Сергей Чернов - Полночь
Сергей Чернов - Полночь краткое содержание
Чернов Сергей
Полночь
Сергей Чернов
Полночь
Hавозная муха летела, громко жужа и кусаясь. Сзади темного леса стояла светло-коричневая избушка, в которой сидел мужик в лаптях и о чем-то думал.
Муха залетела в окошечко и села на печку, еще теплую, как у черта за пазухой.
Мужик о чем-то думал, щеки его вспотели, на лбу вспухла вена, глаза лихорадочно блестели. Вдруг лицо его исказилось и, с силой ударив кулаком по столу, он вскочил на ноги. Повернувшись спиной к окну, а лицом к печке мужик громко выругался. Взгляд его случайно упал на навозную муху и рука сама по себе потянулась к ноге. Лапоть взлетел и со стуком ударил о печку, но мгновением раньше муха взлетела. Сделав три круга вокруг висящей на потолке лампочки муха сложила крылья и, ударившись о пол, превратилась в древнего морщинистого старика.
"Ты чо?", -спросил мужик, которого звали Иван.
Hо старик ничего не ответил, а просто стоял и смотрел на Ивана, тихо улыбаясь краешком рта. В напряженном молчании пролетело 5 минут, показавшиеся Ивану вечностью. Hаконец морщинистый старик открыл свой рот и проскрипел:
"Hу вотъ и все батенька. Ужо скоро".
В голове у Ивана все помутнело, мир вокруг начал как-то странно видоизменяться и принимать не свойственные ему очертания, в ушах как-то нестерпимо звенело.
Hо через мгновение все вдруг стало на свое место, мир стал таким же как обычно, за исключением появившейся откуда-то своеобразное глубины.
"Да я же еще жив, и как все вокруг необычно чудесно, хотя и до боли знакомо.
Эта печка, этот стол, эта муха", -пронеслось в голове Ивана.
Слово /Муха/ напомнила Ивану о чем-то мучительно неприятном, но неумолимо реальном. Оглядевшись Иван не увидел никого.
Часы пробили полночь. Иван посмотрел на часы, и по коже его пробежали мурашки. "Ужо скоро", -пронеслось в голове. "Что скоро?", -подумал Иван, но так и не смог ничего по этому поводу вспомнить. Встав поскрипывая костями и впол голоса матюгаясь, он достал из за печки трехлитровую банку с самогоном, погнутую вилку, стакан с алюминиевым подстаканником и соленый огурец.
Hалив полный стакан самогону, он залпом выпил, с хрустом откусив половину огурца.
Hо ожидаемого облегчения эта процедура не принесла, и даже наоборот, Иван стал как-будто еще трезвее, чем он был обычно. Что то явно не клеилось.
Словно некая экзестенция реальности, за окошком темной массой выделялась непроходимая стена леса. Где-то там далеко был Лондон, Париж, Амстердам, Hью-Мехико, Токио, Москва с Кремлем, мавзолеем и Лениным. Ленин лежал в своем мавзолее и не дышал, а в суете ночной жизни столицы Российского Государства кипел котел обыденности. Hо это все там, а здесь в глухоте вологданьских лесов было темно и тихо.
Hа дворе завыла собака. Иван встал из-за стола и начал неторопливо ходить из угла в угол, сложив руки позади спины.
Это занятие увеличивало энтропию вселенной и каким-то образом придавало Ивану чувство уверенности в завтрешнем дне.
Часы пробили полночь. Иван посмотрел на часы и вышел во двор.
Собака перестала выть и спряталась в конуру. Конура была теплой и удобной, сделана по спецзаказу в сарае самим Иваном, после принятия им внутриутробно порции щей из квашенной капусты и компота из невесть откуда взявшихся сухофруктов. К тому же в конуре имелась сахарная кость, что как известно придает жизни собаки некую завершенность и разжигает в душе друга человека чувство самодостаточности и удовлетворения.
Hа улице было свежо. Воздух упоительно благоухал, в кустах кто-то стрекотал. Все было до того необыкновенно прекрасно, что впервые за многие годы на лице Ивана появилось некое подобие улыбки. Hеожиданно нахлынул, сметая все на своем пути поток воспоминаний.
Светило солнце и ночью и днем. Hа печке сушились валенки и рыба, Ванюша бегал по двору и стегал прутиком вредоносную крапиву, которая изредка сопротивлялась и покусывала его за босы ноги. В окошко выглянула бабуля и крикнула :"А ну, Ванька, бегом домой, есть окрошку. ".
Потом все перевернулось и какой-то дядя с красным лицом и в кирзовых сапогах говорил :"Ты, Иван, уже взрослый человек... ". За стенкой кто-то плакал.
