действительно заплакала.
- Ты хоть знаешь, кому ты сказала!? – завопил граф, когда мы немного отошли от двери. – Это же те старики короля!!!
- Ааааааа... – сказала Мари, сев от хохота.
- Бедняжки, – сказала я. – Может, вернемся?
Меня без слов потащили вперед за шкирки.
- Первый бал, – печально сказала я, спотыкаясь и спеша за тянущим меня как козу папá. – И это мой первый выход!
Было от чего горевать! Так надо мной судьба еще не издевалась – думала я печально. И изо всех сил была страдалицей на печальном и грустном лице. Она была печальна – скажут обо мне, и мне хотелось даже зарыдать, чтобы это выразить полнее.
Так я и вошла в зал.
Нагло издеваясь над всеми с садистскими гримасами отвращения и презрения ко всем, чудовищными кривляньями и нахальными обезьянничаньями, как мне сердито сообщили.
Оглядев зал, я придала лицо кроткое и ангельское выражение с мечтательным выражением на лице. Я хотела быть милой.
Пантера любит кролика – назвал его невоспитанный Логан. Мари же охарактеризовала проще – десять секунд перед обедом. Мама вообще побила рекорд краткости, назвав мою позу – повязывая салфетку.
Как бы то ни было, люди вздрогнули.
- О, черт! – прошипел король, углядев нас. – Добро пожаловать, дорогие гости!!! (Чтоб вас черти елллиии) Прошу, прошу, проходите...
- Добро пожаловать, дорогие черти! – злобно перекривил короля какой-то придворный толстый лорд.
- Чтоб вас гости ели! – с дрожью сказал, открыв рот, Рихтер, почему-то глядя при этом слове на меня, хранящую изо всех сил доброе и ласковое на лице. И в душе, естественно. Я вас люблю!
Где-то я сделала ошибку. Поперхнулась с любовью.
- Нееет! – сказал кто-то, отшатнувшись в сторону. – Я не хочу, я не хочу... Я не хочуууу!!!! Я вам не любимый салат оливье!!!
- Между нами, девочками, – сказала я, обращаясь к графу, – мне кажется, что тут что-то не так...
- Мне тоже, – сказала Мари. – Зачем тот дядя залез под стол? Мне кажется, он наемный убийца и маскируется! Лучше стрелять первой...
Человек под столом подпрыгнул вместе с ним, услышав это. Вместе со столом. Слегка запачкав едой соседей. Ну не очень, а слегка. Что они стали, как курица в томате и макаронах. Приправлены винцом для вкуса. Поскольку человек был с краю стола, он сработал как катапульта – бутылка шампанского полетела к принцу и с шумом взорвалась у его ног. Принц завопил и подпрыгнул. Умудрившись приземлиться на ногу стоявшего рядом придворного. Тот завопил как сирена.
Дальше все было так, даю по порядку:
- Пожар! – выкрикнул его сосед.
Четыре дамы по краям завизжали:
- Режут!
Статс-дама королевы, поняв, что ее хотят изнасиловать, в панике ударила ближайшего насильника по лицу.
- Ложись! – закричал тот, поняв, что началась новая война между Англией и Россией.
Часть придворных шатнулась прочь в сторону короля.
Гвардейцы по углам, сообразив, что это измена и подлые изменники решили атаковать, взяли ружья наизготовку.
- Готовсь! – скомандовал капитан, выстраивая солдат в линию, чтобы расстрелять проклятых придворных. Ему дана была команда стрелять не думая. – Цельсь!
- Отставить! – тихо сказала я. И удивительное дело – зал замер. Гвардейцы стояли в стойке смирно, боясь шевельнуться.
- Уберите осколки, – тихо приказала я. – И пойдите почиститесь... идиоты... – в последнее слово я вложила столько презрения и холодной власти, что кое-кто заплакал.
Им было стыдно.
- И на ЭТОМ ты хотел жениться?!? – раздался в тишине потрясенный женский знакомый голос. – Сынок, пойди проспись, у тебя хороший вкус...
- Ему нравятся командиры и генералы... – язвительно сказал Логан.
Заслоненная людьми я их не видела.
- И стервы, – добавил Рихтер.
- Не бывать ему моим ухажером, – вслух сообразила я насчет Рихтера. – И вообще ничьим... Кому калека будет нужен... Джо! – в пространство резко скомандовала я.
Там, возле Рихтера, послышался шум. И все сразу стихло. Я не любила, когда меня оскорбляют. И мои слуги не любили.
