Диего Ланда - Америка, Австралия и Океания
— Зачем ты прикрываешь яйца?
— Чтобы песок и солнце вывели детенышей.
— А ты сама не будешь сидеть на них?
— Конечно нет! Зачем мне это делать? Яйца будут согреваться, и детеныши вылупятся вовремя, как и я. Если я сяду на них, я могу их раздавить. А кто будет приносить мне пищу? Я умру, и они тоже.
Красноголовая птица, оказавшаяся кустарниковой индейкой Воггун, вернулась к своему мужу и рассказала о том, что видела. Ей хотелось бы испробовать этот способ — ведь это легче, чем сидеть на яйцах неделю за неделей.
Ее муж сказал, что не следует спешить менять обычаи, ведь каждое племя поступает по-своему. Быть может, Ваямба только смеется над ней. Они должны подождать и посмотреть, вылупятся ли детеныши. Но и в этом случае он не разрешит жене устроить гнездо около реки, где внезапный разлив может его унести. Они должны держаться кустарника.
В конце концов они увидели, что все сказанное Ваямбой — правда: вылупились маленькие, сильные и здоровые Ваямбы.
Тогда Воггуны решили попытаться вывести цыплят, не садясь на яйца. Они не сумели вырыть для них ямку и поэтому наскребли кучу мусора из земли, песка, листьев и сучков. Затем Воггун через день стала класть по яйцу, пока в кучке не оказалось пятнадцать яиц, лежавших рядом, острыми концами вниз. Поверх яиц они положили гниющие листья и мусор и покрыли все это листьями и прутьями. После этого родители с беспокойством стали ждать результатов.
Время шло, и беспокойство матери возрастало. Не погубила ли она всех своих детей только для того, чтобы освободить себя? Она суетилась вокруг большой кучи, просовывала голову внутрь, чтобы почувствовать, тепло ли там, и быстро вытаскивала голову, радуясь, что гнездо теплое. Потом она начала бояться, что в гнезде слишком жарко. В беспокойстве она соскребла землю и листья, думая, что их слишком много. Внезапно она остановилась и прислушалась. Не голос ли это цыпленка? Она снова прислушалась. Да, так и есть. Она позвала мужа. Он подошел и, когда она рассказала ему, что слышала, разгреб кучу. К их радости, наружу выскочили прекрасные птенцы, самостоятельные и крепкие, с более развитыми ногами и крыльями, чем у их прежних цыплят.
Гордясь успехом своего замысла и желая поскорее сообщить всем хорошие новости, мать Воггун побежала рассказать об этом своему роду.
На следующий год почти все матери Воггуны положили свои яйца в одно гнездо — большую кучу. В конце концов весь род стал поступать так и поэтому получил имя Строители Холмов.
Красногрудки
Гвеи-ни-бу и Гумеи — водяная крыса собирали мидии на реке, как вдруг, к их удивлению, рядом с ними в воду прыгнул кенгуру. Они поняли, что кенгуру спасался от преследовавших его охотников. Гвеи-ни-бу схватила палку и ударила кенгуру по голове. Кенгуру запутался в речных водорослях, и Гвеи-ни-бу убила его. Затем обе старые женщины спрятали кенгуру в реке под водорослями, чтобы охотники не потребовали его. Маленький сын Гвеи-ни-бу наблюдал за ними с берега.
Теперь вы должны понять такой рисунок. Наверху изображен не примите его за что‑нибудь другое
Спрятав кенгуру, женщины взяли мидии и пошли к стойбищу. В это время подошли охотники Уя и Гиджеригар, проследившие кенгуру до самой реки. Заметив женщин, они спросили:
— Не видели ли вы кенгуру?
— Нет, — ответили женщины, — не видели.
— Странно, мы проследили его до этого места.
— Мы не видели кенгуру. Посмотрите, мы собирали мидии. Пойдемте в наше стойбище, и мы угостим вас ими, когда сварим.
Удивленные молодые люди отправились с женщинами в их стойбище, и, когда мидии были приготовлены, все пообедали. Маленький мальчик не хотел есть мидии и все повторял:
— Гвеи-ни-бу, Гвеи-ни-бу. Я хочу кенгуру. Я хочу кенгуру. Гвеи-ни-бу, Гвеи-ни-бу.
Уя сказал:
— Твой мальчик видел кенгуру и хочет кусок от него. Он должен быть где‑то здесь.
— О нет, он просит все, о чем подумает, иногда и кенгуру. Он еще мал и не знает, чего хочет, — ответила старая Гвеи-ни-бу.
Но ребенок продолжал твердить:
— Гвеи-ни-бу, Гвеи-ни-бу. Я хочу кенгуру. Я хочу кенгуру.
