М. Харитонов - Книга о судах и судьях
Интересен вариант йоруба "Улитка и леопард"; улитке здесь помогает бог солнца: "Бог услышал ее и затмил солнце. Кругом стало темно, и улитка спряталась" [138, 41].
См. также вступительную статью.
clxii
См. No 215 и примеч. к нему.
clxiii
Здесь игра слов: выражение "абин чин нама" имеет два значения: "деньги" и "то, чем едят мясо".
clxiv
фунт - денежная единица в Нигерии.
clxv
Рассказы о взаимной хитрости, основанные на игре слов, приводились и в I части (раздел "О хитрости и коварстве в спорах"), и во II (раздел "Об уловках судей и тяжущихся"). Здесь игру слов использует судья при вынесении приговора.
clxvi
Фольклор предлагает много хитроумных вариантов расплаты за мнимый долг (деньги, взятые во сне). В персидском анекдоте "Звон денег" [74, 63] судья расплачивается звоном монет. (Ср. No 219 и примеч. к нему, где звоном или блеском монет расплачиваются за запах еды: та же логика мнимой платы за мнимые ценности.) В индийском рассказе "Хитрая блудница" [48, 220] блудница требует платы с человека, который видел ее во сне; судья предлагает ей взять отражение денег из зеркала. В азербайджанском анекдоте "Молла ищет клад" [23, 40] судья (Тимур) удовлетворяет претензии истца; в ответ трикстер (Насреддин) начинает подкапывать дворец Тимура, объясняя: "Я видел во сне, что мой покойный отец закопал под этой стеной семь кувшинов с золотом". - "Глупец, разве то, что привидится во сне, всегда бывает правдой!" - возмущается Тимур; Насреддин ловит его на слове и добивается отмены несправедливого приговора. Такое же приведение приговора к абсурду мы видим в араканской сказке "Сова-защитник" [110, 205]: тигрица, ссылаясь на сон, собирается съесть корову, судья-лев подтверждает это право, в ответ защитник-сова рассказывает о сне, согласно которому лев должен отдать ей свою дочь. Ср. No 220 и примеч. к нему, а также ряд сюжетов из раздела "О последствиях приговоров", где оказывается пристыжен судья, вынесший несправедливое решение.
clxvii
Ср. туркменский анекдот "Кто продает запах обеда, тот получает звон монет" [133, 1591], кхмерский "Запах из кухни богача" [89, 279], турецкий "Кто продает нар от кушанья, тот получает звон денег" [25, 126], а также суахилийск. [109, 464], малайск. [36, 32] и др. Ср. также No 218, 220, 221 и примеч. к ним.
clxviii
Ср. Турецкая [25, 133], а также No 218, 219, 221 и примеч. к ним.
clxix
Ср. Узбекская "Плата за ух" [53, 105], татск. "Иса, Муса и кадий" [52, 206], а также No 218 - 220 и примеч. к ним.
clxx
Знаменитый рассказ о ростовщике, потребовавшем с должника уплаты собственным мясом (так называемый "мотив Шейлока" - по имени героя пьесы Шекспира "Венецианский купец"; AaTh 890), см. вступительную статью). Ср. аналогичные сказки: афганскую "Точная мера" [107, 41], индийскую [48, 65], адыгейскую [20, 182], дагестанскую "Ростовщик и бедняк" [114, 254] и др.
В сказке хауса "Умный судья" судья предлагает истцу отрезать у должника кусок мяса, но так чтобы не пролилась кровь. "Вы ведь не заключили условия насчет крови?" [109, 487]. Здесь этот эпизод фигурирует как один из приговоров в духе "Шемякина суда" (см. No 224 и примеч. к нему) и наряду с другими абсурдно-парадоксальными приговорами оценивается как справедливый.
О. М. Фрейденберг указывает на "реальную подоплеку в сюжете о Шейлоке, требующем от должника фунт живого тела (мяса)": "У многих первобытных народов было принято разрезать па куски живых врагов и преступников; должников разрубали на части, истязали, обращали в рабство, вырывали из тела куски мяса" [14, 156].
Выражения "фунт мяса", "Шейлоков фунт мяса" употребляются в значении: тяжелые, несправедливые требования.
clxxi
Вариантом этого сюжета можно считать амхарскую сказку "Первый приговор негуса Шиворот-Навыворот": богатый брат захотел взять свою половину от общего с бедным братом дома и общего осла (т. е. сломать дом и зарезать осла). Судья-негус подтвердил его право. Но когда сын богача съел бобы младшего брата, тот захотел разрезать живот мальчика и вынуть свои бобы. Судья подтвердил и это его право. Соглашаются па том, что богач отдает бедняку половину своего состояния [22, 137].
