Автор Неизвестен - Сказки народов Югославии
Мулла замахал на него рукой. Дескать — молчи! Да где ж старику в темноте разглядеть, какие знаки ему мулла подает, если он и днем не видит ничего! Заорал старик на муллу:
— Не смей моего козла пугать! Дорого поплатишься за это!
Мулла смекнул, куда клонит старик, и сунул ему несколько золотых монет, а старик спровадил муллу в дальний угол, к остальным гостям. Так и собралась вся братия на чердаке.
Полковничиха между тем отворила дверь, а на пороге и в самом деле ее муж. Возвратился он из поездки домой. Отдохнул немного с дороги, попросил есть, говорит жене, что у него три дня маковой росинки во рту не было. Полковничиха, как водится, изжарила мужу знатную яичницу. Только было начал полковник яичницей лакомиться, а старик с козлом возьми' да и спрыгни с чердака. Полковник оторопел — не понимает, что такое в его доме делается.
— Не пугайся, господин, — говорит ему старик. — Я из села, не какое-нибудь страшилище!
— Ты что на моем чердаке позабыл, негодный влах? — закричал полковник.
— Я, господин, шел в суд! — отвечает старик.
— В какой такой суд? — гаркнул полковник. — Уж не на моем ли чердаке суд помещается?
— В том-то вся и суть, господин! И куда же мне было податься, как не на твой чердак? Там вся судебная братия собралась!
— Какая еще судебная братия?
— Да полезай наверх, увидишь! — говорит старик.
Взобрался полковник на чердак, а там и впрямь собрались муселим, кадий, муфтий и мулла. Уселся мулла в середке сборища, ноги скрестил, рукой бороду поглаживает да приговаривает:
— Ну, влах, ну, собачий сын, что он с нами сделал!
Согнал полковник всю судебную братию с чердака и на улицу выставил, да присоединил к ним и свою жену. С тех пор остался полковник соломенным вдовцом и по сей день ходит-бродит, подыскивает себе новую супругу.
У старика же и козел уцелел, и карманы деньгами набиты. Возвратился он домой, стал жить-поживать, и хоть сильно разбогател, а своим козлом дорожил больше всего на свете.
Герцеговина. Перевод с сербскохорватского Т. ВиртыБЕДНЫЙ ЮНОША И МУДРАЯ КОРОЛЕВНА
У старого короля была дочь, юная, пригожая да такая умная, что молва о ее мудрости дошла до тридевятого царства. Вот вздумал отец замуж ее выдать. Но сколько ни упрашивал — все напрасно. Прекрасная королевна упрямилась. «Не пойду замуж» — и весь сказ. Уговаривал ее отец, уговаривал, и наконец она согласилась.
— Ладно, быть по-вашему, — говорит королевна, — но с таким условием: пойду за того, кто задаст мне загадку-неразгадку. А чью загадку разгадаю тому голову с плеч.
«И чего важничает? Баба, она и есть баба, хоть и ума у нее палата. Найдется мужик и поумней тебя», — подумал король и сделал, как она просила.
Вот собрались женихи из разных земель, из ближних и дальних сторон. Были здесь всякого роду-племени: и знатные и незнатные, богатые и бедные, но ни один не сумел придумать загадки-неразгадки. И всем палач отрубил голову.
А в одной деревушке жила бедная женщина со своим сыном. Всего-то богатства было у них — несколько кур да голубей. Сыну шел двадцатый год. Здоровьем и силой господь его не обидел. Раз и говорит он матери:
— Пойду-ка я загадаю королевне загадку.
Воспротивилась мать, заклинала его никуда не ходить:
— Ведь пропадешь ни за грош, неразумная головушка.
А сын стоит на своем. Увидела мать, что не удержать его, и согласилась для виду, а в душе так рассудила: уж коли суждено ему умереть, пусть лучше умрет от материнской руки, чем от руки палача. Зажарила двух голубей и дала сыну в дорогу. А голуби те были отравленные. За сыном увязался пес, лохматый Гривец. Шли они, шли, потом юноша заметил, что пес проголодался, и бросил ему обоих голубей. Съел пес голубей и околел. Оставил его юноша на дороге и пошел себе дальше. Шел он, шел, да и сбился с пути. Вернулся туда, где пес остался лежать, глядь, а его уж и нет, а на том самом месте валяются двенадцать мертвых ворон. Посбирал их и пошел дальше. Шел он, шел, застигла его в пути темная ночь; он и заночевал в лесу. В полночь шла тем лесом разбойничья шайка, было в ней двадцать четыре разбойника. Увели они юношу в свой притон. Вспомнил он тут про ворон, ощипал их, отрезал им головы и лапки и зажарил разбойникам на ужин. От такого ужина все двадцать четыре душегуба на тот свет отправились.