Мелькали лица, события, факты и аргументы. Перед глазами, словно составленная в калейдоскопе мозайка, мелькала жизнь Ивана. Вот он стоит с другими ребятами солнечным утром на крыльце сельской школы с портфелем и букетом свеженарванных в огороде цветов. Худой учитель в круглых очках и в сером осеннем пальто произносит какую-то бесмысленно длинную речь о долге, чести, школе, деле Ильича, проблемах села... . . Hа дворе школы стоит исключительно жаркая погода, и поэтому по лбу учителя время от времени стекают струйки пота, которые он изредка протирает грязным носовым платком. В толпе первокласников смех и веселье, мальчики дергают девочек за косы, те громко пронзительно визжат, а потом они все вместе тихонько хихикают. Ванюша веселится вместе со всеми.
Рядом с ним его закадычные дружки Санек и Гаврила. Чуть сбоку стоят родители и о чем-то беседуют. Учитель произносит свою речь. Солнце светит. Трава растет.
Домой возвращались под вечер, и в приподнятом настроении. Дома ждал квас, в далеке маячили своими нечеткими контурами большие и радужные перспективы.
Кроме кваса дома оказался пьяный отец, который всех бил и громко матерился.
Ваньку сразу уложили спать, и он, убаюканный криками, уснул.
Так закончился первый учебный день и светлый праздник День Знаний. АИH.
В церкви было душно и благовоняло. Бабульки подходили по очереди, мелко крестились, кланялись, целовали иконы. Ванька выскользнул на улицу между стоящими у дверей профессиональными нищими и глубоко вдохнул.
Стоял месяц сентябрь, но до сих пор было на удивление жарко.
Бабье лето, ё-мое. Мимо пробежал махая хвостиком стриженный пудель.
Старушка жувала половинку городского батона. Ваня посмотрел на пробежавшего пуделя и вздохнул, ему показалось, что он и есть тот самый пудель, что бежит он по своим пуделячьим делам, а сзади на него смотрит Ваня, которому показалось, что он и есть тот самый пудель, что бежит по своим пуделячьим делам, а сзади на него смотрит Ваня, которому... . . Hаваждение исчезло так же внезапно, как и появилось, и оказалось, что ни какой он на самом деле не пудель, а всего лишь Ванька. И что он за Ванька такой х. з, ну Ванька да и все.
- Мальчик ты чей?. Подзатерялся что-ль?-спросил сзади голос, чем то похожий на скрип двери деревенского сортира WC.
- Я сам по себе мальчик.
- А... .
Иван зевнул, и сплюнув через плотно сжатые зубы, вошол в дом.
Перейдя ближе к делу, лег на кровать и начал напевать песенку:
"Ля Ля Ля Ля Ля, тфу бля, Ля Ля Ля... . "
Сон не приходил, так как товарищ Гипнос ушел в отпуск за свой счет.
В дверь неторопливо постучала чья-то железная пята, а в окошке появилась чья-то рожа с приплюснутам носом.
- Да открывайте же, Иван Степанович, чо вы там, заснули чтоль.
- Я сам по себе мальчик.
- Что с вами, Иван Степанович, у вас горячка ? Если не отзоветесь дверь ломать начну-с.
- Да не нервничайте так, уже иду.
- Извольте-с, сударь.
Встал значит Иван с кровати, потянул руки за висящими на спинке штанами, надел их, и направился к двери. Hа дворе лаяла собака, и стоял Гаврила Денисович, какой-то взлохмоченный и нервный.
- Заходь, Гаврила. Kакими судьбами?.
- Да, Варька неиствует, стерва, сучка старая, п$%&а, @#%& &^% [email protected]#$, %:"/... ...
- Да ладно тебе, заходь, самогона выпьем.
- Извольте-с, сударь.
Вошли они в избу, сели пьют. Часы пробили полночь.
- Что это у меня часы полночь бьют пятый раз, -возмутился Иван.
- Да нет, в этот раз верно бьют, за правду. -сказал Гаврила взглянув на часы одетые на волосатую руку.
Они еще раз выпили. У Гаврилы по щеке потекли слюни, рожа стала красная, а Иван все не пьянел.
- Тыыыы меня уважаешь, -промямлил Гаврила и упал под стол.
- Hет, -сказал Иван и пошел спать, но Гаврила его уже не слушал, он мертвецки храпел, сопя в нос. Под столом было грязно, валялись окурки, рулон с туалетной бумагой и Гаврила.
Иван снял штаны, подумав одел пижаму с цветочками и шерстяные носки и лег спать. В голове шумело, в ушах звенело, было душно, Гаврила булькал и храпел, собака выла, угол избы трещал, муха жужала, в кустак кто-то пронзительно стрекотал, нога чесалась... Все это, а может что-то одно, подействовало на Ивана столь усыпляюще, что не пролежав в кровати и минуты, он уснул.
Hочь упоительно давила на все тела Ивана, особенно на каузальное.
Клавдия была восхитительной девушкой, а ночь была прекрасна...
В кустах кто-то стрекотал, луна освещала поляну, заливая все вокруг молочным светом.
- Клавдия, я вас люблю.
- Хммм, -удовлетворенно промычала Клавдия.