clxxii
Один из вариантов знаменитой сказки о "Шемякином суде", широко распространенный в мировом фольклоре (AaTh 1660). Показательно, что русское название сказки, а также одноименной сатирической повести, связанной с именем реально существовавшего князя Дмитрия Шемяки (ум. в 1453 г.) [Ряд исследователей относили повесть к числу переводов с одного из восточных языков. Однако вопрос о том, использовала ли книжная редакция фольклорный сюжет, или, наоборот, народная молва овладела книжным рассказом, в русской литературе считается нерешенным. В. П. Адрианова-Перетц считает, что перед нами все-таки "переделка книжником сказочного сюжета. В противном случае трудно объяснить полное исчезновение в устных пересказах всего, что в повести связано с судебной практикой XVII в., всяких элементов книжного языка, весьма ощутительных в повести" (В. П. Адрианова-Перетц. Русская демократическая сатира XVII века. М., 1977, с. 174).], стало общепринятым международным обозначением этого сюжета. Ларне, и вслед за ним Томпсон сводят содержание типа 1660 к угрозе спрятанным камнем, который судья принимает за взятку; в русской традиции и во многих других вариантах содержание сюжета чаще всего связано с другими мотивами - контаминация главным образом с типами AaTh 1534, 890 (см. "Fabula", Bd 3, Н. 3, с. 328, а также исследование Z. Sofer. Das Urteil des Schemjaka (Diss.). Gottingen, 1965). Ср. русские сказки "Шемякин суд" [76, 41, 46], "Праведный суд" [94, 263], сирийскую "Девушка-судья" [79, 226], филиппинскую "Королевское решение" [148, 37], дагестанскую "Ростовщик и бедняк" [114, 254], амхарскую "Решение неразумного судьи" [108, ЗОО], кхмерскую "Четыре королевских решения" [89, 309], казахскую "Пока не вырастет хвост у коня" [61, 338] и др., а* также татарскую "Как Ахмед-Ахай разоблачил бахчисарайского кадия" (No 181).
Своеобразный мотив приведенного здесь греческого варианта - история с похищением жареного гуся; остальные эпизоды можно считать типичными. В одной из индийских версий [126, 66] ни угроза, ни обещание взятки не фигурируют; судью, вынесшего абсурдный приговор ("Раз у осла вывихнута нога, пусть брахман таскает стиралыщику ту ношу, которую таскал осел, пока у того поправится нога. Раз из-за стиральщика погиб у жены брахмана первенец, пусть он же и сделает ее снова беременной"), впоследствии казнят. Напротив, во многих вариантах (Сирийская, [79, 226], Кхмерская, [89, 309], хауса, [109, 487]) приговор расценивается и участниками, и рассказчиком как разумный и справедливый. Выражение "Шемякин суд" употребляется, однако, всегда в значении "неправый, несправедливый суд".
Как уже упоминалось во вступительной статье, предложение судьи искупить убийство ребенка, сделав женщину снова беременной, выглядит абсурдным лишь на современный взгляд. Возможно, в этом сказочном мотиве оказался юмористически переосмыслен реальный древний обычай: "В родовую эпоху обе стороны могли помириться н прекратить кровавую "месть", хотя бы дело касалось убийства: именно с "убийцей" и возможен был "мир" вопреки всякой, казалось бы, логике. Форма, в какой совершался "мир", должна показаться неожиданной для тех, кто уверен в исторической незыблемости логических построений. Производительный акт с женщиной, женитьба - вот основная форма примирения с убийцей" [14, 158].
clxxiii
Пятерка (панчаят) - старейшины общины, разбирающие споры в общние или деревне.
clxxiv
Чамар - член касты кожевников, а также метельщиков, считавшейся самой низкой в индуистской кастовой системе.
clxxv
Двадцатка - т. е. двадцать рупий, десятка - десять рупий.
clxxvi
Ср. AaTh 1310 (щуку топят в реке), 1310А (кролика бросают в терновый куст), 1310В (крота казнят, закапывая его в землю), 1310С (птицу казнят, сбрасывая ее со скалы). Выражение из басни Крылова на аналогичный сюжет "И щуку бросили в реку" стало пословицей, употребляемой, когда говорят о фактической безнаказанности преступника.
Ср. сказку Ираку "Как заяц перехитрил сторожей у колодца" [49, 44], минахасскую "Черепаха и обезьяна" [36, 37], мальгашскую "Фосса и черепаха" [103, 56].
clxxvii
AaTh 1698. Сюжет об обращении глухих к глухому судье известен в разных вариантах. Ср. Амхарская [108, 301; 22, 142], абхазск. [17, 276]. А. Аарне в исследовании, посвященном этому сюжету, не исключает его ближневосточного происхождения (А. А а г и е. Schwanke йЬег schwcr-horige Menschen. Helsinki, 1914).
clxxviii
Ср. No 98 и примеч. к нему. В обоих случаях сущность человека оценивается по его отношению к той или иной ситуации; это может служить и доказательством его виновности.
clxxix
См. примеч. 1 к No 225
clxxx
