Милица Матье - Мифы Древнего Египта
Подобные пережитки древнейших представлений о том, что зачатие происходит в результате проглатывания мы находим не только в Текстах Пирамид или в сказках: они живут очень долго в религии исторического Египта, и вплоть до поздних периодов мы встречаем на саркофагах изображение небесной богини, утром рождающей солнце, а вечером проглатывающей его, чтобы, вновь зачав, вновь родить его на рассвете следующего дня.
Мотив зачатия от проглатывания — мотив, несомненно, матриархальный, и наличие такого мотива в общей цепи не только древнейших космогонических представлений, но и всех религиозных верований того времени в совокупности, совершенно закономерно. Сказание о первенствующей роли богини-матери в сотворении богов и людей нельзя рассматривать вне общей связи с тем значением, которое имели женские божества в религии Египта. Несомненно, что на более ранних стадиях развития эти божества играли гораздо большую роль, чем впоследствии, когда в силу отразившихся в религии изменений в общественных отношениях богини утратили свою первенствующую роль и в мифе, и в культе, уступив эту роль богам и отойдя в ряде случаев на положение матерей или жен различных богов. Однако прежние представления не могли исчезнуть бесследно, и множество пережитков в религии исторического Египта свидетельствуют о былом значении женских божеств.
Так, не случайно, что божествами-покровителями и Северного, и Южного Египта являются именно богини: змея и самка коршуна (рис. 10*). Не случайно далее и то, что божества-покровители номов в большинстве своем также женские.
В этой же связи приобретают особый смысл и те, очень редкие и иногда выпадающие из общего контекста эпизоды мифов или отдельные строфы гимнов, в которых древние богини выступают в своем прежнем облике — всесильными матерями-родоначальницами и владычицами. Таков эпизод с Нейт в мифе «Спор Гора с Сетом» (см. перевод): она уже не играет активной роли в самом мифе, эта древняя «великая мать всех богов», как ее все же величает текст мифа, она живет на покое в своем Саисе, в стороне от страстей и споров, волнующих младшие поколения богов, враждующих из-за владычества над миром. Но тем не менее в критическую минуту неразрешимой тяжбы, которую не в силах рассудить сам Ра, именно к ней направляется за решением посольство богов.
Подобно этому и Тексты Пирамид, несмотря на то, что господствующей космогонической концепцией в них является уже единоличное сотворение мира богом-творцом, все же хранят строки, следующим образом прославляющие богиню Нут, некогда почитавшуюся величайшей матерью и самого солнца и всей вселенной:
«Могуче сердце твое
О Великая, ставшая небом…
Наполняешь ты всякое место своею красотою.
Земля вся лежит пред тобою — ты охватила ее,
Окружила ты и землю, и вещи своими руками…
Взяла ты к себе каждого бога с его ладьей,
Сделала ты их непреходящими, подобно светилам,
Не удаляются они от тебя, ибо они звезды…
Нут, ты сияешь, как царица Нижнего Египта,
И могуча ты над богами,
Души их — твои, и наследие их — твое,
Жертвы их — твои, и имущество их все — твое».
В полном и принципиальном противоречии с приведенными сказаниями стоит другая группа легенд, согласно которым демиургом является мужское божество. Идеология восторжествовавшего патриархата не могла примириться с прежними космогоническими концепциями, и появляются новые сказания, вытесняющие прежние и утверждающие прямо противоположное положение.
Сказания эти в различных областях Египта слагались по-разному, но независимо от того, что в Элефантине утверждали, что мир вылеплен богом Хнумом на гончарном круге, а в Гелиополе говорили, что бог Атум, сам себя оплодотворив, изрыгнул пару божественных близнецов, существенной чертой всех рассказов было то, что все происходило без участия богини-матери. Отныне в космогонических сказаниях Египта первое женское божество появлялось не ранее второго поколения богов, да и то в качестве дополнения к своему близнецу-супругу (см. ниже).
В силу особого положения Гелиополя, как политического центра, постепенно из ряда различных патриархальных космогонических сказаний наиболее широкое распространение получает именно гелиопольский вариант, становящийся впоследствии как бы официальной космогонией. Не случайно, что именно этот вариант известен и античным писателям. Он является, как указывалось выше, господствующим (но, разумеется, не единственным) уже в Пирамидных Текстах, и он же в конечном итоге формирует официальную генеалогию Осириса, втягивая таким образом в свою орбиту один из важнейших культов Египта.
