Ольга Крючкова - Небесная река. Предания и мифы древней Японии
Был среди них непутевый крестьянин, который жил на берегу реки Ойгавы. Растранжирив свое имущество в разгульной жизни, нуждаясь в элементарных средствах к существованию, он соорудил из глины и грязи в своем огороде подобие колокола. Оглушительным криком, вызывая его дух, крестьянин ударил пару раз по глине, и та, понятное дело, разбилась на несколько кусков.
Как вдруг из-под земли, прямо перед ним, выросла фигура одетой в белое женщины с длинными развивающимися волосами. В руках она держала плотно запечатанный горшок. Она посмотрела холодным взором на перепуганного крестьянина и сказала:
– Я пришла к тебе, потому что всякая горячая мольба требует ответа. Вот, возьми. Этот горшок твой.
Дух женщины вложил его в руки бездельника и тотчас исчез.
Счастливый человек опрометью помчался к себе домой и, задыхаясь от волнения, рассказал жене о доброй новости. Она ему не поверила, но крестьянин тотчас же поставил запечатанный горшок у ее ног. Женщина попыталась приподнять горшок, но тот был тяжелым. Затаив дыхание, супруги вместе открыли его. И обнаружили, что до самых краев он был наполнен…
Но нет! Я не могу сказать вам, чем он был наполнен.
Тайна
Давным-давно в провинции Тамба жил богатый купец по имени Инамура Генсуке. У него была единственная дочь, которую звали О-Соно. Она росла очень красивой и такой умной, что отец стал подумывать над тем, как бы дать своей любимице хорошее образование.
Поэтому Инамура поручил О-Соно заботам надежных сопровождающих и послал ее в Киото, где она должна была, находясь в хорошем обществе, приобрести манеры столичной дамы и получить достойное образование.
Прошло несколько лет, и девушка вернулась домой. А ёще через какое-то время ее выдали замуж за друга семьи, богатого купца, по имени Нагарайю. С ним О-Соно жила очень счастливо почти четыре года и родила единственного ребенка – мальчика. Однако холодной зимой молодая женщина простудилась, заболела и, несмотря на все усилия врачей, умерла.
Вечером после похорон О-Соно ёе маленький сын сообщил собравшимся на поминки, что его мама вернулась и сейчас находится в верхней комнате дома, которая раньше была ее спальней.
Ребёнок рассказал, что мама улыбнулась ему, но ничего не сказала. Однако он испугался и убежал. Нагарайя в сопровождении слуг тотчас поспешил в спальню покойной жены и при свете масляной лампы, стоявшей на комоде, увидели парящую в воздухе фигуру О-Соно.
Люди, испуганные видением, спешно покинули комнату. Собравшись внизу, все стали обсуждать происшествие. Тогда свекровь, мать Нагарайи, предположила:
– Женщины всегда привязаны к своим платьям и дорогим украшениям. Вероятно, и О-Соно не исключение. Может быть, она вернулась, чтобы еще раз взглянуть на них. Я слышала, что вещи умерших надо отдать в приходской храм. Давайте подарим их нашему храму, и тогда душа усопшей, возможно, найдет успокоение.
Все согласились, что необходимо поступить именно так, и как можно скорее. Поэтому на следующее утро все ящики комода были опустошены, а платья и украшения О-Соно перенесены в храм. И отданы бедным людям.
Но ночью неуспокоенный дух О-Соно появилась опять, как и накануне, зависнув в воздухе перед комодом. Следующей ночью произошло то же самое, и не было этому конца.
Свекрови О-Соно пришлось снова идти в храм. Там она рассказала обо всем случившемся его настоятелю и попросила совета. Глава прихода выслушал перепуганную женщину и сказал:
– В комнате, в самом комоде или около него, должно находиться нечто, о чем беспокоится душа умершей О-Соно.
– Но мы полностью опустошили все ящики, – ответила старая женщина, – в комоде ничего не осталось.
– Хорошо, – промолвил настоятель. – Сегодня вечером я сам приду в ваш дом, поднимусь в ту комнату и посмотрю, что можно сделать. Но вы должны отдать распоряжение, чтобы ни один человек из домашних не смел войти в комнату О-Соно, пока я не позову.
После захода солнца старый настоятель постучался в дом Нагарайи. Его провели наверх, где он остался один, читая молитвы. Но ничего не произошло вплоть до полуночи. Когда же он наступил, перед комодом бесшумно возникло очертание фигуры женщины. Ее лицо было очень печально, а взгляд прикован к комоду.
Настоятель храма произнес священную формулу, предписанную в таких случаях, и обратился к духу:
– Я пришел сюда с целью тебе помочь. Может быть, в этих ящиках комода находится некий предмет, вызывающий твои беспокойства? Могу я попытаться найти его?
