Пер. Рифтина - Китайские народные сказки
Спрашивает старуха:
- Кто ко мне в дверь стучался?
Не стал Тянь-тай дожидаться, пока старуха его второй раз спросит, соскочил с дерева и отвечает:
- Я к тебе в дверь стучался.
- Волшебную циновку ты уже от меня получил. Чего же еще тебе надобно?
- Не гневайся, матушка-волшебница! Выслушай, что я скажу! Везде в Поднебесной зеленеет трава, алеют цветы, везде есть обездоленные, им неведомы ни покой, ни радость. Благодаря тебе я не страдаю от голода, избавился от непосильной работы. Сама подумай, могу ли я покинуть в беде несчастную девушку? Скажи, может, знаешь ты, где хранится картина, на которой нарисована девушка из дворца?
Выслушала его волшебница, перестала гневаться и говорит ласково:
- Сердце у тебя, юноша, доброе, речи твои справедливые. Везде в Поднебесной зеленеет трава, расцветают цветы, везде люди должны жить счастливо. Я согласна тебе помочь, сынок. А сейчас выслушай, что я скажу. Коли хочешь спасти ту девушку, отправляйся в горы Мэншань, отыщи Байдисяня - бессмертного духа Белой земли. Только помни: отыскать его нелегко. Как увидишь тростник высотой в три чжана, ухватись за него, дерни посильнее, сразу в ворота войдешь. Коли бессмертный спать будет, не жди, пока он проснется, он каждый раз сто двадцать лет спит. Кричи - не разбудишь, тряси - не проснется. Пойдешь к реке Красные пески, найдешь там матушку Черную рыбу, попроси у нее иглу волшебную.
Сказала так старуха и исчезла, а камень шелохнулся и на прежнее место встал.
Послушался Тянь-тай добрую волшебницу, сел на циновку, помчался к горе Мэншань. А возле той горы хребтов видимо-невидимо, вершин высоких да ущелий глубоких не счесть. На склонах каких только деревьев нет, вся земля цветами да травою заросла. Кручи крутые и те цветами усеяны, Золотыми да серебряными, вокруг дивный аромат разливается. Идет Тянь-тай, согнулся в три погибели, по берегам рек да речушек ищет, идет, головы не поднимает, по рощам да лесам рыщет. Обошел он все горные вершины, на те вершины и не заберешься, облазил все горные ущелья, над теми ущельями деревья густо переплелись, неба сквозь них не видать.
И пришел наконец юноша к отвесной круче, баран и то на ней не устоит. Смотрит: на той круче тростник высотой в три чжана растет. Ухватился за него юноша, выдернул и в тот же миг увидал дорогу. Пошел юноша по той дороге в самую глубь горы. Шел, шел и пришел к каменному дому, просторному да высокому. Внутрь вошел, смотрит: кан стоит, из камня сделанный, стол каменный, подушки и те каменные. Лежит на кане каменном старец бессмертный, ростом, почитай, в целый чжан будет, под головой у него подушка каменная. Спит старец, храпит - гром в небе гремит. Подошел Тянь-тай поближе, смотрит: глаза у великана крепко-накрепко закрыты, по всему видать - сладко спит. Взял его юноша за руку, стал трясти. Рука, самое малое, тысячу цзиней весит, двумя руками и то не поднять. Ткнул юноша в бессмертного пальцем - плоть у него тверже камня. Постоял Тянь-тай, подумал, делать нечего, повернулся и ушел. Сел он на свою циновку и отправился искать реку Красные пески.
Летит по небу Тянь-тай - облако белое, четыре реки перелетел: одну кривую, другую прямую, третью желтую, четвертую зеленую, еще одну кривую, еще одну прямую. Мчится он над горными реками - вода мелкая, пена белая. Мчится он над бурными реками, ходят по ним волны - рыбьи чешуйки. Девяносто девять рек Тянь-тай облетел, тысячу раз по девятьсот девяносто девять верст пролетел и однажды утром увидел реку - вода в ней чистая, прозрачная, посмотришь - дно видно. Опустился юноша на берег, на берегу красный песок блестит, от него и вода красной сделалась. В реке видимо-невидимо черных рыб плавает взад-вперед, взад-вперед - челночки снуют. Думает юноша: «Не иначе как это и есть та самая река, которая «Красные пески» зовется. Но как тут отыскать матушку Черную рыбу?» Стал юноша ходить по берегу, думал, думал и наконец придумал. Пошел он в деревню сети просить рыбу ловить. Услышали это люди и давай его отговаривать:
- Не ищи ты, юноша, своей смерти, не ходи черных рыб ловить, у них матушка сама Черная рыба. Пусть лучше наши сети без дела сгниют.
Услыхал это Тянь-тай, и тревога его одолела. Стоял он, стоял, думал, думал, потом взял сети и пошел к реке. Встал Тянь-тай на волшебную циновку, забросил сети в реку и начал их потихоньку тянуть. Попалась в сети тьма-тьмущая черных рыбешек, бьются, друг через дружку перепрыгивают. Не успел юноша оглянуться, а река забурлила, закружилась. Ветер завыл: у-у, обрушил на Тянь-тая лавину воды. Видит юноша - плохо дело, да как закричит:
- Лети!
Вмиг циновка в воздух поднялась. А вода кружится и тоже поднимается выше да выше. Ухватился юноша за сети, крепко держит их обеими руками, а сам кричит:
- Лети, лети, на ветру свисти!
