Сборник - Поэзия и проза Древнего Востока
16. И еще они сказали: «Но едва ли понятен тебе смысл и этих слов, а потому выстрогай две дощечки: верхнюю — из смоковницы и из той же смоковницы — нижнюю. Огонь, который появится, когда ты потрешь их одну о другую, и будет тем огнем, что мы тебе дали».
17. Пуруравас выстрогал две дощечки: верхнюю из смоковницы и из той же смоковницы — нижнюю. Огонь, который возник, когда он потер их одну о другую, и был тот самый огонь, что дали ему гандхарвы. Он принес на нем жертву и стал одним из гандхарвов.
Поэтому пусть делают две дощечки: верхнюю — из смоковницы и из той же смоковницы — нижнюю. Огонь, который появится, когда их потрешь одну о другую, и будет тем огнем, что дали гандхарвы Пуруравасу. И тот, кто принесет на нем жертву, станет одним из гандхарвов.
Шунахшепа[644]
Харишчандра, сын Ведхаса, царь из рода Икшваку,[645] был бездетным. У него было сто жен, но ни одна не родила ему сына. В доме Харишчандры жили брахманы Парвата и Нарада.[646] Однажды спросил он у Нарады:
«Поистине, все желают сына:
И мудрые люди, и невежды.
Какую же пользу приносит сын?
Скажи мне об этом, о Нарада».
На один стих Нарада ответил десятью:
«Отец, который увидит лицо
Живого, рожденного им сына,
Сыном выплачивает свой долг
И достигает бессмертия в сыне.
Много есть радостей на земле,
Много — в мирах огня и воды.
Но нет выше радости у людей
Той, что отец обретает в сыне.
Издавна с помощью сына отцы
Преодолевают густую тьму;
Ибо от «я» рождается «я»,
И сын — словно ладья в океане.
Что толку в грязи? В антилоповой шкуре?
В волосах нечесаных? В умерщвлении плоти?[647]
Желайте, брахманы, себе сына!
Лишь он для вас безупречное благо.
Источник жизни — пища, дом — защита,
Богатство — блеск дает, женитьба — скот,[648]
Жена — наш друг, источник скорби — дочь,
А сын — сиянье света в верхнем небе!
Муж, входящий в свою жену,
Входит семенем в материнское лоно
И, обретя в ней другую жизнь,
На десятый месяц рождается снова.[649]
Жену тогда называют женой,
Когда в ней муж рождается снова.
Она — родительница, она — рождение,
В ней сохраняется его семя.
Боги и мудрецы святые
Наделили ее великим блеском;
И боги так сказали людям:
Жена — это ваша вторая матерь!
Бездетному недоступно небо —
Это ведомо каждому зверю,
Потому в обычае у всех животных,
Что сын мать и сестру покрывает.
Вот путь широкий, исполненный счастья,
Им беспечально идут родившие сына.
Путь этот ведают звери и птицы,
Потому случаются они с матерями».
Так сказал Харишчандре Нарада.
2И еще он сказал: «Проси помощи у Царя Варуны! Обещай ему, что, когда родится у тебя сын, ты принесешь его ему в жертву». Согласился Харишчандра; он пошел к Царю Варуне и сказал ему: «Пусть родится у меня сын; я принесу его тебе в жертву». — «Да будет так!» — ответил Варуна.
Родился у Харишчандры сын по имени Рохита, и сказал Харишчандре Варуна: «Вот родился у тебя сын; принеси его мне в жертву!» А Харишчандра ответил: «Жертвенное животное лишь тогда пригодно к закланию, когда ему больше десяти дней от роду. Исполнится десять дней моему сыну, и я принесу его тебе в жертву». — «Да будет так!» — согласился Варуна.
Вот исполнилось Рохите десять дней, и сказал Харишчандре Варуна: «Твоему сыну уже десять дней; принеси его мне в жертву!» А Харишчандра ответил: «Жертвенное животное лишь тогда пригодно к закланию, когда у него прорежутся зубы. Прорежутся зубы у моего сына, и я принесу его тебе в жертву». — «Да будет так!» — согласился Варуна.
Вот прорезались у Рохиты зубы, и сказал Харишчандре Варуна: «У твоего сына прорезались зубы; принеси его мне в жертву!» А Харишчандра ответил: «Жертвенное животное лишь тогда пригодно к закланию, когда у него выпадут зубы. Выпадут зубы у моего сына, и я принесу его тебе в жертву». — «Да будет так!» — согласился Варуна.
Вот выпали у Рохиты зубы, и сказал Харишчандре Варуна: «У твоего сына уже выпали зубы, принеси его мне в жертву!» А Харишчандра ответил: «Жертвенное животное лишь тогда пригодно к закланию, когда у него вновь прорежутся зубы. Прорежутся вновь зубы у моего сына, и я принесу его тебе в жертву». — «Да будет так!» — согласился Варуна.
