Сборник - Поэзия и проза Древнего Востока
Ожидание встречи
Перевод А. Ахматовой
О господин мой, пребывающий вдалеке от меня в Джебауте[126]
Я увижу тебя сегодня. Тело твое источает аромат Пунта.
Тебе воздают хвалу знатные женщины,
Радуется тебе вся Эннеада.
Возвращайся к своей супруге.
Сердце ее трепещет от любви к тебе.
Она обнимет тебя, и ты не покинешь ее,
Потому что сердце ее ликует при виде твоей красоты.
Сетование на похоронах
Перевод В. Потаповой
Любитель хмельного пить
Удалился в Страну без воды.
Житниц несчетных владелец
Нуждается в горсти зерна.
Литература Шумера и Вавилонии
Вступительная статья В. Афанасьевой.
Составление шумерского раздела и перевод В. Афанасьевой.
Составление вавилонского раздела И. Дьяконова.
Переводы В. Афанасьевой, И. Дьяконова и В. К. Шилейко
Древняя культура застыла для нас в двух формах — в зрительном образе и в письменном слове. Даже те цивилизации, чья письменность сохранилась и ныне нам понятна, все равно для нас гораздо более вещественны и образны, чем словесны, не говоря уже об археологических культурах (а ведь каждый из этих миров охватывает несколько тысячелетий). Шумеро-вавилонская культура представляет в этом плане одно из немногих, если не единственное, исключение. Ее можно назвать цивилизацией письменности, настолько количество письменных памятников превосходит памятники вещественные. Такой, казалось бы, громоздкий и неудобный для письма материал, как глина (а затем и камень), оказался едва ли не самым надежным хранилищем древнего слова, и теперь в нашем распоряжении сотни тысяч клинописных табличек, целые гигантские архивы. По числу сохранившихся произведений литература клинописная превосходит многие литературы древности, хотя памятники эти и составляют не такую уж большую часть клинописного наследства: на первых порах письменность не имела к словесности, к литературе никакого отношения и, будучи изобретена с практической целью, обслуживала хозяйство. Поэтому большая часть дошедших до нас архивов состоит из хозяйственных, административных и юридических документов, дающих возможность судить о социальной структуре и экономическом состоянии общества, а также об его истории.
История древнего Двуречья в том виде, в каком она представляется нам сейчас, вкратце такова: в конце IV тыс. до н. э. шумеры, или шумерийцы, племена неизвестного этнического происхождения, освоили болотистую, но очень плодородную аллювиальную долину рек Тигра и Евфрата, осушили болота, справились с нерегулярными, по временам катастрофическими разливами Евфрата путем создания системы искусственной ирригации и образовали первые в Двуречье города-государства. Среди разнообразных достижений цивилизации, приписываемых шумерийцам, наиболее значительным следует признать изобретение в конце IV — начале III тыс. до н. э. письменности. Шумерский период истории Двуречья охватывает около полутора тысяч лет, он завершается в конце III — начале II тыс. до н. э. так называемой III династией города Ура (XX в. до н. э.) и династиями Исина и Ларсы, уже только частично шумерскими. С самой глубокой древности соседями шумерийцев были семиты-аккадцы, которые в III тыс. до н. э. занимали северную часть нижнего Двуречья и находились под сильным шумерским влиянием. Во второй половине III тыс. до н. э. аккадцы проникают и утверждаются на самом юге Двуречья, чему способствует объединение Двуречья в XXII в. до н. э. аккадским правителем Саргоном Древним или Великим. История Двуречья во II тыс. до н. э. — это уже история семитских народов; из них главную роль в первой половине II тыс. до н. э. играли вавилоняне — народ, говоривший по-аккадски и образовавшийся из слияния шумерийцев и аккадцев. Шумерский язык к этому времени становится языком мертвым и в вавилонской культуре играет примерно такую же роль, что и латынь в средневековье: его изучают в школах, на нем записывают многие тексты, это язык науки и литературы. Наивысшего расцвета Вавилон достигает при шестом царе I Вавилонской династии Хаммурапи (1792–1750 г. до н. э.), но уже при последних царях этой династии Вавилония подвергается нашествию горных племен и приходит в упадок более чем на пятьсот лет. Ассирия, с чьими памятниками для нас связано первое знакомство с передне-азиатской культурой, появляется на исторической арене примерно в XIII в. до н. э., а в конце IX–VII вв. до н. э. становится могущественнейшим государством Передней Азии и подчиняет себе все Двуречье, распространяя свое влияние на Малую Азию, Средиземноморье и одно время даже на Египет. Именно в этот период была собрана библиотека Ашшурбанапала, многочисленнейшее собрание клинописных текстов, собрание, снабженное каталогами-списками, один из значительных источников наших знаний клинописной литературы.