Поутру юноша снова пустился в путь. Скоро лес кончился. Вышел путник на равнину и завидел вдали город, а на горе — королевский замок. Стал он думать, какую бы королевне загадку загадать. Думал, думал и наконец придумал: «Загадаю-ка я про то, что со мной в пути приключилось». Пришел в замок. Слуги тотчас же отвели его к королевне. Важно восседает она на троне, а вокруг нее — придворные да всякая знать.
Смело подошел юноша к королевне и по ее знаку заговорил:
— Двое мертвецов убили живого; убитый убил двенадцать живых, а те двенадцать — двадцать четыре; а тот, кто должен был умереть первым, остался жив. Как это случилось?
Королевна думает, вертит свои книжки, где загадки всякие записаны. Во дворе палач уже готовит плаху, чтобы юношу казнить, а в замке королевна голову ломает над загадкой. Сдалась под конец мудрая королевна, призналась, что не в силах отгадать той загадки, и велела юноше растолковать ее.
— Когда я собрался сюда, — молвил он, — мать меня всячески отговаривала. Не хотелось ей, чтоб я нашел смерть на плахе, а потому надумала она меня отравить и для того зажарила двух голубей и положила в них яду. В пути я дал их своему голодному псу, и он тут же околел. На пса налетело двенадцать ворон, а ворон съели двадцать четыре разбойника. Вот что приключилось со мной по пути в замок.
Королевна согласилась выйти за него замуж, и в тот же вечер сыграли свадьбу. Задали пир на весь мир. А когда гости напились и наелись, король стукнул кулаком по столу и сказал, что он сроду так не веселился. Потом подхватил судомойку и давай с ней отплясывать, да так, что даже корона на его голове прыгала.
Словения. Перевод со словенского И. МакаровскойЛИМОННАЯ ДРУЖИНА
Однажды лимон-атаман набрал дружину из самых забористых юнаков: чеснока, репчатого лука, красного перца, душистого перца — и отправился с ними по свету бродить, людей посмотреть и себя показать. Шли они целый день, а в сумерки наткнулись на крестьянскую лачугу, бедную-пребедную. Дружина незаметно проникла в дом и расположилась на скамье, возле квашни. В сумерки домой вернулась хозяйка. Засветила она лучину, развела огонь в очаге и стала готовить ужин для своей семьи. Повесила на крюк в очаге медный котел с молотой кукурузой, чтобы сварить мамалыгу. Вслед за хозяйкой с работы потянулись ее домочадцы. Они входили в дом, желали всем доброго вечера и рассаживались за столом по старшинству. Скоро и мамалыга поспела. Хозяйка сняла котелок с огня, размешала кашу деревянной поварешкой и вывалила ее в огромную миску. Миска наполнилась с верхом и возвышалась посреди стола, словно стог сена. Хозяин дома поднялся со своего места, за ним остальные. Помолились богу. Потом снова сели.
Вдруг хозяин говорит:
— Послушай-ка, невестка! Не завалялась ли у тебя где-нибудь головка чеснока? Больно уж надоела мне пустая мамалыга за долгий пост!
Невестка вскочила, пошарила в темноте рукой, нащупала чеснок из дружины лимона-атамана и подала его на стол. Как стукнет хозяйка по чесночной головке кулаком, да еще разок, — бедняга чеснок и развалился на дольки.
Лимон-атаман и его дружина увидели, что сталось с их товарищем, и содрогнулись от ужаса.
А хозяйка содрала с каждой дольки белую рубашку, побросала голые дольки в ступку, взяла деревянную толкушку и давай толочь, и давай толочь. Оказавшись в руках у невестки, бедняга чеснок словно оцепенел — ни жив ни мертв от страха. Но едва его стали в ступке толочь, чеснок бросился в драку и выпустил свой едкий запах. Все было напрасно. Ничего не помогало. И умер юнак в страшных мучениях.
Хозяйка плеснула в ступку немного воды, размешала белую, как молоко, подливку и приправила ею мамалыгу. Наконец семейство принялось за еду и на все лады расхваливало кашу. Поужинав, все встали из-за стола.
Тут в деревню вернулся пастух со стадом. Прежде всего загнал скот в загон, привязал собак, а потом и ужинать сел. Хозяйка положила ему в миску мамалыги. А пастух расхрабрился и говорит:
— Не найдется ли у тебя лучку, хозяйка? До чего же приелась мне за долгий пост пустая мамалыга!
Хозяйка пошарила по лавке, где невестка только что нашла чеснок, в мгновение ока нащупала головку репчатого лука и подала его пастуху.
Понял репчатый лук, что попал в лапы душегуба, и беспокойно заерзал от страха. Но пастух вытащил свой карманный нож и рассек лук на четвертинки. Напрасно защищался репчатый лук, напрасно жег пастуху глаза и щипал язык. Пастух смахивает слезы, а свое дело делает. И репчатый лук, так же как его друг, поплатился головой.
