Антонио Дионис - Аргонавты
Надо сказать, бури на море, у этого благодатного, обласканного богами островка, бывали нечасто. А посему все детишки и даже подростки, хоть последние и стыдились игры для маленьких, с радостными криками и визгом увертывались от огромных черных волн, алчно набрасывающихся на берег.
В этом месте Айн прервал рассказ, чтобы укоризненно покачать головой:
Подумать только, ведь и Г ала потребовала от меня, чтоб я я сунулся в этот беснующийся ад!
Неправда! - тут же возмутилась Гала.- Я лишь попросила, чтобы ты доставил меня к побережью: если бы я отправилась покататься по морю сама, всякая буря кончилась бы задолго до того, как я бы пересекла хоть часть сада!
Ясон рассмеялся, несмотря на то, что дурные предчувствия уже тревожили его. Ясону было забавно представлять, как крошка Г ала пытается в лепестке розы оседлать многометровую волну.
Что это тебя развеселило? - насупился Лин,- Или рассказ о чужих несчастьях не трогает твое черствое сердце?
О, нет! - заторопился Ясон, оправдываясь: он не хотел разоблачать истинную причину своего смеха. Гала, пожалуй, ему не спустит насмешки. Поэтому Ясон наспех придумал иное толкование: - Мне просто захотелось тоже сыграть в такую игру, а повествование твое, о Айн, ничем не нагнетает предчувствий о бедах! Веселые, беззаботные люди, живущие просто и неприхотливо. Жаль, правда, что все они - черные, но уж так рассудили при их рождении боги!
Лучше иметь черную кожу, чем черную душу! - вздохнул Лин.- Послушай, каковы бывают белокожие!
Тут Лин, с неохотой прервав светлые воспоминания, приступил к той страшной части рассказа, которую он и Г ала старались не вспоминать.
Буря, так развеселившая ребятишек, не всем пришлась по душе. Вернее, бурю на чем свет стоит проклинали те, чей корабль сбился с курса и, получив пробоину, пошел ко дну недалеко от острова-сада.
Когда волна выбросила на берег троих странных бледных, как подземные черви, людей мужского пола, дети вначале отшатнулись и попрятались в густых прибрежных кустарниках.
Но детское любопытство, пожалуй, не уступит любопытству женщины, чей муж в дальней отлучке, а дети повырастали. Поэтому, посовещавшись, ребятишки выслали на разведку двух самых смышленых мальчиков и девочку, которая славилась тем, что умела догадываться о любых намерениях, которые слишком сильны у другого или если тот, чьи мысли девчушка хочет разузнать, находится рядом.
Троица пугливой стайкой, подталкивая и подбадривая друг дружку, достигла лежащих в изнеможении бледнокожих.
Старший из мальчиков выступил вперед, как и положено по обычаю, первым приветствуя взрослых.
О, вы! Ваши тела подобны телу земляного червя. Ваша белая кожа поросла густой шерстью, словно у гусеницы! Я - черен. На моей коже - ни волосинки. Давайте же породнимся и тогда каждый станет частью другого и получит то, чего ему не достает! - так вежливо говорил мальчик.
Но бледнолицым, видимо, его слова не понравились или душевное волнение, которое им пришлось перенести в бушующей стихии не позволило по достоинству оценить речь подростка.
Где я? Куда это, к каким демонам нас занесло? - приоткрыл глаза один из уцелевших.
Был он огромен, как кит, но не такой добродушный.
Девчушка, умевшая догадываться о чужих мыслях, шепнула:
Уйдем! Он не думает о нас или о своих товарищах- он думает только о себе! Это плохой человек,- добавила она убежденно.
Но тут бледнолицый узрел на шее девчушки золотое ожерелье, так, грубая подделка: просто два ряда спаянных друг с дружкой шариков размером с грецкий орех.
Его глаза загорелись алчным огнем. Да и у спутников тут же прибавилось сил. Шесть жадных рук потянулись к шейке девочки, которая в ужасе пятилась от этих странных существ. Все они, на коротенькой памяти девочки такого еще не бывало, думали лишь о себе!
Золото!-выдохнул один.
Чистое золото! И у этого, смотрите! - второй, рыжий, как пламя в костре, ткнул в направлении самого маленького в компании, который, чуя неладное, подобрал ближайший к нему золотой булыжник и зажал в кулаке. Но ручонка была слишком мала, чтобы удержать тяжелый металлический камень.
И тут мореходы точно взбесились.
Да тут золото можно грести лопатой! - орали они.
Золотой остров! Остров из золота! - подпевали и бесновались.
Бледнолицые подгребали к себе золотые булыжники. Набивали золотом остатки одежд. И каждый стремился нагрести к себе кучу побольше.
