Фред Адра - Чушь в картинках
Обзор книги Фред Адра - Чушь в картинках
Фред Адра
Чушь в картинках
Хандра. Кажется, это состояние называется именно так. Какое, однако, точное звучание у этого слова. Даже иностранец, услышав его, мгновенно поймет, что речь идет о чем-то унылом и бесперспективном. Отвратительное слово. Более неблагозвучное — еще поискать надо. Я хандрю. Звучит еще хуже.
Но как бы ни звучало это слово, оно как нельзя лучше характеризовало мое нынешнее состояние. Я, безусловно, хандрил — неподвижно валялся на диване, без интереса изучал географию потолка и думал о том, какой был бы кайф не думать ни о чем. Впрочем, желанием это не было, так как на то, чтобы чего-то пожелать, сил у меня сейчас не было. Потому что хандра. Можно даже сказать, что я этого и не думал — скорее мысли думались сами, без какого-либо вмешательства с моей стороны.
Наверное, следовало бы возненавидеть это состояние, но ненависть — слишком сильное чувство, так что увольте. Никаких особых причин у хандры не было. Она просто пришла и все тут. И я сник, и потерял ко всему интерес, и от эмоций моих стал исходить кислый запах. Именно так и сказал мне Диджей — эй, твои эмоции кисло пахнут! Диджей иногда бывает очень меток в определениях. Оно и понятно — для него эмоции это пища, а кислятину он недолюбливает. Поэтому он, будучи лишенным какого-либо понятия о такте, спросил меня, не хочу ли я удалиться вместе со своими кислыми эмоциями в другую комнату, чтобы дать ему возможность спокойно посмотреть по видику мультики. Мне было плевать, и я ушел в спальню, где сейчас и валяюсь на диване, без интереса изучая географию потолка и думая о том, какой был бы кайф не думать ни о чем.
Главная проблема — мне все не интересно. Утром еще что-то было интересно, а теперь уже нет. Какие-то дела совсем недавно казались важными, а сейчас они же не то что важными, и делами-то не кажутся.
Может, меня расшевелит любимая музыка? Преодолев несколько земных притяжений, я совершил подвиг — поднялся с дивана, доковылял до стойки с дисками и поставил старый добрый Пинк Флойд. Потом вернулся обратно, распластался, и стал убеждать себя, что классная музыка вот-вот выведет меня из хандры. Или, точнее, хандру из меня.
Не получалось. А когда Роджер Уотерс спел "сияй, сумасшедший бриллиант", настроение еще больше испортилось. Прости, Роджер, но никак не засиять мне сейчас. Да и какой из меня на фиг бриллиант! В лучшем случае, валун. "Лежи, сумасшедший валун" — вот так было бы вернее.
Вообще, хорошая музыка сама по себе является источником радости. Но сейчас чего-то не срабатывало. К тому же я вспомнил, что Уотерс с Гилмором давным-давно поссорились, и ждать новых шедевров от Пинк Флойд бессмысленно. Я ощутил нешуточную обиду. Какого черта?! Почему кто-то там ссорится, а страдать из-за этого мне?! Как раз сейчас мне необходим новый альбом пинков для восстановления душевного равновесия, но они, видите ли, поругались! Вот это, я считаю, бессовестный эгоизм! Если бы не было так невыносимо лень, я встал бы и в знак протеста выключил диск. Хотя нет, это слишком сурово. Сделал бы тише. Чуть-чуть.
Так, хватит! Я решительно отдал себе приказ немедленно встать и заняться хоть чем-нибудь. Отдавать самому себе приказы — занятие мало к чему обязывающее. Такой приказ можно проигнорировать с воздушной легкостью. Но я решил отнестись к нему всерьез. В конце концов, куда это годится — позволять эмоциям кисло пахнуть. Мне даже на мгновение показалось, что в комнате и правда стоит запах кислятины.
Осталось только придумать, чем именно заняться. Срочных дел, вроде, нет. И вообще, чтобы прогнать апатию, надо не делами заниматься, а чем-нибудь себя потешить. Сделать какую-нибудь глупость.
Так, решено, займусь глупостями. Чем-нибудь этаким… Ну, например, можно использовать свои связи в потустороннем мире и что-нибудь отмочить.
Представитель потустороннего мира в лице Диджея сидел в соседней комнате и смотрел мультики. Вот взгляните в соседнюю комнату. Видите? Нет? Мультики видите, а Диджея нет? Ну и правильно, так как Диджей — брауни. Не настоящий, конечно. Просто я сам так называю этих существ. А собственного названия у них нет. Так вот, брауни людскому глазу не видны. Я являюсь исключением из правил. Не исключено, что эта способность означает, что на меня возложена какая-то очень важная миссия. Что-нибудь типа спасения вселенной. Но думать о миссиях мне сейчас не хотелось. А хотелось делать глупости.
