В стране троллей. Кто есть кто в норвежском фольклоре - "Народные Сказки"

Так, один из походов в гости мог обернуться для гюгры свадьбой, а закон­чился гибелью.

Пришла однажды гюгра из Леки, что в северном Трёнделаге, в гости к одно­му богатому ютулу, который жил в Сулитьельме. Был чудесный солнечный день, и гюгра вместе с семью дочерьми ютула отправилась купаться. Добрав­шись до фьорда, они скинули с себя все одежды, уверенные, что их никто не видит, и окунулись в тёплую воду. Но на другом берегу сидел ютул Вогакаллен и наблюдал за ними. Ничего прекраснее обнажённой лекской девицы он не видел за свою тысячелетнюю жизнь! Атак как великан был холост, он решил, что ему во что бы то ни стало нужно заполучить юную гюгру себе в жёны. Тут же оседлал он самого быстрого коня, взял лук и стрелы и поскакал прямо по фьорду. Но гюгры сразу его заметили и заторопились на берег. Там они быстро накинули свои одежды и пустились бежать. Скорее, на юг, к Хельгеланду!

Т. Киттельсен. Семь сестер. 1888-1890

Когда семь сестёр добежали до острова Алстайнсэйа («Острова всех камней»), они так устали, что упали в изнеможении на землю. Но лекская гюгра знала: за ней, ни за кем иным, гонится старый йотун, и это придало ей сил. Вогакаллен хлестал коня, и тот несся так быстро, что с всадника чуть не срывало плащ. Йотун знал, что если гюгра добежит до Трёнделага, то ему не видать её как своих ушей, потому что там у него нет власти. Отчаяв­шись, он достал стрелу, натянул тетиву и выстрелил в беглянку. А в это время йотун Брённэйконген увидел, как двое влетели в его королев­ство на бешеной скорости. Он был хорошо знаком с лекской девицей и не хотел, чтобы она пострадала из-за старика Вогакаллена. Поэтому он бы­стро снял шляпу и швырнул её наперерез стреле. Стрела пронзила шляпу насквозь, изменила направление и упала в море к югу от Торгфьорда. Гюгра всё бежала и бежала, пока не достигла спасительного Трёндела­га. А йотун уже доскакал до Полярного круга. Но тут взошло солнце — и гюгра вместе с йотуном тотчас же превратились в камень. Так и стоят они, окаменевшие, до сих пор.

Лекская девица стоит на острове Лека, и её платье развевается на ветру. А шляпа, брошенная йотуном Брённэйконгеном, лежит у Брённэйсунда. Она тоже окаменела и превратилась в скалистую гору. В ней есть большая пеще­ра, которая проходит её насквозь, — это след от стрелы. Пещера эта 160 мет­ров в длину, 12-15 в ширину и от 25 до 75 в высоту. А сама стрела лежит в Торгфьорде. Но мы забыли про семерых сестёр — они так и стоят на острове Алстайной.

Когда в Норвегии стала распространяться новая вера — христианство, у великанов появились и новые враги. А самым глав­ным врагом йотунов стал креститель Норвегии король Улав Святой (995-1030). Он, подобно Тору, боролся с йотунами как только мог. Легенды рассказывают о том, что Улав обладал магическими спо­собностями. Он мог управлять горными массивами и скалами. Умел Улав и обращать троллей в камень.

Войско Улава состояло из солдат, одетых в кольчуги и шлемы. Но с нечистью они боролись не только мечами, но и с по­мощью христианских символов. В их снаряжение обязательно вхо­дил крест — он защищал от злых сил и к тому же показывал людям, что христианские воины сражаются за веру.

Т. Киттельсен. Тролль, моющий своего детеныша. 1905

Но тролли не собирались сдаваться так просто! Веками противостояли они грозному Тору, и христианская религия не мог­ла их сокрушить. Хотя большинство преданий во славу Улава повествуют о его победах над троллями, есть и такие, в которых пе­ревес оказывается не на его стороне. Например, когда Улав плыл на своих кораблях по Салтенфьорду, поднялся сильный шторм, ко­торый длился три года, так что Улаву пришлось повернуть обрат­но. Это тролли устроили шторм, чтобы не позволить Улаву кре­стить Салтен.

Впоследствии в преданиях попытки великанов одолеть христиан свелись к борьбе с церквями. Когда по соседству начина­лось строительство церкви, горному исполину это было не по душе. Тролли были не очень изобретательны и чаще всего в порыве яро­сти бросали в церковь каменные глыбы или горные вершины. На са­мом деле, ни одно из преданий, повествующих об этом, не заканчи­вается тем, что церковь действительно была разрушена. Церкви были под защитой Бога и святых, поэтому камни никогда и не попа­дали в цель, а падали рядом.

