Сергей Алексеев - Скифы: исчезнувшие владыки степей
Нагрудное украшение в виде свернувшейся пантеры. Сакская культура
С конца VI в. до н. э. в зверином стиле происходят заметные перемены. Во-первых, ушли последние ученики переднеа- зиатских мастеров, скифы постепенно покидают Кавказ, а в искусстве Причерноморья господствуют выходцы из северной лесостепи. Во-вторых, происходит встреча с эллинским искусством — имевшая впечатляющие, но разрушительные для скифских традиций последствия. Изображения этого времени становятся схематичнее, отчасти застывшими, менее достоверными. Умельцы, с другой стороны, ударяются в украшательство, испещряя дополнительными изображениями части тел животных. Как будто соревнуясь в искусности, они фантастическим образом соединяют разных зверей и птиц, вписывают одних в других, сливают их между собой в невообразимых фантастических существ. Некоторые из них напоминают ещё персонажей мифологии — скажем, крылатый козёл с когтями с бронзовых блях из Защиты. Но чаще перед нами просто буйная игра фантазии автора, которую ограничивала — и подталкивала — лишь форма украшаемого предмета.
Битва драконов и льва. Поясная пластинка из могильника Сидоровка
От греческих ювелиров в звериный стиль вошли новые мотивы, — скажем, голова льва или новый тип изображения грифона с разверстым клювом и высунутым языком. Из эллинских колоний пришёл в степь и новый для звериного стиля сюжет — борьба зверей. К изображениям зверей добавляется растительный орнамент. В этот период совершенно исчезают одни мотивы и формы изделий, появляются новые. Именно тогда из лесостепи распространяются бляхи с изображениями головы лося, лосихи или кабана. Впрочем, при всех изменениях пока ещё звериный стиль сохранял свою неповторимость и религиозную значимость для заказчиков. Последние, драматичные перемены в его истории были ещё впереди.
Искусство степных ювелиров Скифии не ограничивается звериным стилем. Памятниками его являются разнообразные украшения из драгоценных металлов, подчас фигурные, иногда орнаментированные, носившиеся скифами на одежде и головном уборе. Далеко не всегда они украшались именно в зверином стиле. Характерны для скифской культуры круглые или овальные бронзовые зеркала, иногда нёсшие на себе довольно сложные изображения. Впрочем, немалая часть украшений скифской знати изготавливалась греками или по греческим образцам.
Скифское зеркало VII в. до н. э.
Своеобразными памятниками скифской культуры являются навершия, прикреплявшиеся, по мнению многих учёных, по углам погребальных повозок и часто обнаруживаемые среди их деталей в погребениях. Но находят их и отдельно, потому бесспорно лишь то, что навершия как-то использовались в погребальном обряде. Навершия представляли собой насаживаемые на что-то крепления для одного или нескольких бубенцов. Верхушку наверший украшала фигурка животного или символ солнца. Иногда встречаются навершия без бубенцов — видимо, несколько иного назначения. В VII–V вв. до н. э. навершия изготавливали и использовали прежде всего в Предкавказье и Посулье. С начала V в. до н. э. форма наверший несколько меняется, их начинают покрывать орнаментом, но в целом традиции остаются прежними. Это касалось и всего степного искусства в целом — скифский «эллинизм» лишь пробивал себе дорогу, и до победы ему было далеко.
Навершие в виде кабана. Уляп
Общество скифов
Геродот сосредоточил своё внимание на экзотических, в основном религиозных обычаях скифов, наиболее интересных для читающих эллинов. Сведений собственно о жизни и быте у него гораздо меньше, и археологические данные мы чаще всего можем толковать и дополнять только отрывочными сведениями других авторов. Наиболее ценен из них в этом смысле младший современник Геродота, основоположник медицинской науки Гиппократ — или его ученик, писавший «О воздухе, воде и местностях». Автора этого сочинения занимали образ жизни, внешний вид, питание, болезни скифов и их причины — то, что в основном прошло мимо Геродота.
