Семен Альтов - Набрать высоту (рассказы)
Обзор книги Семен Альтов - Набрать высоту (рассказы)
Альтов Семен
Набрать высоту
(рассказы)
Нарушение
П о с т о в о й (останавливает машину). Сержант Петров! Попрошу документы!
В о д и т е л ь. Добрый день!
П о с т о в о й. Документы ваши! Права!
В о д и т е л ь. И не говорите. Очень жарко.
П о с т о в о й. Права!
В о д и т е л ь. А?
П о с т о в о й. Вы плохо слышите?
В о д и т е л ь. Говорите громче.
П о с т о в о й (орет). Вы нарушили правила! Ваши права!
В о д и т е л ь. Вы правы. Очень жарко. Я весь мокрый. А вы?
П о с т о в о й. Вы что, глухой? Какой знак висит? Знак висит какой?!
В о д и т е л ь. Где?
П о с т о в о й. Вон, наверху!
В о д и т е л ь. Я вижу, я не глухой.
П о с т о в о й. Красное с желтым наверху для чего повешено?
В о д и т е л ь. Кстати, там что-то висит, надо снять — отвлекает.
П о с т о в о й. Посередине на желтом фоне, что чернеет такое красное?
В о д и т е л ь. Громче, очень жарко!
П о с т о в о й. Вы глухой?
В о д и т е л ь. Я плохо вижу.
П о с т о в о й. Глухой да еще и слепой, что ли?!
В о д и т е л ь. Не слышу!
П о с т о в о й. Как же вы за руль сели?
В о д и т е л ь. Спасибо, я не курю. Да вы не волнуйтесь. Вон в машине двое. Один видит, другой слышит! А я рулю.
П о с т о в о й. Черная стрелка направо зачеркнута. Это что значит? Не слышу.
В о д и т е л ь. Вы что, глухой? Зачеркнута? Неверно, поставили, потом зачеркнули.
П о с т о в о й. Вы в своем уме? Это значит, направо поворачивать нельзя.
В о д и т е л ь. Кто вам сказал?
П о с т о в о й. Я что, по-вашему, идиот?
В о д и т е л ь. Вы много на себя берете. Куда я, по-вашему, повернул?
П о с т о в о й. Повернули направо.
В о д и т е л ь. Да вы что? Я поворачивал налево. Вы просто не тем боком стоите.
П о с т о в о й. Господи! Где у вас лево?
В о д и т е л ь. Вот у меня лево. Вот левая рука, вот правая! А у вас?
П о с т о в о й. Тьфу! Хорошо, вон идет прохожий, спросим у него. Слава богу, у нас не все идиоты. Товарищ! Ответьте: какая рука левая, какая правая?
П р о х о ж и й (вытягиваясь по стойке «смирно»). Виноватый!
П о с т о в о й. Я не спрашиваю вашу фамилию. Какая рука левая, какая правая?
П р о х о ж и й. Первый раз слышу.
П о с т о в о й. Не иначе в сумасшедшем доме день открытых дверей. Какая ваша левая рука правая?
П р о х о ж и й. Лично у меня эта левая, а эта правая. Или с сегодняшнего дня переименовали?
В о д и т е л ь. А вы не верили, товарищ сержант. Видите, у нас руки совпадают, а у вас перепутаны.
П о с т о в о й (недоуменно разглядывает свои руки). Ничего не понимаю.
П р о х о ж и й. Я могу идти?
П о с т о в о й. Идите, идите!
П р о х о ж и й. Куда?
П о с т о в о й. Идите прямо, никуда не сворачивая, и уйдите отсюда подальше!
П р о х о ж и й. Спасибо, что подсказали. А то два часа иду, не могу понять куда! (Уходит.)
В о д и т е л ь. Вам надо что-то делать с руками. Я никому не скажу, но при вашей работе могут быть неприятности.
П о с т о в о й. И я про вас никому. Езжайте! Да, когда свернете налево, ну вы-то направо, там проезд запрещен, обрыв. Но вам туда можно.
Живой уголок
Началось зто семнадцатого числа. Год и месяц не помню, но то, что двадцать третьего сентября, — это точно. Меня выдвинули тогда от предприятия прыгать с парашютом на точность приземления. Приземлился я точнее всех, поскольку остальных участников не удалось вытолкать из самолета.
За это на собрании вручили мне грамоту и здоровый кактус. Отказаться я не смог, притащил урода домой. Поставил на окно и забыл о нем. Тем более что мне поручили ориентироваться на местности за честь коллектива.
И вот однажды, год и месяц не помню, но число врезалось — десятого мая 1969 года — я проснулся в холодном поту. Вы не поверите — на кактусе полыхал огромный бутон красного цвета! Цветок так на меня подействовал, что впервые за долгие годы безупречной службы я опоздал на три минуты, за что с меня и срезали тринадцатую зарплату, чтобы другим было неповадно.
Через несколько дней цветок сморщился и отвалился от кактуса. В комнате стало темно и грустно.
