Владимир Поляков - Моя сто девяностая школа (рассказы)
Обзор книги Владимир Поляков - Моя сто девяностая школа (рассказы)
Поляков Владимир Соломонович
Моя сто девяностая школа (рассказы)
Владимир Соломонович Поляков
МОЯ СТО ДЕВЯНОСТАЯ ШКОЛА
Владимир Поляков - известный автор сатирических комедий, комедийных фильмов и пьес для театров, автор многих спектаклей Театра миниатюр под руководством Аркадия Райкина. Им написано множество юмористических и сатирических рассказов и фельетонов, вышедших в его книгах "День открытых сердец", "Я иду на свидание", "Семь этажей без лифта" и др. Для его рассказов характерно сочетание юмора, сатиры и лирики.
Новая книга "Моя сто девяностая школа" не совсем обычна для Полякова: в ней лирикоюмористические рассказы переплетаются с воспоминаниями детства, героями рассказов являются его товарищи по школьной скамье, а местом действия - сто девяностая школа, ныне сорок седьмая школа Ленинграда.
Книга изобилует веселыми ситуациями, достоверными приметами быстротекущего, изменчивого времени. Ее страницы окрашены то мягким юмором, то светлой грустью, то болью за рано ушедших из жизни друзей.
СОДЕРЖАНИЕ
От автора
Самое начало
Птичка божия
Первая парта
О дружба!
Зоологический сад
Урок на всю жизнь
Инфлюэнца
Общая фотография
Как я провел лето
На уроке математики
Хлеб наш насущный
Настоящие мужчины
Мы слушали оперу
Отец моего друга
Елка и Новый год
Жених Моны Лизы
"Золотые ворота"
Ледяная симфония
"Маскарад"
Первое мая
Ябеда или нет?
Вир хабен ферштанден
На рельсах
Святая ложь
Пушкин, Лермонтов и я
Честный Павел
Буржуи и пролетарии
Коллекционеры, или Почему я не пою
Наш Шерлок Холмс
Моя первая любовь
Чтоб я когда-нибудь еще пошел!.....
Случай с Ивановым
Спортплощадка
Баня
Хозяин
Наводнение
Новые галоши Попова
Женитьба Георга
Самоуправление
Трагическая покупка
Пиковая дама
Спиритический сеанс
Стенгазета
Мужской разговор
Техника - на службу науке!
Не последний из дома Романовых
Общественное мнение
Прометей
Религия и жизнь
Красная Шапочка и Серый Волк
Первый бокал
Поэты
Прерванные мечты
Виктория-регия
Грустные мысли в конце лета.....
Гейзер
Мы учимся стрелять
Несравнимое сравнение
Часы
Леля Маевская
Суд над Антонио Сальери
Цирк Чинизелли
Химия
Вильям Харт и Таня Чиркина
Бахчисарайский фонтан
Становление рыцаря
Последний вечер
Пятьдесят лет спустя
ОТ АВТОРА
Вот уже пятьдесят лет, как я окончил свою школу. Сперва она называлась "Гимназия Л. Д. Лентовской", а потом - "190-я единая трудовая школа". Сегодня это "47-я Ленинградская средняя школа".
Сперва у нас был директор - Владимир Кириллович Иванов, с большой сияющей лысиной (которого мы звали "Помидор"), а потом вместо директора был заведующий школой - Александр Августович Герке (которого мы звали "Козел" за его бородку).
Но дело не в этом. Дело в том, что мы любили свою школу, своих учителей, своих товарищей. И я уверен, что именно школа научила меня тому хорошему, что есть во мне. (А тому плохому, что есть во мне, я научился вне школы.)
У нас были замечательные учителя, влюбленные в свой предмет, любившие нас и давшие нам первые понятия о том, что такое хорошо и что такое плохо, а значит - понятия о жизни.
Из нашей школы вышло много интересных людей; и все они обязаны своими успехами нашей школе, нашим учителям.
А сколько героев Великой Отечественной войны училось в нашей школе!
Сколько чудесных тружеников вышло из нее - врачи, ученые, инженеры, именитые рабочие, педагоги, юристы, артисты, советские служащие.
Дорогая! Любимая! Родная моя школа! Спасибо тебе и низкий поклон за все!
Эти маленькие рассказы - не выдуманы. Все, о чем в них написано, правда. Это все так и было. И мне захотелось обо всем этом написать. И если я раскрыл кое-какие тайны, мои одноклассники и мои учителя меня простят.
Им я посвящаю эти рассказы.
САМОЕ НАЧАЛО
Я родился в Петербурге на Петроградской стороне, в пятиэтажном доме на углу Большого проспекта и Гатчинской улицы. Тогда еще никому не приходило в голову, что город будет называться Ленинградом! Он даже именовался Санкт-Петербург. Потом, в дни войны одна тысяча девятьсот четырнадцатого года, решили, что неудобно иметь русскому городу немецкое название, - и переименовали его в Петроград.