Последние страницы истории Двуречья снова связаны с Вавилоном. В конце VII в. до н. э. вавилонянам совместно с соседями-индийцами удалось нанести Ассирии поражение, после которого она не могла уже оправиться. Еще около ста лет существует Нововавилонское царство (так принято называть этот период в современной историографии), пока в 538 г. до н. э. оно не пало под ударами персидских войск. Однако клинопись по-прежнему остается господствующей системой письма в Двуречье, и самые поздние клинописные тексты датируются селевкидским и парфянским временем, то есть последними веками до нашей эры.
Как соотносится с историей Двуречья история его литературы? В общих чертах ее можно представить следующим образом.
Начало III тыс. до н. э. Первые литературные тексты на шумерском языке; списки богов, записи гимнов, пословиц, побасенок и поговорок, некоторые мифы.
Конец III тыс. до н. э. — начало II тыс. до н. э. Основная масса известных нам ныне шумерских литературных памятников: гимны (главным образом в канонических списках из города Ниппура, так называемый «Ниппурский канон»): гимны, мифы, молитвы, эпос, обрядовые песни, тексты школьные и дидактические, погребальные элегии, каталоги-списки литературных произведений, названных по первой, начальной строке текста и сохранившие нам, таким образом, заглавия восьмидесяти семи памятников, из которых пока известно немногим более трети (всего же мы знаем более ста пятидесяти шумерских литературных текстов). Первые литературные тексты на аккадском языке. Старовавилонская версия эпоса о Гильгамеше; сказание о потопе, рассказ о полете на орле (сказание об Этане); переводы с шумерского.
Конец II тыс. до н. э. Создание общелитературного религиозного канона. Основная масса известных нам памятников на аккадском языке. Поэма о сотворении мира. Гимны и молитвы. Заклинания. Дидактическая литература.
Середина I тыс. до н. э. Ассирийские библиотеки. Библиотека Ашшурбанапала. Основная версия эпоса о Гильгамеше. Царские надписи, молитвы и другие произведения.
Уже из этого краткого конспективного обзора, который все же может дать читателю некоторое представление о «месте и времени действия», видно, что речь должна пойти о нескольких литературах. Действительно, с самого раннего знакомства с клинописью исследователи увидели, что ассирийская литература, пожалуй, самостоятельна только в жанре надписей и что легенда о потопе, сказания о Гильгамеше и его друге Энкиду (или о Издубаре и Эабани, как тогда ошибочно прочли их имена), равно как и многие другие истории, являются переработкой произведений другого народа — вавилонян, говоривших на языке, близком ассирийскому (по существу, вавилонский и ассирийский — это диалекты аккадского языка, принадлежащего к семье семитских языков).
Скоро к представлениям о вавилонской литературе прибавилось понятие «литература шумерская». Отдельные шумерские литературные тексты были известны с того же времени, что и вавилонские, но так как изучение шумерского языка началось гораздо позже, чем аккадского, и двигалось много медленнее, то и первые публикации носили как бы предварительный характер. Немногие известные нам шумерские тексты были настолько труднопонимаемы, что одно время получили даже репутацию малохудожественных и невыразительных. В последние десятилетия положение изменилось. К шумерской литературе, родоначальнице литератур клинописных, привлечено внимание ученых. Очень много сделал для того, чтобы открыть нам шумерскую литературу, американский шумеролог С.-Н. Крамер, который одним из первых начал регулярно и последовательно публиковать памятник за памятником. И тут обнаружилось, что большинство сюжетов литературы вавилонской заимствовано у шумерийцев, что она как будто выросла из шумерской литературы. Значит ли ото, что вавилонскую литературу следует рассматривать только как придаток шумерской литературы? Конечно, наши представления о древних литературах сглажены несколькими тысячелетиями, которые отделяют нас от нее, и литературу, насчитывающую, как мы видели, более трех с половиной тысяч лет, вполне можно бы воспринять как единое целое, тем более что это литература, связанная общностью территории и единой системой письма. Но если мы это сделаем, то от нас ускользнет одна «деталь», которая представляется нам весьма существенной не только в историческом (или литературно-историческом), но и в чисто человеческом смысле, а именно, процесс рождения литературы. Мы можем проследить его, изучая шумеро-вавилонские памятники в сравнении, путем сопоставления друг с другом односюжетных, но разновременных версий, а это один из путей и к познанию клинописной литературы в целом.