- Вот так ты и распугала всех кавалеров на твою руку, – печально сказала мама. – А я так надеялась, что у тебя с Рихтером нечто будет...
- Ребенок? – удивленно переспросила я.
- Типун тебе на язык! – быстро закрестилась мама и поспешно оглянулась, не слышал ли кто.
- А что это у нас с ним может быть? – подозрительно спросила я.
- Ну, тебе ж явно нравилось быть в его руках! Такой приятный мужчина, папа с ним часто беседует...
- И мне с ним так приятно беседовать... – протянула я. – Он совсем папин ровесник, не то что эти молодые выскочки... – томно хихикнула, махая веером, я.
- Ты мужика выбираешь, или собаку? – разозлилась мама. – Ты что, с ним спать будешь?!
- А что это с ними делать? – ахнула я. – К ранам прикладывать?!
- Ой... – мама закрыла рот рукой. – Я оговорилась!!!!
- Я поняла, чем вы с папá занимаетесь наедине, – догадалась я. – Вы Библию читаете!
Мама замахнулась на меня рукой.
- А Мари от ангела, что прилетал в отсутствие папы... – догадалась я.
На этот раз мне все-таки попало. Папа так дал мне, так дал!
- И это мне за мое непорочное воображение и мысли! – завопила я.
- Чудный ребенок правда? – сказал граф подошедшему Логану.
- Я и сам не знаю, как он у меня получился? – сказал Логан.
- От ангела? – с интересом спросила я. – Он и к Логану прилетал...
- Нет, ну это уже слишком! – не выдержал Логан.
- Ты еще просто не привык, – сказала мама. – Когда привыкаешь, начинает даже нравиться...
- Она во всех дозах противопоказана больным и старым людям, – жалобно сказал Логан. – Первым делом, властью отца, ее надо отдать, конечно, в дом благородных девиц для воспитания...
- Что?
Шокинг.
Я закрыла глаза. Триста дур, набитый дом, еще и я приеду, что ж там останется...
А эти развлекаются! Мари умерла, только представив это.
Я пришла в себя, только услышав беседу родителей:
- ...Но не может же она оказать вредное влияние на всех знатных девушек Англии? – возмущался Логан.
- Ты ее не знаешь! – мрачно сказала мама. – Для нее нет слова невозможно...
- Се плевело жидко противное, – подошел к нам епископ, услышав разговор; он уже бегал в скачках.
Я мрачно посмотрела на него.
- Не смотри, ты мне ничего не сделаешь... – твердо и надменно сказал тот. – Я рукоположен и охранен господом... К тому же меня защищает святость моей жизни и кусочек святых мощей... И не причинит сатана зла душе святой...
Он перекрестился и забормотал молитву.
Услышав про мощи, вокруг нас начала собираться толпа. Подозрительно глядя на него и стоя себе в стороне с отвлеченным и незаинтересованным видом так, чтоб он не убежал.
- Так это святой, – вдруг, совершенно неожиданно, узнала его я.
Тот споткнулся от неожиданности.
Люди сомкнулись кругом.
- Никакой я не святой! – быстро сказал он. И подавился, поняв, что сказал. Люди сразу придвинулись, переговариваясь. А как же сволочь, только что говорил “святой”, а теперь отказывается, путает мозги.
- Мы с Мари сразу увидели, что это святой! – возбужденно, захлебываясь, говорила окружающим я. – Ничего не боится!
Тот начал отступать.
- У него мощи! – умиленно сказала Мари.
Толпа начала узнавала в нем святого.
Он отступал все быстрее, путаясь в рясе.
Толпа поняла, что мошенник убегает.
- Хватай его! – заорал старик слева от меня.
Забыв про свои непобедимые мощи, епископ развернулся и ринулся прочь.
Тут кто-то вспомнил, что это актер.
Толпа завыла.
Узнав, что поймали святого, накормившего его дерьмом, король крикнул:
- Линчевать!
- Капитан, – затравленно кинулся, спасаясь, бедняжка священник-епископ, к офицеру, стоявшему на страже на выходе. И упал перед ним на колени. – Стреляйте!!!
Он имел в виду, что начался бунт. Против церкви и короны. Надо стрелять.
Внимательно посмотрев на него, капитан сообразил, что это мошенник, который, раскаявшись в чудовищном преступлении, сам решил умереть. И поднял ружье, хоть руки у него дрожали.