В дни революции стали ласково называть его Питер, а после смерти Ленина он стал Ленинградом.
Так вот, я еще застал его Санкт-Петербургом.
Наш дом не был ничем примечателен. Это был самый обыкновенный дом. В нем помещалась фотография. Ее вывеска была прикреплена к нашему балкону, и потому на балконе никогда не было светло. Отец просил снять вывеску, но фотография принадлежала хозяину дома, и он сказал: "Не нравится выезжайте".
После этого вывеска отцу понравилась.
Родители мои были врачами. Отец служил в армии, а мать в институте благородных девиц имени принца Ольденбургского - родственника государя Николая Второго.
Отец ходил в военной форме и даже носил шашку, которая была предметом моих мечтаний. Жили мы не плохо, но были, пожалуй, самыми бедными в большой семье наших родственников. Одна мамина сестра была замужем за нотариусом в Ростове-на-Дону - дядей Мишей, который иногда приезжал к нам в гости. Он всегда был в модном с иголочки сюртуке и носил в петлице маленькую белую хризантему. И всегда привозил в подарок огромную коробку шоколадных конфет. Другая мамина сестра была у него секретарем, а третья мамина сестра жила в Петербурге, не работала и была женой врача по женским болезням - доктора Штромберга, высокого представительного мужчины с неправдоподобно большими усами. Он приходил к нам и всегда по любому случаю громко хохотал. А потом возвращался к себе домой и бил тетю Лизу. Говорили, что он ее очень любит и бьет из ревности. Однажды он ударил тетю по голове бутылкой с молоком. Тетя обиделась и вышла замуж за инженера Вороновича.
У отца была только одна сестра - тетя Феня, которая жила с нами и помогала по дому. Но зато были братья. Один - инженер - жил в Москве, другой - еще в русско-японскую войну уехал в Америку, открыл там конфекцион дамского белья, остался в Америке на всю жизнь и забыл о своих родных. А третий брат - дядя Володя - окончил юридический факультет, но занимался совсем другими делами: он переписывал роли Шаляпину, а потом преподавал езду на роликах в Скетинг-ринге, потом танцевал на эстраде танец кек-уок во фраке и в цилиндре, потом работал контролером на железной дороге, ревизором столовых и журналистом по экономическим вопросам в "Вечерней газете". Это был очень веселый дядя, и я его любил больше всех. Интересно, что он, будучи в командировке в каком-то селе, влюбился в деревенскую девушку и, к ужасу всех родственников, женился на ней. Она была неграмотная, не умела даже подписывать свою фамилию и ставила вместо нее крестик.
Выйдя замуж за дядю, она научилась читать и писать, поступила на завод по производству электрических ламп, стала мастером, была награждена орденом, и ее фотографии часто помещали в московских газетах.
Самым богатым маминым родственником был ее двоюродный брат - дядя Яша. Он был очень известный детский врач и даже имел свой выезд. Выезд - это значит, что у него была лошадь, шикарная карета и свой кучер. Лошадь звали Эсмеральда, кучера звали Кузьма Петрович, а карета была с двумя фонарями по бокам. Иногда Кузьма Петрович приезжал за мной и мамой и отвозил нас к дяде Яше на какое-нибудь семейное торжество.
Я очень любил эти поездки. Во-первых, мне доставляло удовольствие ехать в карете, а во-вторых, дядя Яша много путешествовал и собрал большую коллекцию экзотических бабочек. У него даже была одна бабочка величиной с котенка. Я обожал рассматривать его коллекции.
- Мамочка, а почему у нас нет своей кареты? - спрашивал я.
- Потому что у нас нет денег на карету, - отвечала мама. - Есть богатые люди, есть бедные, и есть средние - ни бедные, ни богатые. Дядя Яша богатый, а мы - очень средние.
Каждое рождество у нас дома была елка. Ее приносил дворник Федор, устанавливал на тяжелом деревянном кресте посреди комнаты, и мама украшала ее множеством игрушек. Обвешанная бусами, золотыми и зелеными блестящими нитями, серебряной мишурой, стеклянными фонариками и разноцветными картонными рыбками и птицами, она пахла лесом и сияла огнями зажженных на ней свечей.
Но наша елка была ничто по сравнению с елкой, которую устраивал принц Ольденбургский для детей служащих его института в своем дворце у Марсова поля.
Один раз мама повезла меня на эту елку. Снаружи дворец не представлял собой ничего особенного. Обычное серое здание, увитое диким виноградом. Но у этого здания останавливались шикарнейшие кареты и экипажи. На козлах восседали кучера в высоких цилиндрах, с длинными хлыстами. Ярко горели фонари у подъезда.
