Нил Келли - Жонглёр с тиграми
— А, всё ясно. Задержка с доставкой, скорее всего из-за бюрократических проволочек. Впрочем, когда вы въедете, оборудование будет уже установлено!
Я по неопытности предполагал, что смогу переехать дня за два. Но на самом деле процесс растянулся на добрых два месяца. Сначала задержка вышла из-за неработающих кондиционеров. Это были новые установки, и надо отдать справедливость — подключили их буквально на второй день после подписания лизингового договора на них. Вероятно, изначально они работали, но уборщик сумел отодвинуть от стены один из них, и почти весь фреон тут же вытек, а пробки вспыхнули, как свечки. Правда, нет худа без добра: из-за короткого замыкания расплавилась пожертвованная мне домовладельцем хрустальная люстра (хрусталь оказался пластмассовым).
За старательным уборщиком явился электрик, явно сам страдающий от замыканий. Как известно, в любой стране найдутся ковбои, меняющие работу чаще и легче, чем перчатки. В Индии, как мне показалось, они обычно стараются сменить специальность на что-нибудь никак не связанное с тем, чем они занимались прежде. Просыпается такой утром, садится в кровати и заявляет с убеждённостью получившего откровение святого: «Сегодня я буду электриком!». Вчера, заметьте, он был сантехником, а до того — автомехаником или даже рекламным агентом. Такая лихость в перемене рода занятий не только увеличивает повседневную анархию, царящую в обществе, но и позволяет организовать игру, которую я назвал «индийской рулеткой».
В нее вообще-то играют не один месяц, у меня, правда, она отняла только два. Помимо времени, для игры нужно ещё не меньше чем шестеро других играющих и какое-нибудь неработающее оборудование, например, неработающий кондиционер. Или несколько неработающих кондиционеров. Разумеется, не следует рассчитывать, что все игроки соберутся для игры в одно и то же время; нет, так в эту игру не играют. В моем случае первым явился новообращенный электрик, который целую вечность менял сгоревшую проводку и пробки. Когда он закончил, электричество загорелось, но с ужасными скачками напряжения, и квартиру заполнил омерзительный запах электрического ската. Электрик заявил, что в этом виноват распределительный щит, не справляющийся с нагрузкой.
Распределительный щит, оказывается, можно было проверять только в присутствии домовладельца, а он уехал в Европу — спасаться от делийской жары, проедая уплаченный мною солидный аванс, — и в игре был объявлен тайм-аут до тех пор, пока не удастся найти его сына. Сына в конце концов разыскали, но он яростно настаивал на том, что распределительный щит в доме установлен самый новый и современный, а источник проблем — недостаточные мощность и напряжение поступающего в здание тока.
На этом этапе игра забуксовала. Менеджер здания, огромный бихарец, привел толпу народа из DESU — делийской электрической компании. Они горячо спорили, но не по-английски. Тут подоспел управляющий нашего офиса, Кришнан. Он объяснил мне, что согласно представителям DESU, с поступающим электричеством все в полном порядке (не считая того, что оно часто отключается), а в скачках напряжения виновато оборудование, то бишь кондиционеры.
Затем в игру включился поставщик бытовой техники, у которого были приобретены кондиционеры. Правда, он сделал это только после того, как ему пригрозили иском. Прибыв наконец на игровую площадку, он обследовал кондиционеры при помощи ласкового похлопывания их по бокам. При этом он бормотал нечто, звучавшее как мантра. Сей странный ритуал он завершил категорическим отрицанием своей ответственности — во всём виноват тот, кто установил и подключил кондиционеры, заявил он. Кажется, именно в этот самый момент я смирился с возможностью жить в отеле до конца своего пребывания в Индии — по крайней мере, там кондиционеры работали.
Прибыл отряд специалистов, устанавливавших кондиционеры и полил свежеокрашенные стены новой порцией фреона. Эти объявили виноватыми всех, кроме себя. Когда на них надавили, они сообщили, что провода были подключены неверно. Явился ещё один новорожденный электрик, позаимствовал у кого-то отвертку и сунул её в контакты. И выжег этим пробки не только в моей квартире, но и во всём здании.
— Вот видите! — воскликнул он. — Здание плохо сконструировано!
Шесть игроков, шесть выстрелов, шесть вариантов истины. Мне оставалось приставить дуло к виску, прокрутить барабан и нажать на спуск, сделав свой ход.