Именно здесь мы находим наиболее ёмкое, ставшее хрестоматийным описание всего образа жизни скифских кочевников: «Так называемая Скифская пустыня представляет собой равнину, изобилующую травою, но лишённую деревьев и умеренно орошённую: по ней текут большие реки, которые отводят воду с степей. Здесь-то и живут скифы; называются они кочевниками потому, что нет у них домов, а живут они в кибитках, из которых наименьшие бывают четырёхколёсные, а другие — шестиколёсные; они кругом закрыты войлоками и устроены подобно домам, одни с двумя, другие с трёмя (отделениями); они непроницаемы ни для воды, ни для света, ни для ветров. В эти повозки запрягают по две и по три пары безрогих волов: рога у них не растут от холода. В таких кибитках помещаются женщины, а мужчины ездят верхом на лошадях: за ними следуют их стада овец, и коров, и лошадей. На одном месте они остаются столько времени, пока хватает травы для стад, а когда её нет, переходят в другую местность».
Итак, жили и передвигались с места на место скифы в плетеных кибитках, установленных на больших четырех- или шестиколесных возах. По мнению греков, дома у скифов ценились меньше, чем одежда. Геродот полагал, что это «самое значительное из человеческих дел» у скифов «устроено самым мудрым образом сравнительно со всем, что нам известно». Скифские кибитки, разумеется, до нас не дошли, но мы можем судить о возах благодаря находкам их в захоронениях. Эти погребальные повозки, действительно, были четырёх-, а очень редко шестиколёсными. Колёса делались в основном из дерева, но иногда с железными деталями — шинами и т. д. Железо использовалось в таких случаях и для изготовления самой телеги. Погребальные повозки, а возможно, и прижизненные «дома» знати украшались изделиями из драгоценного металла. В возы запрягали волов или коней. Для этого использовали оглоблю-дышло и ярмо.
Население причерноморской Степи, сравнительно немногочисленное и свободно перемещавшееся по ней в VII–VI вв. до н. э., постепенно росло. Более стабильным было население Крыма, уже к началу VI в. составившее особую группу. Скифы в это время смещаются под давлением греков с северо-востока к центру полуострова. К концу VI в., отчасти в связи с ростом населения, определились границы кочевий и «округов» Скифии, выработались постоянные маршруты. Благодаря появлению групп курганов и целых курганных «кладбищ»-могильников мы можем заключить, что семьи и кланы теперь передвигались в пределах небольшой территории.
Основная масса скифов кочевала вдоль Нижнего Днепра и в степном Крыму, хотя их владения в целом простирались от Дона до Дуная. В Крыму скифы на рубеже VI/V вв. до н. э. заняли почти всю степь, включая дотоле не охваченную их кочевьями северо-западную часть полуострова. На зиму часть скифов уходила, когда то было возможно, через Боспор на Северный Кавказ. Здесь имелись и постоянные кочевья представителей воинской знати, собиравшей дань с местных племён.
Скотоводство, все условия для которого предоставляли богатые травой и пресной водой европейские степи, было основой жизни для подавляющего большинства скифов. Как и у многих других народов, скот был для скифов главным показателем личного и семейного богатства, мерилом стоимости. Гиппократ, как мы видели, называет три основные разновидности скифского скота: крупный рогатый, лошади, овцы. Это вполне подтверждает и археология, добавляющая к списку ещё и коз. Первоначально большую часть стад составляли лошади и овцы, однако к IV в. до н. э. резко увеличивается численность крупного рогатого скота. Это было связано с тем, что в VI–V вв. до н. э. скифы переходят к более стабильному образу жизни, когда территория кочевания ограничивалась у каждого клана небольшим «округом». Вскоре крупный рогатый скот стал составлять подавляющее большинство.
Многовековой опыт скотоводов подразумевал опыт отбора и выведения новых пород. Искусность скифов в этом отношении неоднократно отмечалась античными авторами. Скифские лошади, по отзывам эллинов, отлично переживали тяжёлые зимы. Имеется здесь в виду, прежде всего, основная для Скифии порода лошадей — крепко сбитые, но быстрые, плод жизни многих поколений в холодных степях Причерноморья. Но наряду с ними скифы держали и высоко ценившихся скакунов вроде современных ахалтекинцев — они встречались редко и у богатых аристократов. Различался по породам и рогатый скот. От греческих писателей известно, что скифы разводили особые породы безрогих быков и баранов, а также держали волов.
Античные авторы кое-что говорят о скотоводческих приёмах скифов. Со слов Геродота заключают, например, что в качестве корма для скота скифы особенно ценили полынь за её желчегонные качества. Другой автор упоминает, что когда скифы замечали у кобыл признаки беременности, то начинали часто ездить на них. Существовало убеждение, что это облегчает рождение жеребёнка.