Гумеи так рассердилась на маленького Гвеи-ни-бу за то, что он просил кенгуру, вызывая подозрение охотников, что сильно ударила его по губам, чтобы он замолчал. У него потекла кровь и закапала на грудь, окрасив ее в красный цвет. Увидев это, старая Гвеи-ни-бу рассердилась и ударила Гумеи, которая ответила ей ударами. Поднялся шум, женщины дрались, маленький Гвеини-бу плакал потому ли, что его ударила Гумеи, или потому, что дралась его мать, или потому, что все еще хотел кенгуру.
Уя сказал Гиджеригару:
— Они где‑то спрятали кенгуру. Давай уйдем и спрячемся, а потом вернемся и неожиданно нагрянем на них.
Они тихонько пошли, а женщины, заметив это, прекратили драку. Они наблюдали за мужчинами, пока те не скрылись из виду, и для верности подождали еще некоторое время. Затем они поспешно спустились за кенгуру, вытащили его и стали разводить большой костер, чтобы изжарить мясо. В это время подошли Уя и Гиджеригар.
— Мы так и думали, — сказали они. — У вас все время был кенгуру, маленький Гвеи-ни-бу был прав.
— Но его убили мы! — воскликнули женщины.
— Зато мы пригнали его сюда! — ответили мужчины, схватили кенгуру, оттащили его на некоторое расстояние, развели огонь и изжарили.
Гумеи, Гвеи-ни-бу и ее мальчик подошли к охотникам и попросили мяса, но молодые люди ничего им не дали, хотя маленький Гвеи-ни-бу жалобно просил кусочек. Они сказали, что скорее выбросят остатки ястребам, чем дадут женщинам и ребенку.
Видя, что нет надежды получить что‑нибудь, женщины ушли. Они построили большую дардур из коры и закрылись в ней. Затем женщины завели песню, вызывающую бурю, чтобы уничтожить своих врагов, которыми они теперь считали Ую и Гиджеригара. Они пели:
Мугарей, Мугарей, Мей, Мей,
Иху, Иху, Дун-Гара.
«Град, град, ветер, ветер,
Дождь, дождь, молния.
Они начали петь медленно и тихо, затем громче и быстрее и, наконец, начали громко кричать. Пока они пели, маленький Гвеи-ни-бу плакал и не мог успокоиться.
Скоро упало несколько крупных капель дождя, поднялся сильный ветер, а затем полил дождь. Загремел гром, засверкала молния, воздух стал очень холодным, и налетел ужасный ураган. Градины больше утиного яйца сбивали листья с деревьев и разрезали кору. Уя и Гиджеригар побежали к хижине и стали просить впустить их.
— Нет! — закричала Гвеи-ни-бу сквозь ураган. — Для нас не нашлось мяса кенгуру, а для вас нет места в хижине. Просите убежища у ястребов, которых вы кормили.
Мужчины продолжали просить женщин впустить их, обещая убить для них не одного, а нескольких кенгуру.
— Нет! — снова закричали женщины. — Вы не прислушались к плачу маленького ребенка. Такие, как вы, пусть лучше умрут.
Дождь лил все сильнее, и все громче пели женщины:
Град, град, ветер, ветер,
Дождь, дождь, молния.
Ураган был таким свирепым, что мужчин ожидала гибель. Но они были превращены в птиц, а затем в звезды на небе, где они находятся до сих пор — Уя и Гиджеригар — с кенгуру между ними. Они до сих пор носят имена, какие имели на земле.
Нарадарн — летучая мышь
Нарадарну — летучей мыши хотелось меду. Он стал оглядываться и заметил опустившуюся пчелу Варра-нанну. Нарадарн поймал ее, воткнул перо между ее задними лапками, выпустил и пошел за ней. Белое перо могло привести его к пчелиному гнезду. Он велел своим двум женам из рода Билба — крыс песчаных дюн следовать за ним с чашками из коры вирри, чтобы принести домой мед. Наступила ночь, а Варра-нанна еще не долетела до своего гнезда. Нарадарн поймал ее, посадил под кору и продержал там до утра. Когда стало достаточно светло, Нарадарн снова выпустил пчелу и следовал за ней до ее гнезда на дереве ганянни. Отметив дерево зарубкой топора, он вернулся поторопить отставших жен. Он хотел, чтобы они влезли на дерево и достали мед.
Подойдя к отмеченному дереву, одна из женщин полезла вверх. Она крикнула Нарадарну, что мед — в щели дерева. Он велел ей просунуть руку и вытащить мед. Она засунула в щель руку, но не могла вынуть ее обратно. Нарадарн влез на дерево, чтобы помочь ей, и тут увидел, что освободить ее можно, лишь отрубив ей руку. Она не успела понять, что он хочет сделать, как он отрубил ей руку. Удар был так силен, что женщина сразу умерла.
Нарадарн спустил вниз ее безжизненное тело и велел ее сестре, своей второй жене, влезть наверх, вытащить застрявшую руку и достать мед. Она возразила, что пчелы уже успели унести мед, но он сказал:
— Нет, полезай немедленно.