— В Индии все экспериментируют с истиной, — объяснил Кришнан, управляющий офиса нашего агентства. Действительно, даже Махатма Ганди назвал свою автобиографию «Мои опыты с истиной», — правда, о кондиционерах он там не упоминает. Джи Пи Сингх, безусловно, поставил над истиной эксперимент таких масштабов, каким позавидовала бы и ядерная физика. В «Белом доме» не только не жили никакие кинозвезды — в нем вообще было занято только две квартиры, кроме моей. Причем в одной обитал просто некто, присматривающий за жильём в отсутствие хозяина-доктора, а в другой проживала пожилая особа, поспешно прятавшаяся всякий раз, когда видела меня. Похоже, мой «просчитанный деловой маневр» оказался матом, который я поставил сам себе.
В одно прекрасное утро Кришнан сообщил мне, что кондиционеры наконец работают.
— Долго же они были сломаны, — заметил я.
— Они не были сломаны, — возразил Кришнан. — Они просто были на ремонте.
По крайней мере, такая интерпретация истины звучала несколько более оптимистически.
Здесь это не действует
Пока я ждал, чтобы мое новое обиталище стало обитаемым, я все выходные тратил на то, чтобы как-нибудь прикрыть его раскалённую наготу. Выражение «поход за покупками» звучит тут особенно точно — чтобы купить нужную вещь, приходиться совершить настоящую экспедицию. Понятие «торгового центра» в Индии выглядит тонкой шуткой: любители ходить по магазинам имеют возможность выбирать из нескольких таких «торговых центров», и почти все они выглядят одинаково — застроенный с трех сторон прямоугольник, четвертой стороной выходящий на дорогу. В центре этой площадки полоса выжженной земли символизирует газон, а почти все лавки и магазины вокруг площади предлагают совершенно одинаковые товары. В основном скобяные изделия и бытовую технику. Пару раз я натыкался на универсальные магазины, правда, отдел в них был всего один — и это был отдел скобяных изделий и бытовой техники.
На Хан-Маркете, этом Эльдорадо среди делийских рынков, мы с Джорджем приобрели телевизор, один из восьми миллионов цветных телевизоров в стране. Чтобы телевизору не было одиноко, я купил и стереосистему. Ее звали «THE POWERHOUSE 320 DBB».
— А что такое «DBB»? — спросил я продавца.
— «Dynamic Bass Boost» — «Динамическое усиление низких частот», — ответил он. — Эта система придает музыке очень мощное ударное звучание.
— Ударное?
— Да, сэр.
Но когда я купил несколько аудиокассет и попытался проиграть их на могучем «Пауэрхаусе», то обнаружилось, что моя ударная музыка здорово растянута.
Тягучая ударная музыка.
Боб Дилан[67] в интерпретации «Пауэрхауса» звучал, точно слон, который объелся транквилизаторов и пытается трубить. Как пьяный бихарский слон, наглотавшийся транквилизаторов. Мне ужасно хотелось позвонить ему и дать послушать кассетку с комментарием: «Вот так ты звучишь в Индии, Боб!». Жаль только, телефона в моей новой квартире не было. Да, оптимист мог бы сказать, что с этой стереосистемой музыку можно слушать дольше, чем играли ее музыканты, то есть вы получаете больше, чем рассчитывали; но вот поклонники классики, пожалуй, предпочли бы слушать Пятую симфонию Бетховена, а не Пятую с Половиной.
Телевизор не растягивал изображение и не делал его «ударным», но его микропроцессор из-за скачков напряжения все время сбивался с настройки на каналы.
— А вот у меня телевизора нет, — сказал Джордж грустно, точно маленький мальчик. Он наблюдал за моими попытками настроиться на какой-нибудь канал. Мы убивали время, ожидая очередного игрока в индийскую рулетку — история с кондиционерами продолжалась.
— Не уверен, что он есть у меня, — ответил я. В этот момент мы случайно попали на какой-то спутниковый канал — Робин Лич с подобострастным видом брал интервью у закатывающейся эстрадной звезды в её (точнее, его — эта звезда была мужского пола) скромном миллионерском дворце.
— Ого! — воскликнул Джордж. — Ведь так все в Америке живут?
Его реакция заставила меня задуматься о том, какое впечатление оказывает вторжение спутникового телевидения в жизнь отдаленных сельских общин. Мне говорили, что даже самые глухие деревни сейчас имеют хотя бы один общественный телевизор и спутниковую тарелку. Для этих невинных душ в ролике с Мадонной на канале МТВ или интервью, которое Фил Донахью берет у какого-нибудь трансвестита в мини-юбке всё чуждо, кроме разве человеческой фигуры… да и та обычно имеет кожу другого оттенка и говорит на непонятном языке.