Дети стояли, как заколдованные.
Боги похитили у них разум! - закусила губу девочка.- С ними, видно, приключилось что-то ужасное, чего их ум не сумел понять - вот они и спятили!
Надо доложить царю! - воскликнул старший.- Царь Бумбо должен будет позаботиться о несчастных!
И ребятишки бросились к царскому дворцу, где ничего не подозревающий Бумбо играл сам с собой в шахматы.
А на берегу остались трое мореходов, потерпевших кораблекрушение. Но ни мысли о погибшем судне, ни скорбь по утонувшим товарищам не смущали обладателей несметных богатств. Они елозили по песку, все больше и больше увеличивая радиус круга.
Ты что залез на мою территорию?-вдруг остановился один, сжимая в обеих руках по куску золота.
Где же она твоя? Купил ты ее, да? -визгливо отозвался другой.- Здесь ведь нет права собственности - что урвал, то и твое!
-- Ах, вы мошенники! - закричал самый здоровый, чернобородый и узкоглазый.- Я ведь первым заметил золото - значит, это мое, и это мое, и весь остров - мой!
При этих словах мореход хватал золотые самородки и стаскивал к своей куче, которая разрослась до размеров порядочного холмика.
Тут светловолосый и рыжий набросились на чернобородого одновременно: и вся троица покатилась по песку, царапаясь, кусаясь и меся друг дружку кулаками.
И даже грохот бури не перекрывал летящий над дерущимися крик и гвалт.
Я тебе покажу - «все мое»!
Это он хорошо придумал -• его остров!
Воры вы! Воры! Вы мое золото украсть хотите!
Из всплеска голосов ревом раненого быка резко
выделялся голос черноволосого. Да, видно, и силой его боги не обидели.
Когда Бумбо, встревоженный известием, которое принесли во дворец дети, заторопился на берег, потасовка угасала, как уголья, если на них плеснуть водой.
Тише! - первым опомнился светлокожий.- Кажется, сюда заявился настоящий хозяин!
Клубок тел распался на три отдельные фигуры.
Вот эта черная образина? - удивился черноволосый.
А рыжий поддакнул:
Хозяин - да в чем мать родила!
Надо сказать, что жизнь на острове не заставляла его обитателей обременять себя заботами об одеянии. Лишь в ветреную погоду некоторые, особенно из женщин, кутались в мягкие леопардовые шкуры. Остальные же чернокожие предпочитали немного мерзнуть, нежели обременять свое тело лишним.
Царь Бумбо не был исключением из правил. Даже, будучи правителем, он сам порой придумывал моду нового сезона. И весь остров, вслед за Бумбо, то щеголял в браслетах, смастеренных из перьев цветных попугаев, то повязывал бедра поясами из кожи змей.
В этом сезоне Бумбо проповедовал: здоровое чистое тело - вот истинно прекрасное одеяние, в которое человека при рождении одела природа.
И, несмотря на пронзительный ветер, даже в бурю Бумбо не захотел ни на шаг отступить от канонов моды.
Вы кто? - царь, благодаря своему высокому положению, мог не утруждать себя цветистыми приличиями и вежливыми оборотами речи, сразу приступая к сущности дела.
А ты кто? - вытаращился черноволосый: вот уж не думал - не гадал, что эта черная образина умеет говорить по-человечески.
Да Бумбо и не умел. Особенной чертой обитателей острова-сада было умение не тратить попусту никаких усилий, без которых можно прекрасно обойтись. Так, много лет или даже столетий назад островитяне призадумались: а стоит ли так напрягаться, для каждого слова меняя положение губ, челюстей и языка? Поразмыслив, пришли к выводу - не стоит! И теперь островитяне общались друг с другом и гостями с близлежащих островков только мысленно. Правда, ты мог услышать лишь то, что было непосредственно рассчитано на слушателей. У каждого было как бы два языка: один - для бесед, другой - для личных мыслей.
И это было разумно: представить страшно, что было бы, если б любой мог доподлинно знать, что ты думаешь о моей девушке-хохотушке, о вредности которой ты же сам всем рассказывал?!
Впрочем, с годами все чаще в царстве появлялись младенцы, твердо знавшие, куда мать припрятала сладкие лепешки, прибереженные к празднику. Слава богу, что с годами дар читать тайные мысли детьми утрачивался, вряд ли бы в противном случае мир и покой долго б царили на чудесном островке.
Царь Бумбо, услышав вопрос черноволосого, решил, что судьба послала к нему в гости белых царей. Один из них уж точно был могущественным властелином: кто бы еще осмелился так разговаривать с самим Бумбо?
