Александр Белов - Русь арийская. Наследие предков. Забытые боги славян
Разгул стихии
Очевидно, подобного рода праздники имели большое значение для скотоводов, обитавших в Великой степи и занимавшихся разведением животных. Можно предполагать, что культовые яства накануне готовились из убитых животных, которых специально к этому дню подвергали закланию. Животные умерщвлялись, и все это действо носило религиозно-экстатический характер. Следующее вслед за этим зачатие должно было обеспечить рождение душ людей и животных в новых телах. Подтверждение этого можно увидеть на гравюре венгерского художника XIX века, изображающей Вальпургиеву ночь. Вокруг костра установлены длинные шесты с надетыми на них отрезанными лошадиными головами. Рядом на пригорке лежат покойники – мужчины-воины, павшие в бою, которых требуется «оживить». Их внимательно рассматривают ведьмы, собравшиеся на шабаш. Очевидно, «оживление» проходило старым проверенным способом – зачатием нового ребенка. Сам процесс зачатия на гравюре и не показан, но можно предполагать, что он вскоре начнется. У главного костра на возвышении сидят мужчины в военном облачении и поднимают кубки во славу вечно обновляющейся жизни. Вокруг стоят знамена, развеваясь на ветру, как змеи. Руководит всем процессом седобородый жрец культа. Вероятно – эта гравюра, некая реконструкция обряда, но реконструкция довольно правдивая. В далекие времена подобного рода обряды проводились на возвышенностях и на холмах Великой степи, в то время, когда степь расцветала под воздействием весеннего солнца. Нельзя исключать, что в данном обряде когда-то принимали участие и животные. Это нашло отклик в последующих негативно окрашенных интерпретациях обряда как поклонение дьяволу в виде черного козла. Сам же козел (белый или черный) у древних кочевников, а также их потомков – мирных селян являлся символом плодородия.
Богиня весны
Западные славяне поклонялись богине Живе. Уже ее имя говорит само за себя. Эта была богиня жизни, она олицетворяла жизнь во всех ее проявлениях и противостояла богине смерти Маре (Марене). К Живе обращались за помощью, дабы она даровала много детей, скота, богатство, здоровье и счастье. Как сказано в польской хронике, богине Живе поклонялись особенно в первые дни мая. Жива ассоциировалась с весной, возрождающейся и долгой жизнью. Птицей Живы считали кукушку. Отсюда происходит гадание по крику весенней кукушки – сколько лет отмечено прожить. Изваяние Живы было установлено в капище на горе, которая называли Живец, по имени богини. С именем богини было связано название основной еды славян – жита (пшеницы), название дома – жилье, хорошей жизни – житуха, скота – животины и домашней птицы – живности. Жива была олицетворением живительных сил природы, животворящих весенних вод, первой зеленой травы и побегов деревьев. Живу считали своей покровительницей девушки и молодые жены. В Живин день женщины, взяв метла, совершают обрядовую пляску вокруг ритуального костра. Прыгают через костер и приговаривают: «Кто прыгнет высоко, у того смерть далеко», водят хороводы, плетут венки, поют песни. Можно предполагать, что и древние скотоводы также почитали богиню весны, устраивая в ее честь праздник. Свое благополучие кочевники связывали с зеленеющими лугами, с тучными стадами, с благосклонностью богов и переменчивой фортуной – судьбой.
Рис. 48. Древнерусский нательный оберег – медальон-змеевик с изображением богини-матери и десятиглавого змея. XII век до н. э.
Рис. 49. Змееногая и рогатая богиня скифов. Золотой конский налобник. Цимбалка
Расстались, чтобы встретиться
Восточные славяне считали воплощением весны и плодородия Кострому. Она фигурирует в русских обрядах проводов весны. Соломенное чучело Костромы хоронили, сжигали, разрывали на части или топили в воде. При этом действо сопровождалось обрядовым оплакиванием и смехом. Ритуал должен был обеспечить плодородие. Имя Кострома обычно связывают с русским словом «костер». Не исключено, что в былые времена, дабы обеспечить рождение детей, приплод скота и хороший урожай, в жертву мужскому божеству плодородия приносили девственницу. С этим связана древняя легенда о том, что Кострома по неведению вышла замуж за своего брата Купалу. Когда же она узнала об этом, она бросилась с головой в лесной омут. Купала с горя сгорел в пламени костра. Так печально окончилась судьба влюбленных. Этакие Ромео и Джульетта древних времен. Однако в отличие от персонажей Шекспира Кострома и Купала, по народным поверьям, возрождаются вновь, символизируя собой вечно обновляющуюся природу. Они вечно юные, полные сил и надежды, и им не дано увидеть собственную старость.