Вот тогда я начал собирать кактусы. Через два года у меня было пятьдесят штук!
Ознакомившись со специальной литературой, для чего пришлось выучить мексиканский язык, я сумел создать у себя дома для кактусов прекрасные условия, не уступающие естественным. Но оказалось, что человек в них выживает с трудом.
Поэтому я долго не мог приспособиться к тем условиям, которые создал для кактусов. Зато каждый день на одном из кактусов горел красный бутон!
Я завязал переписку с кактусистами разных стран и народов, обменивался с ними семенами. И тут как-то, не помню в каком месяце, но помню, что двадцать пятого числа 1971 года, какой-то идиот из Бразилии прислал рыжие зернышки. Я сдуру посадил. Росло это безобразие очень быстро. Но когда я понял, что это такое, — было поздно! Здоровенный баобабище пустил корни в пол, вылез ветками из окна и облепил стекла соседей сверху. Они подали в товарищеский суд. Мне присудили штраф в размере двадцати пяти рублей и обязали ежемесячно подрезать ветки у соседей сверху и обрубать корни соседям снизу.
Каких только семян не присылали! Скоро у меня появились лимоны, бананы и ананасы. Кто-то написал на работу, что ему не понятно, как я на свою зарплату могу позволить себе такой стол. Меня пригласили в местком, поручили собрать деньги на подарок Васильеву и проведать его: «Как-никак человек болен. Уже два месяца не ходит на работу. Может быть, он хочет пить».
Наверно, я путаю хронологию, но осенью, после обеда, ко мне пришел человек с портфелем. Попили чаю с банановым вареньем, поболтали, а перед уходом он сказал: «Извините, я чувствую, вы любите растительный мир вообще и животный, в частности. Я уезжаю на месяц в плавание, пусть это время Лешка побудет у вас».
Он вынул Лешку из портфеля. Это был питон. Того человека я больше не видел, а с Лешкой до сих пор живем бок о бок. Ему очень нравятся диетические яйца, пельмени и соседка по площадке, Клавдия Петровна.
Вскоре ко мне стали приходить журналисты. Они фотографировали, брали интервью и ананасы.
Боюсь ошибиться в хронологии, но в том году, когда я собрал небывалый для наших широт урожай кокосов, юннаты из зоопарка принесли маленького тигренка Цезаря. В том же урожайном году моряки теплохода «Крым» передали мне в дар двух львят.
Степана и Машку.
Я никогда не думал, что можно так жрать! Вся зарплата и ананасы, не съеденные журналистами, шли в обмен на мясо. И еще приходилось халтурить. Но я кормил не зря. Через год я имел в доме двух приличных львов и одного тигра. Или двух тигров и одного льва? Хотя какое это имеет значение?
Когда Цезарь сошелся с Машкой, я думал, что сойду с ума! Степан устраивал мне дикие сцены. И с горя загрыз страуса Ипполита. Зато у меня освободилась постель, потому что гнездо, которое в ней устроил Ипполит, я выкинул за ненадобностью.
Как-то утром, принимая ванну, я почувствовал, что принимаю ее не один. И точно.
Какие-то хулиганы подбросили крокодила!
Через полгода крокодил принес потомство, хотя я до сих пор не пойму, откуда он его принес, поскольку был один. В газетах писали, что это «редкий случай, потому что крокодилы в неволе размножаются с трудом». А чего ему не размножаться? Я приходил с работы и в этой неволе чувствовал себя как дома!
Один только раз я смалодушничал и, как посоветовали, оставил на ночь дверь открытой. Сказали, может, кто-то уйдет. Результаты превзошли все ожидания. Мало того, что никто не ушел, утром я обнаружил у себя еще трех кошек, одну дворнягу и соседа, от которого ушла жена. Наутро к нам попросилась женщина из сорок второй, к которой вернулся супруг, и пенсионер, который сильно страдал одиночеством. А как прикажете выставить пару с годовалым ребенком? Сказали: «Больше жить с тещей не можем. Что хотите, то и делайте!» Выделил им местечко около баобаба.
И потянулся народ. Через месяц наше племя насчитывало вместе с животными пятнадцать человек. Живем дружно. Вечерами собираемся у костра, одни поют, другие подвывают тихонько, но мелодию держат все!
Не так давно была экскурсия. Люди из другого города приехали поглядеть на наш живой уголок. Остались все, кроме экскурсовода. Она поехала за следующей группой.
Да, однажды анонимка была. «Почему столько непрописанной живности проживает незаконно на площади тридцать три квадратных метра, а я с супругом ютюсь вдвоем на площади тридцать два квадратных метра? Чем мы хуже ихней скотины?» Мы знаем, кто писал. Это из тридцать четвертой Тонька Тяжелая Рука. Собачатся с мужем, бьются до синяков, а после говорят, что, мол, звери распоясались, к незнакомым женщинам пристают!
Эх, спустить бы на них Цезаря со Степаном! Да ладно. Что ж, выходит, если с волками жить, так всем по-волчьи выть, что ли?