На сто чжанов вверх поднялась циновка, а вода ее догоняет, на девяносто девять чжанов в воздух столбом взметнулась. Выше самой высокой горы поднялся Тянь-тай, тут ветер стих, вода в берега опять вошла. Глядит Тянь-тай вниз, видит - черная рыба в золотом уборе на воде стоит, никак сама матушка, голову задрала и кричит:
- Эй, юноша! Взял ты надо мной верх! Отпусти моих деток и проси, чего хочешь!
Только подумал юноша, что надобно на землю спуститься, а циновка уже тихонько вниз полетела, до макушки дерева долетела, остановилась.
Говорит матушке Черной рыбе юноша:
- Не надобно мне золота, не надобно серебра, лучше дай мне иглу волшебную да скажи, как той иглой бессмертного с горы Мэншань разбудить.
Согласилась матушка и говорит:
- Коли хочешь разбудить бессмертного с горы Мэншань, возьми иглу, кольни его разок - мигом проснется. Только прежде отправляйся в верховье реки, в бухту Старого дракона к тетке Туаньданян. Она у меня нынче украла волшебную иглу, как раз, когда вода из берегов вышла. Но этой беде помочь можно. Дам я тебе ложку-уховертку, вычерпаешь из бухты всю воду, игла и отыщется.
Сказала так матушка Черная рыба, вытащила из уха белую блестящую ложку, бросила юноше. А Тянь-тай выпустил из сети ее деток - черных рыбешек. Забрала их матушка и вместе с ними под воду ушла. Пришел Тянь-тай в деревню, отдал хозяину сети, сел на циновку и полетел. Летит и вниз смотрит, на реку. А река змеей вьется, то вправо повернет, то влево, то влево, то вправо. Вдруг смотрит юноша: гора перед ним невысокая появилась, вся красная, красными камнями усыпанная, а на той горе зеленые сосны растут. Красота такая, что и описать невозможно. «Так вот откуда река Красные пески течет». Подумал так юноша, приметил в ущелье заводь - изумруд зеленый, опустился на землю, сунул в воду ложку-уховертку, зачерпнул разок - воды в заводи сразу на половину убавилось. Тянь-тай опять ложкой зачерпнул - того и гляди, до самого дна заводь осушит. А на дне нет ничего, только огромные черепахи ползают. Самая большая несколько сот цзиней 1, почитай, весит. Втянула она голову в панцирь и женщиной с черным лицом обернулась. Говорит ей юноша:
1 Цзинь - мера веса, около 0,6 кг.
- Живо отдавай волшебную иглу, которую ты украла, не то я всю воду из твоей заводи вычерпаю.
Поглядела черепаха на Тянь-тая сердито, да делать нечего, отдала волшебную иглу. Взял юноша иглу в руки, она толщиною всего в два пальца, а тяжелая - насилу поднимешь.
Взял Тянь-тай волшебную иглу, сел на циновку и полетел к горе Мэншань. Прилетел, ухватился за тростник в три чжана высотой, дернул его с силой, в тот же миг дорога перед ним открылась. Пришел он той дорогой к бессмертному, а тот как спал на кане каменном, так и спит, храпит - гром в небе гремит. Вытащил юноша иглу, кольнул легонько бессмертного в руку, а старец повернулся, сел да как закричит:
- Кто это укусил меня?
Отвечает ему юноша:
- Не кусал я тебя, добрый старец, разбудил, чтобы ты в одном добром деле мне помог.
Расхохотался тут бессмертный и говорит:
- Не иначе как Ишаньская старуха про меня тебе сказала. Ладно! Что за дело у тебя? Выкладывай!
Отвечает ему юноша:
- Об одном прошу! Помоги мне из императорских покоев картину раздобыть, на которой дворцовая девица нарисована.
Хлопнул тут бессмертный рукой по камню и говорит:
- Ничего в том мудреного нет, охотно помогу тебе, но знай, ни одного дела я до конца не довожу. А сейчас мне пора, скоро ночь на дворе. Ложись на мою подушку да спи. Во сне и увидишь, что я делать буду.
Сказал так бессмертный да как толкнет юношу! Свалился Тянь-тай на кан каменный, на каменное изголовье голову уронил и захрапел.
Привиделись юноше во сне разные чудеса. Увидел он, как старец-великан из стороны в сторону качнулся, белой кошечкой обернулся. Помчалась-полетела кошечка в столичный город, перепрыгнула через красную стену. О ту пору уже вторую стражу отбили. Юркнула кошечка в императорские покои. Государь с государыней спят за царским пологом, расшитым золотыми драконами, а служанки возле полога стоят, ноги ломит, глаза закрываются, а они ни присесть, ни вздремнуть не смеют. Белая кошечка меж тем императрицин пояс стащила, нефритом отделанный, тихонечко так, без шума, как говорится: ни добрые духи про то не узнали, ни злые черти не проведали. Схватила кошечка пояс в зубы, перескочила через одну дворцовую стену, через другую перемахнула, побежала прочь из города, нашла высохший колодец и пояс нефритовый в него бросила. Растревожился тут Тянь-тай, закричал и проснулся. А старец-великан уже рядом стоит. Вскочил юноша, тут бессмертный зевнул во весь свой огромный рот и говорит:
