Е. Назарова - Рыцари Круглого стола. Мифы и легенды народов Европы
в пересказах Е. Балобановой, О. Петерсон
Смерть Бальдра и казнь Локи
Одному из асов, Бальдру Доброму, приснился раз зловещий сон, предрекавший ему смерть. Когда рассказал он свой сон остальным асам, собрались они на совет и решили защитить Бальдра от всякой опасности. И Фригг взяла клятву со всего сущего на свете – с огня и воды, железа и других руд, с камней, земли, деревьев, болезней, животных, птиц, ядов и змей в том, что они будут щадить жизнь Бальдра. И когда это свершилось и об этом всем стало известно, затеяли асы с Бальдром игру: он стоял посреди поля тинга, а все остальные асы нападали на него – одни стреляли в Бальдра, другие рубили секирами, третьи бросали в него камнями. Но, что ни делали они, ничто не причиняло ему вреда, и все асы радовались, считая это добрым знаком.
Видел все это Локи, сын Лаувейи, и пришлось это ему не по нраву. Пошел он в Фенсалир, во дворец Фригг, приняв личину женщины. Увидев женщину, Фригг спросила, не знает ли та, что делают асы на тинге. Женщина отвечала, что все они нападают на Бальдра, но ничто не может повредить ему.
– Никакое оружие и ни одно растение не может причинить вреда Бальдру, – сказала Фригг, – со всех взяла я в том клятву.
– Неужели всё на свете поклялось щадить Бальдра? – спросила женщина.
– На запад от Вальгаллы, – отвечала Фригг, – растет молодой побег, который зовут омелой; он еще слишком молод, чтобы брать с него клятву.
Услыхав это, женщина сейчас же поторопилась уйти.
Локи разыскал кустик омелы, вырвал его с корнем и поспешил на тинг. Там все еще толпились асы, занятые игрою, и один только Хёд стоял в стороне, потому что был слеп.
– Почему не метнешь ты чем-нибудь в Бальдра? – спросил его Локи.
– Потому что я не вижу, где Бальдр, а также и потому, что я безоружен.
– Делай то же, что делают другие, и окажи Бальдру такой же почет, – сказал Локи. – Я покажу тебе, где он стоит, пусти в него вместо стрелы этот прут.
Хёд взял ветку омелы и пустил ее в Бальдра, как указывал Локи. Стрела попала в цель, и Бальдр мертвый упал на землю, и было это величайшим несчастьем для всех асов и людей. Когда Бальдр упал, все асы словно онемели, потом бросились к нему, чтобы его поднять, и тут только поняли, что постигла их беда, за которую нельзя даже мстить, ибо то место было для всех священно. Когда же вернулся асам наконец голос, они подняли великий плач – потому что никто из них был не в силах выразить в словах свое горе.
Сильнее всех горевал Один: лучше других сознавал он, как много теряли асы со смертью Бальдра.
Наконец стали асы приходить в себя понемногу. Заговорила Фригг и спросила, кто из асов так желал бы вернуть к жизни Бальдра, источник любви и благости, что согласился бы спуститься по дороге к Хель и предложить ей выкуп, лишь бы она согласилась отпустить Бальдра домой в Асгард. И вызвался исполнить это Хермод, быстрый и отважный сын Одина. Вывели Слейпнира, коня Одина, и Хермод, вскочив на него, пустился в путь.
Тем временем асы подняли тело Бальдра и отнесли его на берег моря. Там стоял корабль Бальдра – величайший из кораблей; приготовив на нем погребальный костер, хотели асы спустить корабль на воду, но не могли сдвинуть его с места. Тогда послали они в страну великанов за одной великаншей по имени Хюрроккин. Она явилась верхом на волке, взнузданном змеею. Когда спрыгнула она наземь со своего коня, Один позвал четырех берсерков[1] – сильных и неустрашимых бойцов, одетых в медвежьи шкуры, и поручил им волка великанши, но даже они были не в силах его удержать, пока не удалось им свалить его. Между тем великанша Хюрроккин прошла к кораблю Бальдра и с такой силой толкнула его, что корабль сразу сдвинулся с места, искры посыпались из-под его киля, и вся земля содрогнулась. Досадно стало Тору, в гневе схватился он было за свой молот и, наверно, размозжил бы голову великанше, если бы асы не попросили пощадить ее. После того перенесли на корабль тело Бальдра, и лишь увидела это жена Бальдра, Наинна, дочь великана Непа, разорвалось у нее сердце от горя, и она умерла. Тогда и ее тело перенесли на корабль и разожгли огонь. Когда все было готово, подошел Тор и, подняв в воздух молот, напутствовал корабль своим обычным знаком; один карлик по имени Лит пробегал в это время неподалеку, и Тор одним ударом ноги бросил его в костер.
Много разного народу сошлось у костра. Первым пришел Один, а с ним его жена Фригг, его валькирии и его вороны. Фрейр приехал на колеснице, запряженной вепрем Гуллинбурсти; Фрейя – на колеснице, запряженной котами. Пришло множество горных великанов, а также и великанов инея и мороза. Один положил на костер свое золотое кольцо Драупнир, обладавшее чудесным свойством: на каждую девятую ночь из него выпадало восемь таких же колец. На костер возвели и коня Бальдра в полной сбруе.