В силу всего изложенного неудивительно, что гелиопольское сказание дошло до нас не только в отдельных отрывках, но и в виде полных описаний всего процесса мироздания. Перевод одной из таких записей этого мифа, сохраненный нам на одном из папирусов позднего времени, дается ниже. Вкратце содержание его сводится к следующему: возникнув их хаоса, бог солнца Атум-Ра оплодотворяет себя самого, проглатывая собственное семя. Изрыгнув после этого первую пару богов, бога воздуха Шу и богиню влаги Тефнут, Атум становится тем самым прародителем всех прочих богов и творцом мира, так как Шу и Тефнут рождают бога земли Геба и богиню неба Нут, которые в свою очередь производят Осириса и Изиду, Сета и Нефтиду. Отныне знаменитая гелиопольская «Великая Девятка богов», т. е. Атум-Ра, Шу, Тефнут, Геб, Нут, Осирис, Исида, Сет и Нефтида, становятся во главе египетского пантеона, и творимые в других центрах по ее образу и подобию различные иные «Девятки» будут различаться от нее главным образом только заменой некоторых богов божествами местными с обычным возведением в роль демиурга главного локального бога, часто к тому же сливаемого с гелиопольским Ра.
Основная же сущность патриархальной космогонии остается неизменной. Бог, рождающий других богов, отныне является постоянной изначальной фигурой, и религиозные гимны подчеркивают рождение солнца без матери, непосредственно от отца:
«Слава тебе, сын Ра,
Зачатый Атумом самим,
Ставший сам,
Не имевший матери».
Подобно тому, как греческая мифология, отражая торжество патриархата, заставляет Зевса не только доносить зашитым в своем бедре преждевременно рожденного Семелой Диониса, но и родить из собственной головы без посредства богини или смертной женщины Афину-Палладу, деву-воительницу, защитницу своего отца, так и мифология Древнего Египта закрепляет победу отцовского рода в новых космогонических сказаниях, полностью отменяющих прежние представления и выдвигающих вместо них собственную концепцию.
Образование моногамной семьи также наложило свой отпечаток на мифы о создании мира и богов, и следы этого сказались на появлении объединенных культов божественных пар и троиц, состоявших из богов-супругов с младенцем-сыном; таковы культы Птаха, Сохмет и Нефертума, Амона, Мут и Хонсу, Осириса, Исиды и Гора (рис. 11*).
С постепенным ростом территориальных объединений, с выдвижением определенных центров — Гелиополя, Гермополя, Абидоса, Мемфиса, — космогонические сказания начинают группироваться около этих центров, наряду с усилением которых развиваются и их культы.
В связи с этим мифы приобретают новые черты, с одной стороны способствующие закреплению власти господствующей верхушки общества, а с другой стороны отражающие политическую борьбу отдельных областей.
Крепнущее жречество растущих и богатеющих местных святилищ, неразрывно связанное с господствующими слоями своих областей, пользуется космогоническими мифами и для усиления положения этих слоев, и для прославления своих культов, подчеркивая роль местного бога-мироздателя и низводя всех прочих богов до положения его порождений.
Выше мы уже видели гелиопольскую версию такой местной космогонии, получившей в силу отмеченных особых условий впоследствии столь большое значение. Однако, наряду с этим сказанием существовали и другие, и из дошедших до нас вариантов. Несомненно, интереснейшим является мемфисский.
Сохранилось это сказание на очень позднем памятнике, но анализ языка показал, что текст восходит еще к концу четвертого тысячелетия до н. э.
Согласно этому тексту, творцом богов и всего мира является мемфисский бог Птах, из которого произошло восемь других Птахов. Эти восемь Птахов носят имена богов, известных нам по другим сказаниям и почитавшихся в иных областях Египта, причем очень существенно, что и сам Атум, глава гелиопольской «Девятки богов», творец мира и богов по гелиопольскому мифу, оказывается также происходящим от Птаха. Таким образом, мемфисский Птах являлся в местной легенде и старше и могущественнее великого гелиопольского бога, а мемфисский культ объявлял себя тем самым главенствующим по отношению к гелиопольскому.