Тень, как показалось настоятелю, сделала утвердительный знак легким движением головы. И он выдвинул верхний ящик – тот был пуст. Следующий тоже пуст. Таким же образом, настоятель поверил все ящики. Несомненно, они были пусты. Настоятель тщательно проверил пространство между нами и за ними на предмет тайников. Но тщетно…
Однако дух О-Соно не покинул комнаты, взор его был прикован к комоду.
– Чего же она добивается? – недоумевал настоятель.
Вдруг его осенило: ящики застелены рисовой бумагой! И под ней можно что-то спрятать!
Настоятель тщательно проверил все ящики комода. И в самом нижнем ящике, под рисовой бумагой, обнаружил письмо, пожелтевшее от времени.
– Ты из-за него беспокоилась? – спросил он призрак О-Соно.
Призрак женщины повернулся к нему. Взгляд остановился на письме.
– Сжечь его по твоему желанию? – снова спросил настоятель. Призрак утвердительно кивнул.
– Обещаю: письмо будет сожжено в храме этим же утром, – пообещал настоятель, – и никто его не прочтет, кроме меня самого.
Призрак улыбнулся и исчез.
Уже занималась заря, когда настоятель покинул спальню О-Соно. Семья, похоже, так и не ложилась спать этой ночью. Все с нетерпением ждали результатов.
– Вам нечего больше беспокоиться, – сказал им настоятель. – Призрак больше не появится. Душа О-Соно нашла успокоение.
Письмо было уничтожено, как и обещал настоятель. Это было старое любовное послание, адресованное девушке еще во время ее пребывания в Киото.
Но только настоятель знал, что в нем было написано, и тайна умерла вместе с ним.
История о Мими-Наси-Хоити
Более семисот лет назад, в окрестностях города Симоносэки, произошло последнее сражение, положившее конец долгому противостоянию могущественных кланов Хэйке и кланом Тайра.
Клан Хэйке был уничтожен. Берег моря семьсот лет назад был усеян погибшими воинами. На протяжении веков окрестности города и берег моря были населены призраками. Даже на спинах здешних крабов можно было различить лица погибших воинов. А ещё над прибрежными водами в ночи мелькают огни демонов. А когда поднимается ветер – берег наполняется воинскими криками.
Чтобы успокоить призраков, на берегу соорудили храм Амидадзи. Подле него сооружено кладбище с надгробиями, на которых перечислялись имена знатных самураев. Каждый день в храме монахи возносили молитвы, чтобы погибшие в сражении обрели покой. Но всё равно их призраки появлялись на берегу моря и в окрестностях города.
Несколько столетий назад жил в тех местах слепой по имени Хоити, который был знаменит благодаря своему искусству игры на музыкальном инструменте бива[12].
Местный бонза любил поэзию и музыку и часто приглашал Хоити в храм, где тот играл и пел. Однажды бонза предложил Хоити поселиться в храме. И музыкант охотно согласился.
Как-то летней ночью Хоити остался один в храме. Это была жаркая ночь, и слепой музыкант отдыхал на веранде, которая выходила в небольшой сад. Там Хоити ждал возвращения бонзы и пытался скрасить одиночество, играя на биве. Пришла полночь, но бонза не появлялся. Было еще достаточно тепло, чтобы находиться вне дома, и Хоити оставался на улице. Наконец он услышал отголоски шагов, приближавшихся к веранде. Кто-то пересек сад, подошел к веранде и остановился прямо перед ней, но это был явно не бонза.
Низким голосом незнакомец окликнул музыканта, словно самурай, отдающий приказания воинам:
– Хоити!
– Да! – ответил музыкант. – Я слепой! Я не могу узнать, кто зовет меня!
– Не нужно бояться, – сказал незнакомец более мягко. – Я остановился недалеко от храма и был послан к вам с вестью. Мой нынешний господин, человек высокого положения, находится в деревне в компании знатных спутников. Он желал увидеть легендарное место сражения и сегодня посетил его. А теперь хотел бы послушать твоё выступление.
Хоити не мог не подчиниться приказу самурая. Он обул свои сандалии, взял биву и пошел, ведомый незнакомцем. У музыканта создалось впечатление, что рука самурая, за которую он держался, выкована из железа…
Наконец самурай остановился, и Хоити понял, что они достигли больших ворот. Но, увы, никак не мог припомнить, где они находятся.
– Отворяй! – приказал самурай, и тотчас послышался звук открывающихся ворот. Они миновали ворота, пересекли сад и снова остановились перед каким-то сооружением.