Теперь надо рассказать о Хермоде. Ехал он девять ночей такими глубокими ущельями и пропастями, что ничего не видел, пока не выехал к мосту, перекинутому через реку Гьёлль; мост этот был вымощен блестящим золотом. Сторожила мост дева по имени Модгуд. Она спросила, как звать приезжего и какого он рода, и прибавила:
– Накануне по этому мосту проехало до пяти тысяч умерших людей, а между тем мост не меньше гудит и под тобою одним. Да и лицом ты не похож на мертвого; зачем же ты идешь сюда, по дороге к Хель?
– Должен я ехать к Хель, искать у нее Бальдра, – отвечал Хермод, – не видала ли ты его где-нибудь здесь, на пути?
Она отвечала, что Бальдр действительно проехал здесь по мосту через реку Гьёлль и что путь к Хель лежит по мосту и все вниз.
Поехал Хермод указанной дорогою и добрался до ворот в дворец Хель. Тут он спешился, затянул коню подпругу, снова вскочил на него и так пришпорил, что конь на всем скаку перепрыгнул ворота.
Подъехал тогда Хермод ко дворцу Хель и сошел с коня. Вошел он в зал и увидал там на почетном месте брата своего, Бальдра, провел с ним весь день и остался во дворце Хель ночевать. Наутро стал он просить Хель отпустить Бальдра домой, рассказывая, какой великий плач подняли по нем асы.
– Нужно проверить, правда ли так любим всеми Бальдр, как ты говоришь, – отвечала Хель. – Если всё что ни есть на земле живого иль мертвого будет оплакивать Бальдра, то пусть едет он назад к асам, но он останется у меня, если хоть кто-нибудь откажется по нем плакать.
Встал тогда Хермод со своего места, и Бальдр вывел его из дворца и, прощаясь, снял кольцо Драупнир и послал его на память Одину; Наинна же послала Фригг свое покрывало и многие другие подарки, а служанке Фригг, Фулле, золотой перстень.
Поехал Хермод своим путем-дорогою и, приехав в Асгард, рассказал о том, что видел и что слышал.
Асы сейчас же разослали гонцов по всему свету, чтобы упрашивать всех и всё оплакивать Бальдра и слезами выкупить его у Хель. И всё плакало по нем – люди и звери, земля и камни, деревья и всякие металлы. Но в то время как гонцы, исполняя свое поручение, обходили весь мир, нашли они в глубокой пещере какую-то великаншу; звали ее Тёкк (Благодарность). Стали они и ее упрашивать оплакивать Бальдра, чтобы выкупить его у Хель, но великанша отвечала: «Сухими слезами согласна я оплакивать Бальдра – пусть Хель удержит у себя то, что ей досталось!»
Думают, что был это сам Локи, сын Лаувейи, причинявший асам величайшее зло.
Когда прознали асы об этих словах, они так разгневались, что Локи поспешил скрыться от них и спрятался в горах. Там построил он себе дом с четырьмя дверями, чтобы было ему видно на все четыре стороны. Днем часто обращался он в лосося и плавал в водопаде, носившем название Франангр. Нередко спрашивал он себя, сумеют ли асы найти его и поймать в водопаде. Раз, когда сидел он в своем доме перед огнем, взял он льняную бечеву и стал связывать ее петлями, как плетут с тех пор сети. Тут вдруг увидал он, что асы уже недалеко: Один разглядел, где укрылся Локи, сидя на своем престоле Хлидскьяльв. Локи сейчас же бросил в огонь свою сеть, а сам кинулся в реку.
Когда асы приблизились к дому, первым зашел внутрь мудрейший из их спутников, Квасир, и, увидав в огне пепел сгоревшей сети, догадался, что это снаряжение для ловли рыбы, и сказал о том асам. Асы достали льняной бечевы и приготовили сеть так, как видно было по пеплу, а после пошли к реке и закинули сеть перед самым водопадом. Один конец взял Тор, другой – все асы вместе и стали тянуть. Но Локи проплыл вперед, бросился вниз и спрятался между двумя камнями. Протащили асы над ним сеть и почувствовали, что там, на дне, прячется кто-то. Вытащили они сеть, зашли с другой стороны и опять закинули ее. Поплыл Локи перед сетью, но скоро увидал, что уж близко море, и, подскочив, перекинулся через один из концов сети и поплыл вверх по реке, назад в водопад. На этот раз асы видели, куда он делся; поднялись они опять к водопаду, Тор остался стоять посреди реки, а остальные вновь повели сеть к морю.
Увидал Локи, что надо ему или прыгнуть в море, а это опасно, или же перескочить через сеть; он выбрал последнее: перескочил через сеть как можно скорее. Но Тор схватил его, хотя Локи чуть было не выскользнул у него из рук; Тор успел его удержать лишь у самого хвоста. Оттого-то тело лосося так суживается к хвосту.