Существует предание о рисе с горы Утстира, большом и могучем. Этот рисе считал себя владельцем земель во­круг Утстиры и острова Кармэй, и, когда люди начали строить на острове церковь, он хоть и не понял, что они делали, но подумал, что в его владениях затевается что-то нехорошее. Люди хотят ли­шить его власти! А то и жизни! Ну, об этом они пожалеют! Так ска­зал про себя рисе и приступил к обдумыванию коварного плана. Как же ему прекратить это безобразие? Он думал-думал, очень долго, даже забыл о еде и питье, а тем временем строительство продолжалось и церковь росла на глазах. Когда рисе наконец об­наружил, что церковь уже превратилась в здание порядочных раз­меров, он решил, что хватит думать, а пора действовать. Он позвал своего старшего сына и сказал: «Найди-ка камень побольше, при­целься хорошенько и положи конец людским выходкам! Покажи, ка­кой ты у меня молодец!» Маленький рисе обрадовался, что сможет показать, какой он стал взрослый и сильный. Он бросил камень изо всех сил, но не попал в церковь. Камень упал к западу от мыса Вис-нес, да так и лежит там до сих пор, и называют его Саупстейн («Сы­вороточный камень»). Взрослый рисе очень рассердился, поднял первый попавшийся валун и бросил его так сильно, как только мог... Но рисе был настолько силён, что камень перелетел через Кармэй и упал на восточной его стороне. Там его можно увидеть и сегодня. Он называется Смёрстейн («Масляный камень»). С тех пор рисе церковь не трогали. Они поняли, что против неё у них нет никакого оружия.

Не выносит звона церковных колоколов и гюгра. Как заслышит его или увидит, что люди строят новую церковь, хватает огромный камень или ва­лун и бросает им в церковь. Правда, камень никогда не долетает до цели и падает неподалёку. Поэтому в Норвегии около многих церквей можно увидеть большие древние валуны, точно скатившиеся с гор. Иногда вме­сто камня гюгра стреляет по церкви из своего гигантского лука, а в неко­торых преданиях рассказывается, как она приходит в такое бешенство от ненавистного перезвона, что от­рывает свою собственную ногу и бросает её! Нога, упавшая в пруд, гниёт в нём, и из-за неё вода приобретает странный запах... Случается и такое, что колокола звонят на двух церквях одновре­менно, и тогда гюгра никак не мо­жет решить, в какую же из них за­пустить камнем, и так и стоит до рассвета. При первых лучах она обращается в камень. А одна гюгра, по прозванию Мулакьеринга (Сердитая старуха), окаменела, когда пыталась поме­шать людям проехать мимо своей горы в церковь.

Но бывает и так, что тролль соглашается помочь людям построить церковь. Правда, не просто так. Если люди не угадают его имя до конца строительства, то тролль грозится забрать солн­це и луну с неба или отнять у человека жизнь. Но всё-таки в таких историях людей всегда спасает простодушие тролля. Он случай­но раскрывает свой секрет, когда строительство уже подходит к концу, например, напевая песенку о себе. Это напоминает сюжет из «Эдды» о строительстве дворца Одина одним великаном на том же условии — асы должны угадать его имя до конца строи­тельства, иначе он заберёт солнце, луну и прекрасную богиню Фрейю.

Тролли иногда появляются среди людей в человеческом обличье. Человек при встрече с троллем не сразу может догадать­ся, с кем имеет дело, но, заподозрив неладное, ни в коем случае не должен жать незнакомцу руку.

Жил-был мальчик по имени Дове. Однажды его отправили пасти лошадей где-то около Бакке что в долине Риведал. На обратном пути он встретил мужчину. Он никак не мог его разгля­деть, потому что было раннее утро и ещё не до конца рассвело. Ко­гда незнакомец заговорил с ним, мальчик спросил у него, кто он та­кой и откуда. Тот ответил, что он из Бакке, а зовут его Дове. Маль­чик очень удивился и даже растерялся, когда услышал такой ответ. А незнакомец подал ему руку, чтобы поздороваться. Но Дове испу­гался и вместо руки протянул ему подкову. Незнакомец пожал её и тут же исчез. Когда мальчик взглянул на подкову, она была совсем расплющена. То-то обрадовался мальчик своей находчивости.