Андрей Константинов - Байки служивых людей
– А где же его взять, спирт-то? – машинально ответил я, ибо потихоньку начал обалдевать, осознавая, что они меня, оказывается, за «голубого» приняли!
– Сынок! – В голосе замполита появился металл. – Ты тут нам! Не надо! Прекратить, пока не поздно, а то поздно будет! Мне уже «сигналили», так ты всем, всей своей компании, передай, чтобы прекратили! А мы проследим! И если поймаем – карать беспощадно будем! Иди с глаз моих долой, и ты меня понял! А если трудно станет – лучше к нам, в политотдел, придите. Мы поможем, поговорим...
Из политотдела я ушел на негнущихся ногах, на них и шел до гостиницы, где меня уже ждала «братва».
Сумрачно оглядев компанию, я сурово сказал:
– Требую выдачи мне НЗ (у нас была всегда припрятана бутылочка на всякий случай) как жертве половых репрессий. Только что замполит официально признал меня гомосексуалистом...
Что тут началось! Коллеги веселились вовсю, но, отсмеявшись, мы разозлились. Нам чужды были идеи «геев», но в сложившейся обстановке мы не могли остаться равнодушными. Политотделу делать нечего, решили «гомиков» среди нас отлавливать? Политотдел получит «гомиков»!
На замполита началась настоящая травля. Где бы его ни встречал кто-либо из нашей компании – обязательно начиналась игра в «голубых». Молодые офицеры прогуливались у политотдела, сцепившись мизинцами или нежно придерживая друг друга за локоток... Замполит зверел и начинал, похоже, понемногу «двигаться» головой. Говорят, он написал рапорт Главному Военному Советнику о странных умонастроениях в среде младших офицеров. Главный якобы рапорт не принял, сказав замполиту по-простому: «Поймай сначала кого-нибудь за жопу, а потом разберемся». Главный был ничего мужик, хоть, как и все генералы, малость «дубевший».
«Поймать за жопу» замполиту никого, естественно, не удавалось, пока мы наконец не сжалились над стариком.
Были у нас два самых «злобных гомика» – лейтенанты Ваня и Паша. Оба этих лейтенанта не боялись замполита в принципе, потому что у Паши папа был генералом Генштаба, а у Вани папа хоть и был полковником, но таким, у которого в кабинете «генералы рыдали, как дети». Вот Ваня с Пашей и решили устроить праздник нашему замполиту. Ваня как раз улетал в Союз жениться – на пару недель отдохнуть. Возвращался он через Вену и купил в тамошнем «секс-шопе» здоровенный пластиковый член. Прибыв в родной гарнизон, Ваня раскрыл свой план...
Уже смеркалось, когда генерал-замполит засек у клуба две обнявшиеся фигуры. С грациозностью контуженного краба труженик политического фронта стал подкрадываться к влюбленным. Паша и Ваня в угаре страсти не замечали ничего, они стонали от вожделения и гладили друг друга, гладили...
Наконец Паша расстегнул у Вани штаны, и потрясенный замполит увидел, как советский офицер стал нежно целовать половой член другого советского офицера! Мизансцена была сильная, свидетельствую, как очевидец, потому что мы всю эту картину видели своими глазами, лежа на крыше отеля и кусая кулаки, чтобы не завыть от восторга...
Замполит прыгнул, как тигр. Видимо, в голове у него мелькнула только одна мысль: «Пресечь!» Что он и попытался сделать, схватив целуемый член рукой. К тому, что член может остаться у него в руке, свободно выскочив из Ваниных штанов, старик был явно не готов. От ужаса и неожиданности генерал заорал, высоко, как знамя, поднял пластиковый член и побежал прочь от «голубых», вскидывая колени...
Финала я уже не видел, потому что икал, лежа на спине, и с беспокойством думал: «А не сдохну ли я от хохота?» Но очевидцы позже рассказали, что замполит на беду свою наскочил на Главного Военного Советника, который стал орать на него на весь тихий мусульманский квартал:
– Ты что, бля, с х...м в руке по городу бегаешь?! Совсем рехнулся или допился? Ты как генералитет позоришь?!
И т. д. и т. п.
Главный бывал крут, и сильно крут. Один полковник – ей-богу, не вру – обделался прямо в штаны, когда Главный орать на него начал...
Такие вот пироги. Не рой, как говорится, яму другому... Замполита потом сердечными каплями отпаивали. Ване и Паше, конечно, для порядка немного влетело, но чисто условно, потому что официальные взыскания за «фиктивный оральный половой акт, приведший к тяжким последствиям и едва не закончившийся гибелью военнослужащего», – согласитесь, это даже для Советской Армии было бы слишком...
Вечером мы праздновали «торжество голубой идеи над красной». Поднимая стакан контрабандного джина, Ваня вдруг посерьезнел и сказал тост:
– Никогда не думал, что предложу выпить за «голубых» на полном серьезе. Я поднимаю стакан за них, родных, и их тяжелую судьбу. Я никогда раньше так не смеялся, как сегодня. Такое не забывается. Спасибо «голубым» за то, что они, сами не зная о том, доставили нам столько радости вдали от родины...