Вот вновь прорезались у Рохиты зубы, и сказал Харишчандре Варуна: «У твоего сына вновь прорезались зубы; принеси его мне в жертву!» А Харишчандра ответил: «Лишь тогда можно кшатрия принести в жертву,[650] когда он станет способен владеть оружием. Овладеет оружием мой сын, и я принесу его тебе в жертву». — «Да будет так!» — согласился Варуна.
Вот овладел оружием Рохита, и сказал Харишчандре Варуна: «Твой сын уже овладел оружием, принеси его мне в жертву!» — «Хорошо, — ответил Харишчандра и обратился к Рохите с такими словами: — Сынок, вот тот, кто дал мне тебя. Теперь я должен принести тебя ему в жертву».
«Нет!» — воскликнул Рохита, взял свой лук и убежал в лес. И он прожил в лесу один год.
3Тем временем Варуна схватил Харишчандру, потомка Икшваку, и у того раздулся живот от водянки.[651] Узнав об этом, пошел Рохита из леса домой, в деревню. Но ему встретился Индра, принявший человеческий облик, и сказал:
«Многолико счастье аскета —
Так говорят мудрецы нам, Рохита.
Жалок — живущий среди людей,
Индра — помощник странника.
Странствуй же!»
«Странствуй!» — сказал мне брахман», — повторил Рохита и еще один год прожил в лесу. А когда пошел он из леса домой, в деревню, ему встретился Индра, принявший человеческий облик, и сказал:
«Цветами осыпаны ноги странника,
Плодоносно крепкое его тело,
Избавляется он ото всех грехов,
Смытых потом его странствий.
Странствуй же!»
«Странствуй!» — сказал мне брахман», — повторил Рохита и третий год прожил в лесу. А когда пошел он из леса домой, в деревню, ему встретился Индра, принявший человеческий облик, и сказал:
«У сидящего и счастье всегда сидящее,
У стоящего оно стоит прямо,
Без движенья оно лежит у лежащего,
И вперед идет счастье странника.
Странствуй же!»
«Странствуй!» — сказал мне брахман», — повторил Рохита и четвертый год прожил в лесу. А когда пошел он из леса домой, в деревню, ему встретился Индра, принявший человеческий облик, и сказал:
«Кали-век — это век лежащего,
Двапара — того, кто поднимается,
Трета — в долю достается вставшему,
Крита — вот удел того, кто странствует.[652]
Странствуй же!»
«Странствуй!» — сказал мне брахман», — повторил Рохита и пятый год прожил в лесу. А когда пошел он из леса домой, в деревню, ему встретился Индра, принявший человеческий облик, и сказал:
«Кто странствует, себе добудет мед,
Добудет сладкий плод удумбары.[653]
Взгляни, как безупречно солнце,
Что странствует, не уставая.
Странствуй же!»
«Странствуй!» — сказал мне брахман», — повторил Рохита и шестой год прожил в лесу.
В лесу встретил он риши Аджигарту, потомка Суявасы, которого мучил голод. У Аджигарты было три сына: Шунахпучха, Шунахшепа и Шунолангула. Рохита сказал ему: «Риши, я дам тебе сто коров, если ты уступишь мне одного из своих сыновей, чтобы выкупил я им свою жизнь». — «Только не его!» — сказал Аджигарта и прижал к себе старшего сына. «И не его!» — сказала мать, указав на младшего. А согласились они уступить среднего — Шунахшепу.
Отдав Аджигарте сто коров, Рохита взял Шунахшепу и пошел с ним из леса домой, в деревню. Явившись к Харишчандре, он сказал: «О отец мой! Этим человеком я хочу выкупить свою жизнь». Тогда Харишчандра, придя к Царю Варуне, сказал ему: «Вот тот, кого я принесу тебе в жертву». — «Хорошо, — ответил Варуна. — Брахман, поистине, лучше, чем кшатрий».[654] Он предписал Харишчандре совершить «раджасую»[655] — «царское жертвоприношение» и в день помазания царя вместо жертвенного животного принести в жертву Шунахшепу.
4На этом жертвоприношении Вишвамитра был хотаром, Джамадагни — адхварью, Васиштха — брахманом и Аясья — удгатаром.[656] Вот привели Шунахшепу, но не нашлось человека, который согласился бы привязать его к жертвенному столбу. Тогда сказал Аджигарта Сауяваси: «Дайте мне еще сто коров, и я привяжу его». Ему дали еще сто коров, и он привязал его. Вот привели Шунахшепу, привязали, прочли над ним заклинания и обнесли вокруг него священный огонь, но не нашлось человека, который согласился бы его заколоть. Тогда сказал Аджигарта Сауяваси: «Дайте мне еще сто коров, и я заколю его». Ему дали еще сто коров, и, наточив нож, он вышел вперед.