Бабы-йожки
Как ни парадоксально, далекие предки славян считали, что в старости мало проку. Согласно некоторым источникам, стариков умертвляли во время религиозных церемоний, чтобы даровать им новое тело. Отголоски этого обряда дошли до нашего времени в виде разнообразных легенд и преданий. Очень может быть, что чтобы избежать насильственной смерти, старики и старухи сами уходили в лес, поселяясь в скиту вдали от детей и внуков. Баба-яга, живущая в своей избушке в глухом лесу, издавна ассоциировалась со смертью. Однако именно Баба-яга дает совет Ивану-царевичу, как добыть украденную крылатым змеем невесту. У ингушей и чеченцев имеется похожий персонаж. Это Жер-баба. В нартском эпосе она в обличье вещей старухи кормит досыта молодых парней хлебом, испеченным всего из щепотки муки, и указывает им путь, где им следует искать своих невест. Жер-баба живет в глухом лесу, вдали от человеческого жилья.
Потомки индоариев, проживающие в Индии, также на склоне лет покидают дом и уходят скитаться в лес. В виде отшельников-саньяси они предпочитают доживать свои дни в уединении. Вероятно, это является своеобразной реакцией на обряды умерщвления стариков у древних индоевропейцев. Так, у кочевников аланов и их потомков осетин довольно долго сохранялись обряды принесения стариков в жертву. Вероятно, эти обряды были распространены и у других кочевников – скифов, саков, киммерийцев.
Жертва во славу продления жизни
У славян сохранились поверья, что для того, чтобы вызвать плодоносящий дождь, надо принести в жертву определенное животное: змею, лягушку. В былые времена люди в большей степени зависели от животворящей влаги. Дабы прекратить длительную засуху, грозящую бескормицей и гибелью, они приносили в жертву божеству огня человека. Эти обряды сохранились у славян в стилизованном виде. Вместо человека в костре сжигают соломенную куклу Мары – богини смерти. Это происходит в ночь на Ивана Купалу. Этот праздник в старом летоисчислении отмечали 22 июня, как раз во время летнего солнцестояния. Этот праздник должен стать торжеством жизни, а не смерти, именно поэтому хозяина преисподней задабривали, посылая к нему гонца, дабы он уговорил бога смерти выпустить на свет божий души ждущих своего воплощения людей. При всем при том праздник Купалы или его аналог у индоевропейцев-кочевников сопровождался оргастическими ритуалами принесения в жертву скота. Это был праздник возрождения жизни. Огонь и вода встречались в объятиях и порождали новую жизнь. У индусов сохранился старый рисунок. На средневековом манускрипте изображен союз огня и воды. Огонь предстает в виде страстного юноши, а вода в виде юной девушки. Их объятия длятся недолго – вода закипает, превращаясь в пар, а огонь гаснет, но из этих объятий рождается новая жизнь.
«Бух в котел, и там сварился…»
Как ни парадоксально, обряд принесения в жертву стариков сохранялся долгое время кое-где и у народов Сибири. Так, П. П. Ершов, родившийся в Тобольской губернии в 1815 году, в своем «Коньке-Горбунке» в сказочной форме описал ритуал расставания с жизнью царя. При этом тут же празднуется новая царская свадьба, сопровождаемая священной трапезой и пиром. Такие ритуалы были характерны для скифов и саков и их среднеазиатских потомков и преемников – тюрков. Такие обряды отмечены и у сарматов. В осетинском нартском эпосе сохранились указания на то, как в былые времена расставались с жизнью старики, не желавшие жить в немочи и предпочитавшие обрести новую жизнь благодаря усилиям их предков. По существующему обычаю старики сами бросались в море с высокой скалы. Такая смерть считалась наиболее достойной. Среди нартов был также распространен ритуал лишения пожилых людей жизни и вселения их душ в новые зачатые тела. Впоследствии это нашло свое отражение в обряде мнимой смерти. Пожилой человек держит барана за левый рог и произносит молитву, обращенную к богу. По окончании молитвы старик делает барану горящей головней крестообразную метку за правым ухом и на лбу. Эта метка символизирует солнце и новую жизнь. После происходит заклание барана.
Брачный ритуал сопровождался славословиями в адрес «святого барана», олицетворяющего божество солнца. Идолы этого барана были установлены в святилищах. Кроме всего прочего девушки, желающие иметь детей, сами изготавливали из глины небольшие изображения баранов и помещали их в святилище, сопровождая это просьбой, чтобы «рождались мальчики, тучные как бараны».