Мы выпили, закусили, снова выпили, и через полчаса из окон нашего отеля вырвалась в душную мусульманскую ночь разухабистая неприличная «Наташка»...
О вреде нерешительности при употреблении спиртных напитков
Конечно, пить вредно. С этим никто и спорить не собирается. Однако все равно все пьют или почти все. Что же касается молодых военных переводчиков, то вред пьянства они осознают, как правило, в лучшем случае тогда, когда переходят из категории младших офицеров в старшие. И поскольку переломить эту традицию трудно, то хотелось хотя бы как-то смягчить последствия того, что переломить все равно не получится. Чувствую, что изложил мысль глубокую до такой степени, что и сам до конца ее не понимаю. Но не в этом дело, важно стремление к добру.
Военнослужащий должен действовать стремительно и дерзко, то есть решительно. А уж тем более если он употребил спиртное. Потерять решительность – это значит упустить инициативу, а потеря инициативы может привести к последствиям печальным. Привожу пример: как-то раз во время службы в южнорусском казачьем городке случилась в нашем отделении переводов большая радость. Старший лейтенант Федосякин, переводчик английского языка, на непонятно каким образом сэкономленные деньги, умудрился купить «Запорожец». По тем советским временам это было большое достижение. Естественно, мы решили это событие отметить выпиванием алкоголических напитков. А потом ничего умнее не придумали, как обновить покупку. То есть было принято решение покататься на купленном «Запорожце». Конечно, надо было все делать наоборот, сначала покататься, а потом уже выпивать. Но знали бы, как говорится, где упасть придется... Поначалу мы действовали решительно и дерзко, залезли вшестером в «Запорожец», Федосякин за рулем, и приняли решение ехать. Видимо, это решение было настолько волевым, что исчерпало полностью весь запас нашей решительности вообще. Проехали мы по трассе минут двадцать. Это было несложно, потому что ехали по прямой. Приятно, ветерок обдувает. Совсем мы разомлели в нашем «Запорожце», и вдруг кто-то говорит Федосякину:
– Миш, смотри, осторожнее, навстречу КамАЗ едет.
До КамАЗа этого, кстати говоря, было еще метров двести. Непонятно, что случилось с Федосякиным и чего это он так ужасно испугался. А только глянув на приближающийся КамАЗ, Миша бросил руль и ужасным голосом закричал:
– Ну вот и все, это пиздец.
Чем поверг всех нас в состояние глубокого шока. Решительность утратили все шестеро. И тупо смотрели, как расстояние в 200 метров между КамАЗом и «Запорожцем» сокращается. Никто не попытался хоть что-нибудь предпринять. Естественно, вскоре раздался страшный удар, и мы куда-то полетели. Что любопытно, при том, что «Запорожец» разбился всмятку, ни у одного из нас даже переломов не было. Самая большая потеря случилась у капитана Свистинихина, который очнулся вне «Запорожца» почему-то без ботинок. Ботинки эти мы потом так нигде найти и не смогли, хотя точно помнили, что в «Запорожец» он садился в ботинках. Дело было под вечер, и мы еще долго потом всерьез обсуждали эту проблему, потому что Свистинихину надо было на службу, а где взять ботинки, если Военторг уже закрыт. А про «Запорожец» вообще никто особо и не говорил, потому что и говорить было уже не о чем. Мишка только рукой махнул: «Бог дал, Бог взял». А водитель КамАЗа, сволочь, даже не остановился. Наверное, с перепугу. Решил, что кучу трупов за собой оставил. У Мишки Федосякина эта история потом интересный синдром выработала, он долго еще потом, когда по утрам на службу приезжал, не решался самостоятельно дорогу перед КПП перейти. Говорил, что машин боится. Его обязательно кто-то из коллег за руку брал, и вместе перебегали.
А моя личная нерешительность однажды и вовсе чуть не привела к большой человеческой трагедии. История случилась ужасная. Я в итоге чуть было всерьез не поверил, что наши русские женщины абсолютно резиновые по сути своей. А дело было вскоре после моего возвращения из Йемена. Я тогда выпивал много. И вот однажды выпивали мы дня четыре на квартире у друзей. Причем в компании с нами были наши однокурсницы, милые и интеллигентные девушки. Они о нас заботились и даже на четвертую ночь вызвали «скорую помощь», когда подумали, что одному из наших совсем плохо стало. «Скорая помощь» свое дело сделала, но непонятно, почему врач из этого экипажа остался с нами. Симпатичный такой врач Вася, завертело его как-то в этом водовороте... А наутро выясняем, что, собственно говоря, все запасы спиртного практически закончились. А организм нуждается в немедленной поправке. Скинулись, денег еще, слава Богу, хватало. Стали решать трудную проблему, кому идти за выпивкой. А на улице холодно, дело зимой происходило, метель метет. Никому идти не хочется. Решили бросить жребий. Злая звезда указала ни меня, но я раскапризничался, поскольку мой денежный взнос был самым большим, то полагал, что покапризничать имею полное право. И вот я капризничал, непонятно на что рассчитывая, и говорил, что один в магазин не пойду. И тут одна из моих однокурсниц говорит: «Хорошо, я пойду с тобой».