К примеру, мы с Диджеем можем махнуть в Англию и помирить Уотерса с Гилмором, используя разные приемы из нашего арсенала — типа "надписи на стене", "голоса свыше" и так далее. Музыканты помирятся и запишут новый шедевр, которым мы с Диджеем будем наслаждаться. Хорошая идея, только для ее осуществления надо иметь деньги на поездку в Англию и потратить кучу энергии, чтобы все это провернуть. И потом, мне почему-то кажется, что Диджей ни бум-бум по-английски. С "голосами свыше" можно облажаться. Сначала надо научить его английскому, и не исключено, что он будет всячески увиливать. Другими словами, это получается вовсе не глупость, а самая что ни на есть миссия. А мне нужна глупость, причем здесь и сейчас!
Я встал, проковылял в салон и сел рядом с Диджеем. Тот покосился на меня с неодобрением — видимо, мои эмоции все еще были кислыми. О, а может мне усыновить Диджея? Стать, так сказать, его опекуном. Нет. Глупость глупостью, но если я попытаюсь усыновить бесплотного, для всех, кроме меня, невидимого брауни, я сам рискую попасть под опеку. Под весьма назойливую опеку в доме с желтыми стенами и суровыми опекунами в белых халатах. Лучше придумать что-нибудь менее радикальное. Я снова глянул на своего приятеля, увлеченного мультиками.
— Диджей, а как размножаются брауни? — задал я ему давно мучивший меня вопрос.
— Зачем??? — изумленно воззрился на меня Диджей.
Мне сразу расхотелось продолжать расспросы. Действительно, вопрос был дурацкий. Во-первых, брауни друг друга терпеть не могут, а во-вторых, если бы они еще и размножались, то страшно подумать, что стало бы с нашим миром. Но откуда-то же они взялись!
— Но откуда-то же вы взялись!
Диджей нехотя отвлекся от мультика и промямлил в ответ:
— Откуда-то взялись… Это точно. Но я не помню, откуда именно. Давно это было…
— Насколько давно? — полюбопытствовал я.
— Ну, я себя помню, пожалуй, лет пятьсот, — ответил Диджей и повернулся обратно к экрану.
Ничего себе! А я его усыновить собирался. Лет пятьсот… И не скажешь. По поведению он сущий ребенок. Видать, жизнь вне человеческой цивилизации не дает брауни взрослеть. Везучие! Я вот, например, ужасно хотел бы вернуться в детство. Нет, в детство это чересчур. Лучше в юность. Во времена выпускного класса. Когда детство еще не прошло окончательно, но при этом сексуальные фантазии уже сменились на сексуальный реализм. Да, выпускной класс — самое оно. Эх…
На меня вдруг нахлынула острейшая ностальгия. Вернуться во времени невозможно, но можно вспомнить. У меня же есть куча фоток с той поры. Раз в голову пока ничего путного не приходит, то почему бы не полистать свои школьные фотоальбомы. Только вспомнить бы, куда я их засунул.
После непродолжительных занятий археологией на территории собственной квартиры, я нашел фотографии времен выпускного класса на шкафу, предварительно скинув с него на пол кучу разных журналов.
Снимков из этого периода моей жизни оказалось просто тьма-тьмущая. Даже странно… Почему их так много? Ответ нашелся очень быстро. Именно в выпускном классе я был по уши влюблен в прекрасную одноклассницу по имени Рита и старался фотографировать ее как можно больше. Извел кучу пленок… Непростая это штука — любовь! Но Рита была очень фотогенична, и рассматривать сейчас, по прошествии нескольких лет, ее фотографии было сплошным удовольствием. Не зря она хотела стать актрисой, у нее были все задатки. Но она ею так и не стала…
Я все больше погружался в воспоминания о той поре… А ведь я так и не признался Рите в любви, хотя в этом возрасте былая стеснительность уже почти прошла. Но дело вовсе не в стеснительности. Просто я был настолько уверен в безответности своего чувства, что не хотел допустить того момента, когда мне пришлось бы услышать из уст красавицы отказ. К тому же у нее там кто-то был… Я ужасно ему завидовал. Но его она отшила перед выпускными экзаменами, чем сильно меня порадовала. Правда, и после этого я не сомневался в отказе. Так и не признался ей в любви. А потом мы закончили школу, наши пути разошлись, и больше я ее не видел.
Время от времени до меня доходила всякая информация о ней. Похоже, жизнь у нее складывалась не очень… Неудачно вышла замуж, развелась, постоянно не везло с работой, потом ходили еще какие-то слухи о долгах, которые ей не удавалось погасить. В общем, карта ей не шла. Я пару раз собирался ей позвонить, даже добыл у общих знакомых ее нынешний телефон, но так и не позвонил. Даже не знаю, почему. Наверно, мне просто нечего было ей сказать, тем более, что та школьная влюбленность прошла.